Киск вдохнула и с шумом выдохнула, задумчиво взглянула на Киндана и промурлыкала:
— Ер-р-ву-ул-л.
— Затхлый, — повторил Киндан, втянув воздух еще раз.
Киск сделала то же самое.
— Ер-р-ву-ул-л.
— Ты узнал слово! — воскликнула Нуэлла. Киндан недоуменно взглянул на свою спутницу и очень обрадовался тому, что она не могла перехватить его взгляд.
— Что-то мне не кажется, что «ер-р-ву-ул-л» хоть немного похоже на слово «затхлый».
— А я этого вовсе не говорила. Я сказала, что ты узнал слово. Теперь ты знаешь, что, если Киск говорит «ер-р-ву-ул-л», это значит, что воздух сильно застоялся и она хочет предупредить тебя об этом.
Недоуменное выражение на лице Киндана сменилось пониманием.
— Ты хочешь сказать, что она обучает меня своему языку?
— Я очень сомневаюсь, что у стражей порога есть свой язык. Даже у драконов нет языка — они издают разные звуки, чтобы привлечь внимание, но они разговаривают. Да им это и не нужно, они используют телепатию, — сказала Нуэлла. — Но это не значит, что вы с ней не можете найти способ понимать друг друга. — Поводив рукой в воздухе, она нащупала стража порога и ласково погладила Киск по носу. — Ах ты, какая хорошая девочка!
— Лучше нам отсюда убраться, — сказал Киндан. — Голова у меня просто раскалывается.
— Вот видишь! И ты тоже узнал, что, когда воздух сильно застаивается, голова начинает болеть! — торжествующе воскликнула Нуэлла.
— Я это давно знаю, — ответил он. — После того, как я выволок вас из дома, голова у меня ужасно болела несколько дней.
— О, — извиняющимся тоном воскликнула Нуэлла, — и правда! А я совсем забыла.
Киндан отвернулся от стены. Мгновением позже рука Нуэллы нерешительно нащупала его пальцы и сжала их.
— Спасибо, — негромко сказала девочка. Киндан не нашелся, что ответить.
Глава 10
Холодный воздух вниз идет,
Горячий воздух ввысь летит —
Термодинамики закон
Об этом людям говорит.
Зенор, узнав через два дня об их путешествии, пришел в ярость.
— Вы спускались вниз! Да ведь вас могло там пришибить! Вы хоть подумали, что с вами могло случиться что угодно?
— Далор знал, куда мы пошли, — столь же горячо возразила Нуэлла.
— Я с тобой не разговариваю, — огрызнулся Зенор.
— Зато я с тобой разговариваю, — парировала Нуэлла.
Киск взволнованно запищала и толкнула Киндана.
— Прекратите, вы оба! — негромко, но очень внятно сказал Киндан.
Его голос, к счастью, не сорвался, и слова прозвучали очень твердо. Больше того, судя по изумленным взглядам Нуэллы и Зенора, они прозвучали как непререкаемый приказ. Напрягшись, Киндан сумел подавить настойчиво просившуюся на губы улыбку и продолжил:
— Зенор, мы были в полнейшей безопасности, нам вообще ничего не грозило, потому что с нами была Киск.
— Какая может быть безопасность с необученным стражем порога? — выкрикнул нисколько не убежденный Зенор.
— А как, по-твоему, она должна учиться? — напряженным голосом спросила Нуэлла, крепко стиснув кулаки.
Киндан заговорил было, рассчитывая снова испытать свой «командный голос», но тут Киск толкнула его головой, поднялась на дыбы, расправила крылышки и хрипло защебетала. Киндан взглянул на нее, вопросительно вскинув бровь, и Киск повторила тот же звук.
— Эй, вы, спорщики, у нас скоро будет компания, — сказал Киндан.
— Что? — опешил Зенор. — Какая компания? Откуда ты знаешь?
— Мне сказала Киск, — объяснил Киндан, указав на стража порога. — Всадник.
Страж порога резко замотала головой; нельзя было не понять, что это совершенно сознательный жест.
— Два всадника?
Киск энергично кивнула.
— Вы занимались! — восхищенно воскликнула Нуэлла. — И на что же это похоже?
— Ну, — неуверенно начал Киндан, — это почти похоже на то, как если я бы получал от нее образы, но всё-таки не совсем так. И, мне кажется, что это больше похоже на связь с огненной ящерицей, чем с драконом. Или, может быть, что-то среднее между тем и этим. Но как бы то ни было она мне говорит и повторяет до тех пор, пока я не пойму ее.
— Зенор, сбегай, предупреди мастера Зиста. — Зенор взглянул на Нуэллу.
— А как быть с ней? Разве я не должен отвести ее домой?
— Ни за что! — вскричала Нуэлла. — Я останусь здесь.
Она бросилась к Киск и крепко обняла ее за шею. Зенор возмущенно закричал, но Киндан предупреждающе вскинул руку.
— Зенор, прошу тебя. Я уверен, что арфист будет недоволен, если ему не сообщат вовремя.
Зенор сердито скривил губы.
— Ладно, Нуэлла, но, по крайней мере, спрячься. Нельзя, чтобы они тебя видели.
Вместо ответа Нуэлла громко фыркнула и уткнулась головой в плечо стража порога. Зенор снова скорчил гримасу, но ушел, не сказав больше ни слова.
— Всё равно это не моя тайна, — чуть слышно пробормотала Нуэлла прямо в жесткую шкуру Киск.
— Что? — Киндан отвлекся от происходящего, пытаясь сообразить, что может быть нужно от них двум всадникам.
