— Сидеть тихо!
Волшебник задвинул засов, выхватил из ножен ритуальный нож и начал наносить на дерево и металл мелкие значки, одновременно читая заученное заклинание. Затем он достал из поясной сумки коробок с синей мазью и провел по косяку сплошную непрерывную линию.
— Это даст нам несколько лишних секунд, если он начнет ломиться сюда. Вообще-то заклинание рассчитано на духовные сущности, не на демонов, но какие-то мгновения мы выиграем…
— Это был демон?!
— Нет, злой Серый Волк! — рявкнул маг.
Не обращая внимания на ошарашенных людей, Тобиус осмотрел большой зал с закопченными стенами и потолочными балками, множеством очагов и печей, высокими окнами под потолком и пустыми котлами. Холод и затхлость царили там, где должны были царить удушливый жар и запахи пищи. Двери в кладовые остались распахнуты. Если, уходя, защитники Дубрама и оставили что-то из съестного, то зуланы и подобные давно все подчистили.
Серый магистр пересчитал людей, которым повезло оказаться с ним рядом. Лесной рыцарь, сержант Шолс и еще пятеро ребят из его подчиненных; не считая троих мертвецов, не хватало семерых солдат и капеллана Гозефа.
— Где остальные?
— Разбежались кто куда, — ответил сир Рихард, — я не смог их остановить, увы.
— Тогда у нас есть еще немного времени, прежде чем он нас найдет, да простит мне эти слова Господь-Кузнец. Сидите тише трактирной мыши!
Волшебник стал вытаскивать из сумки упирающегося Лаухальганду, который преуспевал в неподчинении, хотя не имел ни рук, ни ног.
— Довольно уже, мне не до шуток! Открой пасть!
Бесстрашно сунув руку меж крупных тупых зубов, маг достал из своего компаньона небольшой котелок, несколько мешочков и шкатулок, доску, сработанную из металла и дерева, несколько ножей, ступку с пестиком и длинную ложку. Он сгустил из воздуха водяной шарик, залил его в котел, щелчком сотворил огненный стебель в одном из очагов и установил над ним котелок. Затем, достав свою книгу заклинаний, волшебник уложил ее на кухонный стол, оперев о пустой горшочек, и начал готовить ингредиенты.
— Ягоды мятного перцоглавика, настойка подорожника, вытяжка волчьего костного мозга, — бормотал Тобиус, сверяясь со списком из своей книги, — толченый перец, черный, ни в коем случае не красный и не белый, два крысиных хвоста сушеных, лепестки огненной лилии, сушеный хрен, экстракт алоэ, семена горчицы, пыльца погорельца, слюна мертвеца…
Его руки порхали над столом, нарезая, измельчая, растирая и смешивая ингредиенты. Тобиус метался от стола к котлу, периодически ссыпая туда плоды трудов своих, помешивая ложкой и читая словоформулы на тайноречи. Когда его пытались прервать вопросами, он резко осаживал людей и приказывал им сидеть молча. При этом лицо его выглядело свирепо-решительным, а глаза гневно вспыхивали. Лишь отправив в котел все ингредиенты и завершив пятьсот двадцать восемь помешиваний, маг смог вытереть с лица пот и распрямиться.
— Мы с вами попали в очень плачевное положение, господа. — По взмаху его руки книга заклинаний, словно дрессированная птица, вспорхнула со стола и прилетела в хозяйские ладони. Ее страницы сами собой быстро переворачивались, пока Тобиус не ткнул в нужную пальцем. — Вот он, да, я помню, что переписывал текст из старинного атласа, вот анатар, вот он.
Тобиус начал тихо читать вслух:
«Анатар есмь тварь демоническая и ничтожная зело средь подобных себе. Низшее гнева воплощение есмь он, но берегись, ежели ты смертный сын, ибо не знает анатар страха пред сталью не заговоренной. Что людям гнев да боль, то анатару пища, что людям смерть, то ему радость. Духом злокозненным крадется анатар в мире людей и сеет средь них семя раздора, дабы собрать всходы гнева и напитаться ими».
На странице изображалось некое существо, в котором очень трудно было узнать чудовище, убившее троих человек во дворе, но общие черты совпадали — черно-красная шкура и рога, торчащие из спины.
