– Мэтр де Верье, волшебник из Ридена?
– Это я, – ответил маг, следя за тем, как с плащей обоих визитеров стекала вода.
– Соблаговолите проследовать на беседу с господином мэром, пожалуйста.
Тобиус без слов собрался и, кивнув телохранителям, первым начал спуск. Вскоре они уже ехали в скрипучей карете по мокрым улицам Фельена. Маг, гвардейцы, а также служители закона хранили неколебимое молчание, пока карета не въехала во внутренний двор городской ратуши. Встреча заняла не больше получаса, а когда Тобиус вышел из рабочего кабинета мэра, в его руке находился скрученный в трубку лист бумаги.
– Обратно добираемся сами, господа. Не хотите ли наведаться в какую-нибудь харчевню?
Уже сидя за столом в трактире «Под подолом юницы», который при ближайшем рассмотрении подозрительно смахивал на бордель, гном с гоблином глазели на представленный им документ.
– Это договор кратковременного найма, – пояснил маг. – В городе сейчас трое волшебников: один местный на службе у властей – и двое проезжих, включая меня. Все трое направлены на борьбу с лезущими на сушу топлецами. Начато формирование отрядов из стражи, некоторые горожане вступают в ряды милиции, которые будет нелишне усилить магами.
– И вы согласились? Оно вам надо? – спросил гном.
Волшебник не удостоил его ответом.
– Вот ведь пенек каменный, – хихикнул Вилезий, – у нас что, много занятий? Мы застряли в этой затхлой дыре и скоро подохнем со скуки. Если нам позволят встретиться с топлецами, разомнемся, отдохнем, легче будет пережидать.
Тобиус погрузился в свои собственные мысли и сам не заметил, как озвучил одну:
– Когда предстану перед Господом-Кузнецом, он спросит меня, был ли я добродетелен, – очень тихо проговорил маг, – и я, по крайней мене, честно скажу ему, что пытался служить людям.
Вилезий и Вадильфар замерли и просидели так, не шелохнувшись, до тех пор, пока соблазнительная разносчица не принесла заказ.
На следующий вечер Тобиус вместе с гоблином и гномом явился в припортовые районы, где собирались стражники и новоявленные милиционеры. Третьей категорией вооруженных людей были небольшие, но хорошо подготовленные отряды купеческой охраны.
Подле входа на рыбный рынок, уж закрытый к позднему часу, собиралась разнородная толпа, в середине которой возле парящего желтого огня грели руки двое волшебников и несколько предводителей ночного дозора. Тобиус быстрым шагом подошел к ним и представился. Прежде всего его интересовали собратья по Дару, в одном из которых с первого взгляда угадывался мар. Черное одеяние того, кто представился Варпосом, похожее на монашеский клобук, и характерная прическа с «удлиненным лбом» являлись отличительным знаком волшебников из Четырех Углов. Второй маг, представившийся как Дидье Фрассон, был архаддирцем, выпускником одного из множества факультетов Мистакора, бакалавром. У него имелась одна презабавная отличительная черта – на ушах серебрилась рыбья чешуя, как память о немного неудавшемся практическом опыте.
Пока Фрассон объяснял нехитрый план патрулирования, Тобиус предупредил мара о том, что река кишела топлецами.
– Хотел вам то же самое сказать, – отозвался Варпос, на чьем худом горбоносом лице плясали отсветы пламени, – но не при этом господине. Кажется, он решил взять себе стражу. Готов поспорить, что вам выпадет вести купеческую охрану, а на меня спихнут милицию.
– От этой судьбы я вас избавлю, возьму самых неподготовленных и испуганных.
Варпос удивленно глянул на Тобиуса снизу вверх – он был заметно ниже ростом и щуплее, чем магистр из Ривена.
– А что взамен?
Тобиус отрицательно качнул головой.
– Мэтр де Верье, поведете купеческую стражу! Мэтр Варпос, вам доверяю самые многочисленные отряды – милицию! Вот дубликаты карты города, на ней отмечены маршруты.
– С вашего позволения, мэтр, я бы сам хотел сопровождать милицию, – сказал Тобиус, беря карту, протянутую было Варпосу.
Фрассон пожал плечами и дал приказ на выдвижение. Варпос, бросив на Тобиуса последний непонимающий взгляд, тоже увел своих людей, в то время как разномастная толпа милиционеров обступила рива со всех сторон.
– Кто старший?
После недолгого ропота вперед, работая локтями, вышел согбенный седобородый старик в видавшем виды парусиновом плаще, широкополой шляпе и с веслом на плече.
– Винсент ван Тоот, мэтр! Но люди ласково зовут меня Сумасшедшим Старикашкой Винсентом!
– Очаровательно. Пока я несу ответственность за вас, господа, не затрудняйте мне жизнь, а то в жабу превращу.
Тобиус разбил милицию на три группы, одну из коих повел сам, а другим придал риденских гвардейцев. Пелена дождя быстро скрыла две другие группы, а маг, выступая, возвел над своими подопечными обширный микроклимат, позволяя им впервые за долгое время ощутить сухость и тепло.
– Слушайте и запоминайте: топлецы не опасны поодиночке, но группами могут нападать довольно дерзко. Они сильнее людей, но на суше становятся неуклюжими, плохо видят и слышат, а длинные ласты мешают им быстро бегать. Когти и зубы не особо длинны, зато слюна их ядовита. Чешуя тонкая, если что – бейте в грудину, брюшину, в горло, но не по голове, там у этих тварей прочные и гибкие хрящевые пластины.
