То, что инициатива в этих переговорах исходила именно от Мане, а не от Дракулы, можно утверждать почти наверняка, ведь мы знаем, как Дракула относился к Яношу Хуньяди, погубителю его отца — примирение так и не состоялось. Так с чего бы Дракуле искать примирения с кем-либо из бояр-предателей?
У Дракулы не было никаких причин вступать в переговоры с Мане Удрищем, а вот у Мане причина была — неуспокоенная совесть.
Хочу напомнить, что этот боярин попал в княжеский совет благодаря отцу Дракулы, и хотя после этого у Мане карьерный рост затормозился, для карьериста это был не достаточный повод, чтобы обрекать отца Дракулы на смерть.
Наверное, в 1446 году Мане Удрище думал иначе, но через 8-9 лет, получив все материальные блага, которые хотел, поменял точку зрения и решил исправить последствия своего давнего предательства — вернуть румынский престол законному наследнику, то есть Дракуле.
С чисто практической точки зрения Мане было выгоднее ничего не делать, потому что риск получался серьёзный:
1) неизвестно как повёл бы себя Дракула при первой встрече — может, только завидев предателя, зарубил бы его и не стал ничего слушать;
2) о переговорах с Дракулой мог узнать Владислав, и тогда Мане был бы казнён;
3) государственный переворот мог не получиться, и в этом случае Мане тоже поплатился бы головой.
И всё же этот боярин решил действовать — разыскал Дракулу, находившегося в это время в Молдавии или в Трансильвании, покаянно склонил перед ним голову и предложил помощь.
То, что переговоры действительно состоялись, сомневаться не приходится, потому что из всех бояр, предавших отца Дракулы, Мане Удрище и его брат Стоян оказались единственными, кто упоминается в грамотах самого Дракулы. Остальные предатели (12 человек) не упоминаются у Дракулы ни разу. Не упоминаются они и в грамотах последующих государей. Эти бояре просто исчезли, а что с ними случилось, понятно — их посадили на кол.
Так почему же Мане Удрище и Стоян избежали этой участи? Ответ только один — они помогли Дракуле вернуть власть и рассказали о подробностях боярского заговора, которые нельзя было узнать, изучая архивы.
Важно и то, что Мане Удрище с братом Стояном раскаялись вовремя, ведь очевидно, что осенью 1456 года, когда Дракула уже сверг Владислава, остальные бояре-предатели также пытались вымолить себе прощение. 12 прежде не раскаявшихся заговорщиков пускали слезу и говорили, что сожалеют, но было слишком поздно. Мане Удрище и Стоян раскаялись заранее — не позднее 1455 года — и потому выжили.
Неизвестно, как проходил разговор Мане с Дракулой, когда боярин приехал к сыну своего бывшего государя первый раз, однако итоги известны.
Дракула согласился принять помощь от Мане, но поставил условие: "Никого из предателей моего отца я больше не прощу — прощаю только тебя и твоего брата — поэтому если станешь перетягивать на мою сторону кого-то из бояр Владислава, перетягивай только тех, кто поступил к нему на службу недавно и не запятнал себя предательством".
Мане вернулся к румынскому двору и начал вести там "подрывную деятельность" — переговорил с несколькими боярами из княжеского совета, предлагая перейти на службу к Дракуле.
Как Мане и обещал своему новому господину, он говорил только с боярами-новичками и в итоге завербовал несколько человек. Эти бояре упоминаются в грамотах Дракулы:
1) Казан Сахаков — тот самый, который в 1450 году дарил водяную мельницу монастырю Козия, а своё прозвище получил по имени умершего брата. Некоторые исследователи пишут, что Казан служил начальником канцелярии у князя Александру Алдя в 1431-1436 годах, а также у отца Дракулы в 1445 году, однако в грамотах тех времён Казан упоминается без прозвища, так что, скорее всего, начальником канцелярии был другой боярин с таким же именем, а Казан Сахаков до Владислава никому не служил.
2) Стан Нэгрев — сын боярина Нэгри, служившего начальником конницы у князя Дана. Сам Стан Нэгрев до Владислава никому не служил.
3) Дука — происходил из греческой семьи. До Владислава никому не служил.
Подрывная деятельность Мане продолжалась вплоть до весны 1456 года, а затем началась подготовка государственного переворота.
В грамоте от 15 апреля 1456 года, составленной незадолго до того, как Владислав был свергнут Дракулой, осталось свидетельство, что Мане Удрище не присутствовал на совете в тот день. Вместо Мане там заседал его сын Драгомир Удрище, а сам боярин, очевидно, поехал к Дракуле в Трансильванию, чтобы отчитаться в проделанной работе и последний раз обговорить все детали предстоящего захвата власти.