— Я сказала: это не моя тайна, — повторила Нуэлла. — Это всё отец. Это он не хочет, чтобы обо мне кто-нибудь узнал. Я же тебе говорила, что его мать тоже была слепая. Он боится, что это передается по наследству, что любая дочь, которая родится у его детей, тоже будет слепой. И еще, он боится, что из-за этого его будут считать слабым — как будто кому-то есть до этого дело. Хотя его-то никто слепым не назовет!
Киндан почувствовал, что Нуэлла говорит ему всё это только потому, что ей необходимо выговориться. Он также предположил, что она не может сказать это Зенору — не может или боится.
Он попытался найти какие-то успокаивающие слова.
— Но Лариса…
— Про нее еще рано что-то говорить, — перебила Нуэлла. — Я ведь тоже всё прекрасно видела, пока мне не исполнилось три Оборота, а потом в течение одного Оборота всё стало расплывчатым и тусклым. Я думаю, именно поэтому отец и держит Тарика рядом, — добавила Нуэлла, немного помолчав. — Он боится, что Тарик начнет распускать сплетни. Он боится того, что может случиться со мной, если когда-нибудь я выйду замуж…
— Зенор…
— Он! — фыркнула Нуэлла.
Киск изогнула шею, полуобняла ею Нуэллу и мягко толкнула девочку в плечо, нежно замурлыкав.
— Нуэлла, ты плачешь? — спросил Киндан, слух которого за время общения с Нуэллой заметно обострился.
— Нет, — ответила Нуэлла, но Киндан отчетливо слышал слезы в ее голосе. — С чего бы мне плакать? Всё хорошо. И я прекрасно проживу. Понимаешь, я не должна выходить замуж. Я прекрасно проживу одна. Знаешь, у меня есть планы.
— Планы? — повторил Киндан. — Какие планы?
— Секретные планы, — ответила Нуэлла. — Со мной всё будет хорошо, не волнуйся обо мне.
Киндан совершенно уверен, что планы Нуэллы остаются секретом и для нее самой. Он снова попытался успокоить подружку:
— Нуэлла, я всегда буду твоим другом. Мы с Киск всегда будем рядом с тобой.
— Каким же образом? — спросила Нуэлла, отклонившись от Киск и вытирая глаза. — Как ты можешь быть в этом уверен? А если случится обвал или что-то в этом роде? Если вас убьет, вас обоих? Что тогда? Что ты тогда будешь делать?
— Нас не убьет, — твердо сказал Киндан. — Если даже случится обвал, мы с Киск откопаемся. А потом раскопаем остальных: Зенора, и Далора, и прочих.
— И нечего выпендриваться перед Зенором, — сварливым тоном бросила Нуэлла.
Киндан протянул руку и ласково вытер несколько слезинок на ее щеке. Она одной рукой поймала его за руку, а другой вытерла оставшиеся слезы.
— Спасибо, — негромко сказала она. — Со мной уже всё в порядке. Это так, иногда… Как бы я хотела видеть. — Ее лицо сделалось жалобным. — Мне очень жаль, что я не могу видеть лицо Зенора, когда он сердится на меня. О, я чувствую тепло, когда он краснеет, — а кто этого не почувствует? — но я не знаю, как это — по-другому или нет… — Она умолкла, и вдруг выражение ее лица переменилось. — Мне только что пришла в голову одна мысль, — медленно проговорила она. — Если я могу почувствовать, как лицо Зенора теплеет… интересно, может ли это почувствовать Киск?
— Ну, я…
Нуэлла взволнованно покачала головой.
— Нет, я не о том. Я думаю, не может ли быть так, что ее глаза видят тепло.
— Видят тепло? — растерянно повторил Киндан.
— Подумай сам, у нее ведь такие большие глазки, верно?
— Это чтобы лучше видеть в темноте, — возразил Киндан.
Нуэлла, явно не согласная с ним, резко помотала головой.
— А может быть, она вообще видит не свет, а тепло. А днем всё настолько горячее, что для нее это всё равно что смотреть на солнце.
— Интересное предположение, — произнес у нее за спиной мужской голос.
Этой ночью на дозорной вершине дежурила Ренна. Она не переставала гордиться собой с тех самых пор, когда Киндан вынужден был передать ей свой пост главного дозорного и полностью переключиться на воспитание стража порога.
— Пойми, я выбрал тебя не потому, что ты сестра Зенора, — сказал он, когда объяснял ей, в чем состоят ее новые обязанности, — а потому, что ты самая ответственная. Я уверен, у тебя все прекрасно получится.
Ренна тоже была в этом уверена. Конечно, составлять расписание дежурств само по себе не просто, а ведь ей приходилось еще и следить за тем, чтобы все наблюдатели хорошо исполняли свои обязанности. Она часто просыпалась среди ночи и проверяла младших наблюдателей. Иногда она заставала дежурного спящим и с наслаждением подкрадывалась вплотную к засоне и громко вопила прямо ему — почему-то, как правило, на дежурстве засыпали мальчики — в ухо.
Этим вечером она подменяла Джори, которая что-то слишком долго задержалась на обеде. Впрочем, Ренна не возражала против такого: она любила встречать ночь на дозорной вершине. У нее был прекрасный слух, и поэтому она отчетливо слышала чуть ли не каждое слово, которое кто-то произносил внизу, в долине — вечером горное эхо здесь было особенно сильным и приносило звуки прямо к дозорному. Ей также очень нравился вид озера с отражающимися в нем звездами.