Теорат выманил бессмертие из Мелиная. Приняв бессмертие в себя, правитель Бахро потерял сознание. Рабы бережно вынесли его в покои, а оставшиеся покупатели, увидев благополучный исход, тут же стали предлагать просто немыслимые суммы. Как обезумевшие, они выписывали бумаги на землю, чины, рабов, жен и своих детей. Добрались до пятидесяти тысяч золотых. Купили Амелотту де Моррен, которая последовала за Мелинаем. Следом купили и Инсо Кимского.
Однако Арушит зашел в зал, а купленный Барден Тихий не погиб. Обряд прервали, и ярла, с выпученными глазами, всего в крови, оттащили прочь. Торги прекратились. План Теората быстро обобрать господ до нитки порушился, а сам барон стоял со взглядом коршуна над трупом одного из господ, что и стало причиной остановки торгов. Труп лежал в луже собственной рвоты и крови, лицо его пожелтело и распухло.
Вдоль стен в отодвинутых от стола креслах сидели другие участники торгов в окружении охраны и прислуги. Еще двум господам поплохело, и вокруг них вились веномансеры, отпаивая противоядиями.
– Что такое? – воскликнул Арушит. – Что произошло?!
– Вы пытались отравить нас, чтобы присвоить наши богатства! – истерил один из господ.
– Я слишком ценю свою репутацию, чтобы действовать так низко, – прервал его барон, затем обратился ко всем: – Почтенные и достопочтенные, торги откладываются! Мы продолжим завтра, а пока разойдитесь по покоям, чтобы я мог заняться расследованием. Прошу отнестись к этому с пониманием!
Один из веномансеров попробовал крови мертвеца, поднялся с колен и сказал:
– Желтый орех… Точно он… Тут не только по вкусу крови понятно, но и рвота, и лицо желтоватого цвета.
– Откуда здесь взяться яду?! – вопил в ярости Арушит.
Впрочем, все было ясно и так. И без того не терпящие друг друга господа уже переглядывались. Уж не хочет ли кто посчитаться с недругом, пока есть возможность? Уж не игры ли это Теората, решившего, что он справится и без южанина? Уж не игры ли это самого южанина, который не доверял барону? А может, они объединились против господ, чтобы присвоить их сундуки с золотом?
Торги прекратились.
Под вечер Теорат и Арушит сидели в Малом зале перед камином. Арушит в открытую прожигал барона огненным взглядом, пока тот размышлял, прикрыв веки, и посматривал в огонь.
– Ну так что? – не выдержал южанин.
– Не мешай, – медленно произнес барон. – Я думаю…
– Что тут думать-то? То, что это желтый орех, подтвердили все веномансеры. Орех достаточно легко пронести, он почти не пахнет и безопасен, пока не раскрошить скорлупу. Им мог воспользоваться даже слуга! Причем не наш, а принадлежащий покупателям, – проговорил Арушит. – У нас в замке собрались отъявленные лжецы, убийцы и предатели. Искать бесполезно!
– Если это повторится, у нас возникнут проблемы.
– Зачем этому повторяться? Или вы думаете, что это я?! – зашипел Арушит. – Вы сами знаете, Теорат, для меня наше дело превыше всего! И что моими действиями всегда руководила месть клану Сир’Eс, которую я привожу в исполнение. Я помню, каким стал мой старик, когда…
– Умолкни, – перебил барон, поморщившись, и отвернулся.
– Я клянусь вам, что это не…
– Довольно! Я знаю, это не ты.
– Тогда почему это может повториться? – не понимал Арушит, негодуя.
– Может и не повториться, но подготовиться следует. Пусть господа пользуются только своими веномансерами, а не твоими. Пусть люди на грядущих торгах ничего не пьют и не едят, а являются уже сытыми. Все должно проходить через руки их слуг и рабов. Только так… Скажи об этом управителю.
– Может, предложить им участвовать в торгах через посыльных, чтобы они, например, отправляли рабов со ставками к вам? Так безопаснее.
– Так ты все испортишь. Рынок – это воплощение жадности, Арушит. А там, где жадность, есть и страх потери. Поэтому я собираю их вместе, чтобы они видели лица друг друга, представляли, как кому-то достанется бессмертие, а кому-то нет, – сказал Теорат и навалился на бок в кресле в раздумьях. – То, что произошло сегодня, может сыграть нам на руку. К завтрашним торгам господа подготовятся и озвучат куда большие суммы, а те, кому не хватает золота, отправят посыльных в Йефасу.
– А что там?
– Отделение банкирского дома Инсо Кимского.
– Это один из бессмертных, которого мы продали?
– Да, так и есть.
– Что с того, что они отправят посыльных туда, если Инсо уже убит!
– Я – второй хозяин его банка, – умей Теорат улыбаться, он бы сделал это. – Все уже подготовлено. Господа возьмут займы у меня, чтобы потратить их у нас же. Возьмут под большие проценты, потому что жадность вынудит их.
Потрясенный Арушит остыл, понимая, насколько досконально барон все продумал. С ним говорили холодно, так холодно, что к южанину закрались сомнения: не может ли все же Теорат быть замешан в отравлении на торгах? Не он ли сделал это, чтобы повысить ставки? Или это что-то другое?
