Листик снова попытался вообразить шаманов молодыми: как они шныряют по дворцу, крадут ценности и улепётывают во все лопатки назад в горы. Может, в те времена красть было проще? Может, тогда драконами правила другая, не такая свирепая королева, или ещё что … Представить, как надменный и зловещий мастер Форель вот так лезет на скалу, у Листика решительно не получалось.
Ласточка у него в голове захихикала.
Примерно посреди ночи руки уже дрожали от усталости. Слышно было, как гости расходятся; Листика обдавало порывами ветра, когда они поднимались в воздух. Внизу слуги прибирались на плато после пира. Уцелевших зверей собрали и понесли назад во дворец, но Тимьяна среди остатков застолья Листик не видел.
Затылок и шея мёрзли, кончики пальцев немели. Листик уже начинал промахиваться, когда тянулся к новым упорам.
«Надо отдохнуть», – сказал он себе.
Посмотрел вверх и понял, что почти достиг узкого выступа. Снизу казалось, что перелезть через него будет тяжело … но если взобраться на карниз, то, может, получится устроиться там и поспать.
Листик стиснул зубы и заставил себя продолжить подъём. Еще один крохотный упор … ноги едва помещаются в узких щелочках … на дюйм выше … кончики пальцев болят, мускулы сводит … приподняться на левой ноге … Наконец, он уцепился за краешек карниза и из последних сил втащил себя на него.
Тут едва уместилось бы два человека бок о бок, вдоль склона. Из трещины в камне торчал чахлый кустик, как бы говоря Листику голосом Ласточки: «Это МОЁ убежище, найди себе другое!»
Листик рухнул на камень. Все тело болело, особенно плечи. Нет, сильнее болели пальцы … а может, и ободранные коленки.
«Вот посплю, и все пройдёт», – сказал себе Листик и закрыл глаза.
Он спал глубоко, без снов, но потом его неожиданно разбудил испуганный рёв сотен драконьих глоток.
Листик сел так резко, что чуть не сверзился с уступа. Какое-то время он жался к склону, цепляясь за колючий кустик и чувствуя, как бешено бьётся в груди сердце.
Небо почернело от кричащих драконов. Драконы вопили, драконы ревели, драконы толкались, спеша взлететь как можно выше.
«В чем дело? Что их так напугало?»
Вытянув шею, Листик посмотрел в сторону тюремной арены, на которой будто вулкан изверг фонтан чешуи и дыма: это взмывали ввысь драконы.
«Неужто песчаные напали на горных? Или горные устроили ловушку песчаным? Или там какой-то бунт?
Ловушки и предательства вообще под силу драконам?»
Листик понятия не имел, что переполошило обитателей и гостей дворца, но вот они кругом, повсюду, на дворе позднее утро, и надо как-то добраться до Рябинки раньше них.
Листик развернулся к скале и снова полез наверх.
– У меня получится, Ласточка, – прошептал он. – Я залезу на вершину, найду путь во дворец и отыщу там Рябинку и остальных, выведу их на волю. Это совершенно разумный план, и он сработает.
Прошло несколько минут, а он так никуда и не добрался. Плечи горели от боли, и взбираться на гору при свете дня оказалось куда страшнее, чем ночью. Драконы были повсюду, и, хотя все они в панике удирали прочь из дворца, казалось, что вот-вот один из них да закричит: «А-А-А, ЭТО КАКАЯ-ТО КАТАСТРОФА, ВСЕ ПРОПА … о-о, что-то перекусить захотелось», – и закинет Листика себе в пасть.
Не успел он так подумать, как мимо пронесся дракон, да так близко, что Листик ощутил исходящий от медного цвета чешуи огненный жар. Через секунду снова захлопали крылья, и он прижался к скале. Мимо пролетел второй дракон; Листик моргнул, потом ещё раз, а драконы тем временем скрылись за вершиной скалы.
Второй дракон был синий.
«Синий! Ты это видела? – обратился он к воображаемой сестре. – Может, это был морской? Морские на других нападают? Это из-за них все так переполошились?
А морского заколоть не проще, чем горного?»
Листик зажмурился от порыва ветра, когда мимо пролетел третий дракон.
«Продолжай, – шепнула Ласточка. – Осталось-то четыре тысячи раз передвинуть ножками-ручками».
Листик добрался до очередного выступа, но в этот момент последний дракон заложил неспешный вираж и понесся назад.
Смотрел он на Листика.
Летел прямо на него.
Так Листик снова оказался в когтях дракона.
Глава 21
– Да, я его помню. – Глыба вертел сапфир в руках. Камень был такой большой, что просто не верилось.
У неё за спиной на лавке сидели Фиалка и Нарцисса. Завернувшись в серые одеяла грубого плетения, они все еще дрожали после долгой прогулки под дождём до города. Азалия не хотела отдавать им сапфир, но Наперстянка с Сосной убедили её, что нужно сперва показать самоцвет Глыбе, убедиться, правда ли это часть драконьего сокровища, а уже потом решить, как быть дальше.
Наперстянка стояла у двери, скрестив на груди руки и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Вереску этот камень никогда не нравился, – сказал Глыба и отдал сапфир Лиане. Ох и тяжелый он был! – Брат говорил, что от этого камня у него кошмары наяву: возьмёшь его и видишь драконов, спаливших нашу деревню, а они на тебя в ответ зыркают, будто и впрямь видят. Может, Вереск потому и оставил камень в тайнике, что, глядя в него, вспоминал о пожаре?
