варивать.
Влад спросил, когда и где Раду успел подметить столько в женщинах, но брат ответил неопределённо:
— Не помню. На улицах в городе, наверное...
Раду старался вести себя как знаток женщин, однако было совершенно очевидно, что женщин он не знал. Издалека видел, подслушивал их разговоры, но не более того.
Неделя во дворце прошла быстро, и младший брат, наверное, чувствовал это острее, чем старший, потому что взял привычку считать дни:
— Через четыре дня ты уедешь, — сказал Раду и уже заранее грустил.
— Зачем сейчас думать об этом? — отвечал Влад. К тому же, теперь он смог твёрдо обещать младшему брату, что не исчезнет, потому что станет и дальше приезжать ко двору Мехмеда.
Увы, следующей встречи с Раду следовало ожидать лишь в конце лета, потому что Мехмед готовился отправиться в поход на Караман, в Азию, а пока султан в походе, Владу приезжать в Эдирне не следовало. Зато в дальнейшем Мехмед ожидал, что его "верный слуга" начнёт приезжать в турецкую столицу каждые два месяца.
Теперь Влад, являясь "глазами и ушами султана в северных странах", обязался приезжать к своему повелителю, чтобы рассказывать новости. А заодно получал возможность увидеться с братом, и эту возможность следовало ценить, раз забрать брата было нельзя.
Конечно, Влад осведомился у султана, не даст ли тот позволение для Раду уехать.
— Не обременяет ли Раду моего повелителя? — спросил "верный слуга", когда перед отъездом снова удостоился встречи с Мехмедом. — Я мог бы забрать моего брата с собой, если...
— В этом нет нужды, — очень сухо ответил турецкий правитель. — Пусть он живёт здесь.
На деле это означало: "Не отдам. Он нужен мне". Ещё бы! Ведь Раду являлся запасным претендентом на румынский трон. Такой претендент действительно был нужен султану.
У Влада тогда мелькнула шальная мысль, что брата можно просто украсть. Это казалось довольно легко выполнить, ведь по воскресеньям Раду по-прежнему ходил в греческий православный храм, имея в сопровождении лишь троих-четверых невооружённых слуг. Владу, вооружённому мечом, не составило бы труда отбить у них того, кого они стерегли.
После этого оставалось бы посадить брата позади себя на коня и вместе с Нае побыстрей исчезнуть из города. Побитые слуги смогли бы добраться до дворца и рассказать о случившемся не ранее, чем через полчаса, а Влад за это время успел бы уехать достаточно далеко, чтобы оставить далеко позади всякую погоню.
Увы, такой поступок рассорил бы Влада с турками навсегда. А главное — куда братья отправились бы вдвоём? Разве что в Польшу к Александру. Но что они стали бы там делать? "Как я верну престол, если останусь без помощи?" — думал Влад.
Венгры во главе с Яношем гнали его отовсюду, а в Молдавии пришёл к власти Пётр Арон, с которым казалось противно иметь дело, даже если бы тот согласился воевать против Владислава, по-прежнему носившего румынскую корону. Но если так, то на кого мог опереться Влад в борьбе за власть, если не на султана? Конечно, Янош был не вечен, как и Владислав, но тот, кто хочет отомстить, не должен ждать, пока враги умрут сами собой, от старости. Отомстить врагам означает убить их!
"Да, — говорил себе Влад. — Раду очень скучает. Ему плохо здесь, и это не капризы, но Мехмед обещал помочь. Обещал. А от турецкого покровительства я сейчас никак не могу отказаться".
Конечно, обещание султана не могло считаться твёрдым, ведь Мехмед не говорил, что даст войско через год или через два. Ждать предстояло гораздо дольше. И всё же дело сдвинулось! Теперь месть за убитого отца и брата могла осуществиться.
VI
В Молдавии ждала радостная новость — Владов двоюродный брат Александр снова пришёл к власти, изгнав подлого Петра Арона. Смена правителя произошла вскоре после того, как Владовы слуги уехали из Сучавы искать своего пропавшего господина, так что если бы господин не отправился в Турцию, то мог бы увидеться со своим двоюродным братом ещё в начале весны, а не в мае.
— От Александра приходили люди, о тебе спрашивали, — доложил Войко, когда Влад вместе с Нае вернулся из турецких земель в домишко на окраине молдавской столицы.
Сучава, как и Эдирне, встречала гостей весенним убранством. Повсюду ярко белели кроны яблонь, цветущих так сильно, что цветы почти скрывали листву. Это казалось очень красиво, и даже Влад, видевший подобное на сучавских улицах уже не первый год и успевший привыкнуть, не мог не любоваться.
Почему бы и не полюбоваться, если судьба, наконец, улыбнулась тебе. Ещё зимой Влад видел себя изгоем, которому нет пристанища нигде, а теперь обстоятельства сложились весьма благоприятно.
Если б Пётр Арон оставался у власти, то Влад, ни за что не желавший идти на поклон к такому человеку, жил бы в Сучаве, таясь от всех. А теперь таиться не требовалось! Румынский беглец ходил по улицам города, высоко подняв голову, и даже решил, что надо найти себе для жительства дом получше, чем старая хата на окраине.