– Может, это наемные гильдии? – осторожно предположил южанин. – О торгах должны были узнать.
– Не думаю.
– А Раум? Она повсюду, – поднял глаза Арушит.
– С ней что-то случилось.
– Как это? Вы имели с ней дела?
– Приходилось пару раз. Но в последнее время связные этой гильдии пропали отовсюду. А Раум, пожалуй, единственная способна добраться до нас сквозь всех наших слуг – она, и правда, вездесуща и опасна. Если это не гильдии и не господа, то остаются только наши. Прислуга, охрана, веномансеры… Ты прибыл с шестью веномансерами и двумя десятками охраны и прислуги.
– И они все мне преданы!
– Их преданность держится на твоих обещаниях, – увидев, что его хотят перебить, барон вскинул руку. – Даже если ты пообещал веномансерам много золота, кто-то мог пообещать еще больше. Проверь каждого – от слуг до веномансеров. Заставь их испить Гейонеш, о котором я тебе писал.
– Вы бы лучше занялись своей прислугой! – воспротивился Арушит. – Вы, барон, умны и хитры, но это не значит, что предатель не у вас! И я уже проверял их всех Гейонешем!
– Неужели всех? Каждого?
– Да! – Арушит замялся, но потом еще раз ответил утвердительно: – Всех до единого! Я подготовился к приезду в замок!
Теорат лишь кивнул, переплетя длинные пальцы и прищурившись на огонь в камине. «Выбрали для отравления желтый орех, который не пахнет, – размышлял он. – Графины проходили через несколько веномансеров, которые проверяли их. Но и после этого графины разносила прислуга, которая могла успеть подсыпать яд. Однако зачем? Сомневаюсь, что господ пытались отравить враги за пределами замка, потому что этот замок слишком отдален. Господа же, чтобы травить друг друга, вполне знакомы. Скорее всего, замешана прислуга, потому что графины были одинаковыми и веномансеры проверяли их, не зная, какой куда попадет. Значит, надо проверить Гейонешем прислугу, которая накрывала столы. А еще надо поспешить с вытаскиванием воспоминаний из Горрона де Донталя. Он знал намного больше, чем показывал. Нельзя упустить такой шанс».
Следующим днем, когда вызванная из-за отравления шумиха спала, господа вновь собрались внизу. Кубков больше никто не касался. Да и не стояло их на столах, совсем пустых. Личные веномансеры вместе с охраной повсюду слонялись, вынюхивали, и за каждым из них следило трое других, а за этими тремя – девятеро. Стоило бы сказать, что бесконечный дождь у приглашенных гостей, запертых в замке из-за своей жадности, теперь вызывал раздражение. Окна дрожали от ударов грома в небесах.
Перед тем как зайти в зал, Теорат обратился к Шауни:
– Ты вытащил воспоминания из этого плясуна?
– Не получается, – шепнул тот.
– Пока придержим его… – Теорат поморщился. – Только это его и спасает. Веномансеров Арушита привлек?
– Да. Все равно слоняются по темнице. Всю ночь они опаивали Горрона разными составами Гейонеша, а я пил его кровь. Бесполезно. Его память как лоскутное одеяло.
– Пробуй еще! – приказал барон. – Он скинул с пальца кольцо, когда понял, что отравлен. Мой маг осмотрел кольцо – оно пропитано магией.
– Маг мог ошибиться, – ответил седовласый Шауни.
– Нет, я показал это кольцо еще трем господским магам. Они в один голос подтвердили, что оно непохоже на обереги из Байвы. В нем сильная магия, устойчивая к рассеиванию. Даже заинтересовались им, – Теорат положил руку на поясную суму, где лежало украшение с разбитым камнем. – Горрон не так прост, каким хотел казаться. Он вел двойную игру, если не тройную, я давно раскусил его. Но какую именно? Пробуй еще, пока я передам дар Бардена и продам остальные девять.
В зале раздались крики.
Точно слетевшая с ветки хищная птица, Теорат быстро проник в зал, взмахнув плащом, и увидел, как одному из слуг, который прижался к стене и дрожал, пока на него все глядели, подурнело. Почуявшие яд веномансеры уже водили носами. Слугу схватили под руки и посадили в кресло. Задыхающийся от борькора, уже устаревшего и немодного, он был вынесен из зала, за пределами которого и погиб. «Нам желают смерти!» – послышался голос одного чиновника. Ему завторили другие. Теорат попытался было вновь всех успокоить, но даже ему это не удалось.
– Что творится в вашем замке? – кричал один из покупателей.
– От умершего разит борькором, – утверждал веномансер.
– Слуга должен был кого-то отравить? – переживали гости.
– Вероятно, – сомневались веномансеры, почесывая носы. – Но борькор по запаху знают все веномансеры, и слуга бы никак не пробрался мимо нас незамеченным.
В зале появился запыхавшийся управитель.
– Явился достопочтенный Фаршитх с семьей! Достопочтенный из Элейгии!
К замку прибыло столько всадников и арб, что количеством они напоминали малое войско. В двух десятках больших кованых сундуков, скрепленных магическими цепями, таилось золото, и каждую арбу тащили шесть лошадей. Шум колес и голоса просочились сквозь толстые замковые стены и почти долетели до зала, где все собрались.