Дракула пришёл к власти в августе 1456 года, а боярин Мане Удрище последний раз упоминается в грамоте от 16 апреля 1457 года. Его младший брат Стоян последний раз упоминается 20 сентября 1459 года.
Исследователь М.Казаку в своей книге "Дракула" намекает, что эти бояре исчезли из грамот потому, что были казнены, однако вряд ли Казаку прав. Не надо забывать, что Мане Удрище и его брат во второй половине 1450-х годов уже находились в почтенном возрасте. Обоим было под 60 лет, а Дракула являлся правителем энергичным, постоянно ходил в походы, поэтому, вероятнее всего, престарелые бояре просто не выдержали такого темпа и решили уйти на покой.
Ещё один довод в пользу мирного ухода связан с судьбой имений Мане. Если бы Дракула казнил этого боярина, то конфисковал бы его землю, однако этого не произошло. Известно, что имения получил в наследство сын Мане — Драгомир.
Драгомир не упоминается в грамотах Дракулы, зато упоминается у Раду Красивого, а также у последующих государей.
Вся правда про "казнь после пира" или "кровавую Пасху"
Когда речь заходит о "казни после пира" или "кровавой Пасхе", получается такая путаница утверждений, что впору вспомнить слова известной песни про ворону и сыр, или даже перефразировать слова этой песни:
А, может быть, на Пасху,
А может, не на Пасху
Решил румынский государь
Предателей карать.
Казнил он целый город,
А может — двадцать тысяч,
А, может быть, и меньше -
Всего-то сотен пять.
По большому счёту вся путаница возникает из-за того, что в исследованиях на эту тему историки опираются на источники, заслуживающие очень мало доверия.
Можно только удивляться, насколько серьёзно (в буквальном смысле серьёзно) историки относятся к памфлетам о Дракуле, ведь дату казни бояр историки "установили" по памфлету 1463 года и по поэме Бехайма, хотя эти тексты являются даже не историческими сочинениями, а литературными произведениями.
Исследователи предположили, что автор памфлета и автор поэмы в своих рассказах придерживаются строгой исторической хронологии. На чём основано это предположение — загадка, но поскольку в этих текстах эпизод с массовой казнью бояр упоминается незадолго до событий 1460 года, то казнь была автоматически отнесена к году 1459-му. Вот и все обоснования. Правда, у некоторых историков типа Стоическу всё-таки есть совесть, и они пишут "предположительно 1459-й", а вот Казаку ничего не предполагает, а просто утверждает, как будто ему лично сам Дракула сказал, что всё было в 1459-м.
На самом же деле казнь состоялась не позднее 1457 года, но об этом мы поговорим чуть позже, а для начала рассмотрим источники в обратной хронологии, чтобы понять, сколько в этой истории всего напридумано.
Позднейшим источником, рассказывающим о казни, являются румынские летописи 16-го века. То есть они были созданы примерно через 100 лет после того, как случилась упомянутая казнь. К тому же в те времена летописцы частенько основывали свой "исторический" рассказ на всяких устных преданиях, которые фактически являются слухами. Один человек сказал другому, другой — третьему, третий — четвёртому, а в результате мы имеем эффект испорченного телефона.
Итак, во что же превратился рассказ о казни спустя 100 лет после того, как она состоялась: "В пасхальный день, когда все жители (города Тырговиште) праздновали и танцевали, он (Дракула) схватил всех. Взрослых людей он посадил на колья вокруг города; а юношей вместе с жёнами, мальчиков и девочек — всех заставил работать в замке (Поенарь) прямо в праздничных одеждах до тех пор, пока одежды не превратились в лохмотья, и они не оказались голыми".
Что примечательно, рассказ о Пасхе и о крепости Поенарь есть только в летописях, созданных (напомню) через 100 лет после описанных событий. В рассказах современников Дракулы мы не встречаем ничего подобного, а значит — все эти детали являются позднейшими придумками, как и утверждение, что жертвой расправы пал целый город.
Чуть ближе к истине стоят записки греческого историка Лаоника Халкокондила, поскольку он был современником Дракулы. Однако Халкокондил получал сведения о Дракуле, находясь при дворе Махмуда-паши — одного из первых лиц Турецкого государства — причём в то время, когда Дракула уже прославился как непримиримый враг турков.
Понятно, что греческому историку при дворе Махмуда-паши ничего хорошего о Дракуле рассказать не могли. Понимал это и сам Халкокондил, стараясь отнестись к услышанным историям непредвзято, однако поток грязи можно фильтровать сколько угодно, и всё равно получится грязь.
Надо ли удивляться, что у Халкокондила рассказ о казни, устроенной Дракулой, получился следующий: "Он (Дракула) призвал одного за другим знатных господ страны, причастных к смене князей, а после — уничтожал их вместе с семьями, сажал на кол вместе с детьми, жёнами, слугами... Он убил около двадцати тысяч мужчин, женщин и детей".