Теперь Влад считал себя не просто изгнанником, а претендентом на румынский трон, а претенденту следовало жить соответственно своему положению. Дом следовало найти себе большой, и чтобы располагался поближе к центральной площади.
Мысль об этом пришла Владу ещё и потому, что у него прибавилось слуг. Стоило приехать из Турции, как в гости явился Молдовен и, пожелав доброго дня, попросил:
— Возьми меня на службу. Клянусь, что не пожалеешь.
— На службу? — удивился Влад, и присел на лавку у стены, понимая, что разговор предстоит долгий.
— Да, — сказал молдаванин, присаживаясь рядом. — Помнишь, ты говорил, что, если б был государем, принял бы меня на службу? Вот я теперь и прошусь.
— Я ещё не государь, — пожал плечами Влад.
— Будешь, — уверенно ответил проситель. — С моей помощью будешь. Я тебе из любого сброда сделаю хорошее войско, а с этим войском ты себе престол добудешь.
— Из любого сброда? — с недоверием переспросил Влад.
— Ну, — Молдовен помялся немного, — это я сгоряча сказал. Пусть половина тех, кто соберётся под твоё знамя, окажется людьми честными, а остальные могут быть и сбродом. Мне сброд отёсывать — не привыкать. Я уже делал так для Богдана, вечная ему память. Сделаю так и для тебя.
Влад, услышав имя Богдана, начал кое-что понимать:
— А! Так вот в чём дело. Я-то сначала не догадался, почему ты пришёл. Ты же теперь в Молдавии не ко двору. Ты ведь в своё время помог Богдану скинуть Александра с трона, а теперь Александр снова у власти.
— Это верно, — кивнул Молдовен. — Пока Александр обо мне ещё не вспомнил, но чувствую, что скоро придётся мне уносить ноги.
— И думаешь, что если устроишься на службу ко мне, то сможешь остаться? — спросил Влад. — Поэтому и просишься?
— Нет. Зачем? — проситель расплылся в улыбке. — Я не ради этого на службу нанимаюсь. Я помочь тебе хочу. Подамся, куда скажешь — хоть в Трансильванию, хоть на окраину румынских земель и стану потихоньку для тебя войско собирать. Главное, чтоб у тебя деньги были людей вооружить.
— А может, тебе пойти на службу к Богданову сыну и сделать это для него? — задумчиво проговорил Влад.
— К Штефану на службу? — Молдовен помолчал немного, тоже задумавшись, а затем резко мотнул головой. — Нет.
— Отчего же? У него тоже есть деньги, чтобы собрать небольшое войско.
— Нет, — повторил соискатель. — К Штефану я в слуги не пойду даже в память о его отце. Ты уж прости меня, Влад, сын Влада. Я знаю, что Штефан — твой друг, но скажу, как есть. Он — дитя малое, а я — не нянька. И нянькой быть не намерен. Так что? Возьмёшь меня на службу?
Влад призадумался. Претенденту на престол собственное войско и впрямь нужно. Недавний румынский государь вспомнил, как было три года назад, когда он пришёл к власти с помощью турецких воинов. Стоило воинам уйти, и Влад остался совсем без людей и оказался вынужден бежать из своего дворца со всей возможной поспешностью. Прошлую ошибку следовало учесть и не повторять её. Да, своё войско было нужно!
— Сброд в войско привлечь легко, — задумчиво проговорил Влад. — А вот на счёт людей честных ты мне поясни. Где и как их найдёшь? А главное — как убедишь затаиться до поры? Ведь воевать нам не завтра.
— А когда? — спросил Молдовен.
— Года через три. Не раньше.
— А зачем так долго ждать? — спросил молдаванин.
Влад ответил уклончиво:
— Ты ведь знаешь, что турецкий султан обязался три года не воевать против христиан. Год уже прошёл. Осталось два. Вот я и думаю, что года через три или около того будет большая война между турками и Мадьярским королевством, где сейчас верховодит мой враг Янош. Когда Янош станет воевать с турками, ему будет не до меня. И если я захвачу румынский трон, мой враг не станет тут же выступать в поход, чтобы меня с этого трона скинуть.
— Разумно, — согласился Молдовен.
— Так что же? Сможешь найти для меня таких людей в войско, которые согласятся ждать, а затем по первому зову выступить и привести с собой ещё людей?
— Это задача потруднее, чем была с Богданом, но я всё сделаю, — пообещал молдаванин. — На свете есть немало юнцов, которые грезят о воинской славе. Можно рассказать им о грядущем походе и объяснить, что у них как раз есть время, чтоб подрасти да подучиться.
— А учить их станешь ты? — начал расспрашивать Влад.
— Да, я и мои помощники, — сказал Молдовен. — Правда, помощники бесплатно служить не будут. Им тебе придётся платить жалование, потому что каждый из них — очень опытный воин, которые способны учить неумелых воинов, а также умело повелевать ими. Такие в каждом войске нужны, поэтому тебе бесплатно служить не будут, но твои деньги окупятся. Я и мои люди станем собирать юнцов раз в неделю на лесных полянах и в других тайных местах, чтобы там учить, а затем все будут расходиться по домам. И так до того дня, когда понадобится выступить.
— Надо же, как всё хитро! — недавний румынский государь искренне удивился.