Шествуя по мокрым улицам, ополченцы проверяли переулки, подворотни, лазали в самые темные места и вели себя довольно смело для людей, вышедших ночью в непогоду. Они приглядывали за улицами родного города, а за ними приглядывал волшебник, посылавший вперед свои реплики в окружении ярких красно-оранжевых светляков.
Первых топлецов люди встретили в одном из узеньких переулков, где те доедали собаку. Чудовища взволнованно заголосили, когда их коснулся свет, и походило это на хор квакающих отрыжек. Неловко шлепая ластами, они направились к людям, но первый же превратился в мокрую золу, получив Огненную Стрелу в грудь. Второй монстр нарвался на вилы, третий набросился на одного из милиционеров, и они покатились по земле. Топлец оказался сверху и вцепился перепончатыми пальцами в человеческое горло, но прежде чем произошло что-то худшее, на чешуйчатую спину опустилось весло – раз, второй, третий, – топлец свалился, а Сумасшедший Старикашка Винсент отскочил, вращая над головой свое грозное оружие.
– Ловко, – оценил Тобиус.
– Я обучался владению боевым веслом у странствующего восточного монаха! – заявил тот. – Главный секрет в том, чтобы бешено размахивать им и погромче орать: «Хай-й-й-йя-а-а-а-а-а!»
Оглушенный было топлец зашевелился, в темных глазах, обратившихся к волшебнику, вспыхнуло неестественное свечение. Тобиус нахмурился и свернул твари шею силой мысли. Он был уверен, что ни в одном трактате, посвященном физиологии топлецов, не говорилось про светящиеся глаза.
В следующий раз монстры числом в пять особей были обнаружены на одном из складов, где они потрошили мешки с сушеной рыбой. Топлецов окружили и быстро перебили. Люди под приглядом волшебника, явно не боявшегося никаких речных чудищ, стали действовать еще смелее. Потом сутулые и нелепо ковыляющие твари виднелись еще несколько раз, но поодиночке и вдалеке, проскальзывали на грани видимости.
Топлецы спешили к воде: им внезапно стало слишком опасно на городских улицах.
Когда до кромки осталось не больше полусотни шагов, милиционные группы встретились. Гном сообщил, что самолично порубил в мясо дюжину особей, прежде чем хоть один из людей успел поднять оружие, а гоблин скакал по крышам, словно кот, обнаруживая тварей в самых темных и укромных местах, чтобы направить свою группу, устроить засаду, окружение и устранение. Когда они посчитали, сколько всего было уничтожено страховидл и скольких им удалось просто заметить, получилась не слишком впечатляющая цифра.
– Четыре с половиной десятка – это, по-моему, несерьезно, – говорил Вадильфар из Криксенгорма, – ну пускай стража и купеческие наемники тоже сколько-нибудь перебьют, но все равно будет маловато. Тогда в реке из-за топлецов воды видно не было, а это лишь те, что поднялись к поверхности!
– Мне кажется, он прав, – отозвался гоблин, который несколько обеспокоенно дергал тетиву своего лука. Высокая влажность плохо влияла на это оружие. – Стоило ли вышвыривать под дождь троих волшебников и тучу народу ради, ну, скажем, неполной сотни водяных тварей?
– Река распухла от дождя, – задумчиво молвил Тобиус. – Аномально долгого и сильного.
– А ведь до нее уже совсем недалеко, – заметил гоблин. – Гляньте, господин Солезамо, причалы, к которым подходила наша скорлупка, уже давно в воде, а вон те огни – это и есть гукор.
– Ха! – Гном указал на пугающе темный поток. – Бедолаги, что ставили свои лачуги, трактиры и бардаки ближе к воде, уже потонули!
– И чего в этом такого, что заставляет тебя улыбаться? – спросил Тобиус.
– Не думайте о нем плохо, господин, этот паршивый подземный карл, конечно, тот еще камень в сапоге, но он не так плох, чтобы радоваться людским несчастьям, – хихикнул Вилезий. – А вот гномским может!
Волшебнику вспомнились харчевни и гостиницы гномов, мимо которых Вадильфар проходил не задерживаясь. Красноволосый сторонился сородичей, предпочитая водить дружбу с гоблином.
– Месье ван Тоот! Месье ван Тоот!
Старик, крутившийся неподалеку и будто ребенок шлепавший по лужам сапогами, не сразу соизволил обратить внимание на мага.
– Чем могу?
– Вы старожил?
– Здесь родился и прожил все свои шестьдесят и один год, мэтр!
– На вашей памяти были такие ливни?
– Бывали, мэтр, последний такой же сильный прошел лет пятнадцать назад, но так долго он не лил!
– Так долго, – прошептал Тобиус и посмотрел на черные небеса, непрерывно извергающие из себя дождь. – Возвращаемся, на сегодня хватит.
– А нам не стоит как-нибудь отчитаться перед работодателем?
– Вилезий?
– Ну, помнится, во времена Второй войны Красной Листвы людские лазутчики отреза́ли убитым эльфам уши, чтобы потом по ним получить прибавку к жалованью. Эльфы же вырезали у людей нижние челюсти вместе с кожей, причем если на подбородках росли бороды, трофей считался наиболее ценным…