Было в сапфире нечто странное, но опасным он Лиане не казался. В камне ощущался какой-то тихий трепет, как будто он искал кого-то или что-то, невидимое и неслышимое для глаз и ушей. Лиана обхватила его руками и всмотрелась в грани.
– Где искать теперь, если Драконоборец перепрятал сокровище? – спросила Фиалка.
Глыба пожал плечами:
– Уж не знаю, простите.
– Ладно, – сказала Наперстянка, тогда как Фиалка с Нарциссой встали с лавки, – если что придумаешь, дай знать.
Фиалка сложила одеяла и уже хотела вернуть их Глыбе, когда в пещеру, бегло постучав, вошёл Драконоборец.
Фиалка так резко швырнула одеяла Лиане, что та едва успела их поймать. Она поспешила скрыть сапфир в шерстяных складках. Сердце колотилось, а в голове возникла мысль: «Хоть бы отец не увидел камень».
– Что такое? – довольно улыбаясь, поинтересовался Драконоборец. – У вас тут вечеринка дозорных? В пещере моего братца? А меня что же не позвали?
– Привет, пап, – поздоровалась Лиана, прижимая одеяла к груди. – Мы просто заглянули навестить дядю Глыбу.
Вереск посмотрел в невинное лицо Фиалки, в выпученные глаза Нарциссы, а потом – на невыразительное лицо Наперстянки.
– Да? А где вы все … промокли?
– Дождь идет, – ответила Фиалка.
– Буря застигла нас врасплох, пока мы следили за небом, – доложила Наперстянка. – Мы вернулись через ближайший лаз. Ближе всех к нему живет Глыба, вот Лиана и предложила зайти к дяде и обсохнуть у него.
Вереск взглянул на неё, выгнув брови.
– Что-то ты не больно обсохла, – заметил он.
– Больше волновалась за юных новобранцев. Я-то не сахарная, уже попадала под дождь.
– Ты ведь Остролист, верно? – спросил Вереск, ткнув в её сторону пальцем.
– Наперстянка, сэр, – как можно вежливее ответила дозорная.
– Гм-м-м, – промычал Вереск. – Лиана, оботри-ка голову, а то всю пещеру дяде зальёшь. Потом беги домой, мне надо с братцем потолковать.
Лиана беспокойно шагнула к двери. Глыба стоял, спрятав руки в карманы, смирившись с предстоящей беседой. Он слишком накуксился и явно не был готов сказать хоть что-то полезное.
– Мы их выстираем и вернем, господин дядя Лианы, сэр, – пообещала Нарцисса, похлопав по стопке одеял в руках у Лианы. – Спасибо большое!
– Да, спасибо, дядя Глыба, – с облегчением согласилась Лиана и поспешила наружу.
– Наперстянка, – произнес Драконоборец, и Лиану пробрал холодок. В голосе отца за учтивым тоном улавливалась нотка тщательно скрываемой угрозы. – Мне кажется, что в ближайшем обозримом будущем юным новобранцам – да и тебе – стоит ограничиться дежурством в тоннелях. Уж коли вы не видите приближения бури, пялясь в небо, то вам, возможно, стоит еще подучиться. – Он подошел к Лиане сзади и приподнял прядку её волос. – Нельзя же, чтобы дочь Драконоборца простудилась, в конце-то концов.
– Так точно, – ответила Наперстянка. Она придержала дверь для девочек, затем кивнула Драконоборцу и вышла за ними.
– Ф-фух, – выдохнула Нарцисса, когда они отошли на безопасное расстояние. – Я уж думала, конец всему! Даже прикинула, хватит ли мне времени собрать вещички, прежде чем меня вышвырнут из Доблести!
– Простите, – сказала Лиана. Она не знала, как уберечь подруг от гнева отца.
– Не стоит, – ответила Наперстянка, обняв её за плечо и прижимая к себе. – Тебе не за что просить прощения. Мы сейчас знаем куда больше, чем ещё в начале дня. И у нас есть трофей. – Она забрала у нее стопку одеял со скрытым под ними сапфиром. – Я найду ему местечко. А это … постираю, наверное. Нарцисса, раз уж ты вызвалась доброволицей, приходи завтра и помоги мне. Буду признательна.
– Непременно! – ответила Нарцисса.
У следующей развилки они попрощались с дозорной и отправились в пещеру к Лиане. Фиалка с тех пор, как они покинули пещеру Глыбы, не сказала ни слова.
– Фиалка, с тобой все хорошо? – спросила Лиана.
– Так, задумалась. Правда ли твой отец разозлился из-за того, что ты слегка промокла? С какой стати он велел нам не покидать пещер?
Выходит, и Фиалка заметила, как разозлился Вереск.
– Думаешь, он что-то заподозрил? Если бы он заметил сапфир, то забрал бы его, разве нет?
– Вряд ли дело в сокровище, – задумчиво проговорила Фиалка. – Мне кажется, ему не понравилось, что дозорные общаются с Глыбой. Может, Драконоборец боится, что брат попытается отнять у него власть над городом?
– Ни за что. Дяде Глыбе это совсем не интересно, – сказала Лиана.
– Вот только Драконоборец явно чего-то опасается. Лучше я предупрежу дозорных, чтобы они какое-то время соблюдали крайнюю осторожность. Пусть даже они в ответ, как обычно, закатят глаза и скажут: «Никто НИЧЕГО не затевает, Фиалка, отвянь».