— Первые атласы составлялись очень давно и писались на устаревшем наречии, а что до рисунков, то рисовали их со слов немногих выживших после встречи с объектами исследования, и тут надо сделать чудом уцелевшим счастливчикам поблажку.
— Там сказано, как убить эту тварь? — взволнованно спросил белый как мел сержант.
— Анатар — это демон низшего ранга, таких, как он, сотни тысяч в легионах Гантула. Они не нуждаются в каких-либо особых приемах, обычный демонолог скрутил бы такого в бараний рог парой фраз, — устало пояснил Тобиус, закрывая книгу и пряча ее в сумку. — Фактически ниже анатаров в иерархии демонов Пекла стоят только неразумные зверодемоны, которых и демонами-то назвать трудно…
— Он разумен?! — поразился один из солдат.
— Все демоны от первого ранга и выше разумны, но разума анатаров хватает лишь на проявление особо изощренной жестокости, а не на то, чтобы думать. Иными словами, они разумны, но тупы. Это низшие воплощения гнева, демоны насилия и злобы. Я думаю, что знаю, какого ахога творилось в Дубраме, когда из него ушли люди.
Тобиус уселся на подвернувшийся табурет и перевел дыхание. Пока зелье варилось, у него было время.
— Под Дубрамом состоялась баталия, в которой многие погибли, а массовые смерти всегда ложились на тело Валемара энергетическими язвами, становившимися причиной появления аномалий и даже проклятий. Чтобы пресекать подобные вещи, существуют как заклинания, так и молитвы, обязательные к прочтению над бранным полем после окончания битвы. В отличие от Тефраска, где после боя в дело вступили клирики и очистили округу от всего зла, от грешной ярости людей и остатков их предсмертных мук, здесь сделать это оказалось некому. Трупы сжигаются, чтобы не плодить падальщиков и прочую мелкую нечисть, а молитвы читаются, чтобы отвратить зло. Под Дубрамом этого никто не сделал, и зуланы просто захватили крепость, но пока они обживались, ломали и загаживали ее…
Где-то в стенах Дубрама раздался громкий предсмертный вопль.
— …На поле боя зародился анатар. Зародился в форме бесплотного духа зла, как всегда бывает с этими тварями. Я уверен, он поселился в крепости и стал питаться гневом зуланов, их природной яростью. Думаю, дух не голодал, а потом, когда окреп, заставил их перебить друг друга.
— В трапезном чертоге.
— Верно, сир Рихард. Выброс гнева и боли был таким, что дух обрел плоть и стал полностью оформившимся демоном, которого мы видели. — Волшебник тревожно посмотрел на свои руки: пальцы его левой руки подрагивали, выдавая волнение и страх, но потемневшая и высохшая правая оставалась мертвецки спокойной. Тобиус до хруста сжал кулаки. — Есть кое-что, что меня заинтересовало, — его поведение ведь, по сути…
Второй вопль раскатился по безразличным каменным кишкам Дубрама. Испуганные люди вжимали головы в плечи и прислонялись к стенам, будто боясь, что чудовище нападет на них со спины.
— …Анатар — это энергетический вампир, ничтожная тварь, питающаяся людским гневом и яростью. Здесь столькие погибли, рубя друг друга в приступе неконтролируемого гнева, что он должен был нажраться на полгода вперед и бегать по округе, вволю наслаждаясь смертью зуланов и людей, всех, кто встретится на пути. Но он не смог. Голодный анатар улегся в спячку глубоко в подземельях Дубрама и дремал там, пока выстрел покойного Пайна, да примет его душу Господь-Кузнец, не нарушил тишину. Он голоден и голод свой пытается заглушить, пожирая свежую плоть.
Люди смотрели друг на друга, обмениваясь немыми вопросами и не находя ответов, пока Рихард Два Дятла не пришел к самому простому выводу:
— Он не один.
— Скорее всего, — мрачно кивнул маг, предаваясь невеселым думам. — Если я прав, то их тут двое или, упаси Господь, трое. Вместе кормились и вместе обрели плоть, но так, чтобы досыта наесться, — ни один не сподобился. Думаю, второй еще спит, его спячка крепче, или же спрятался он глубже, но скоро и он очнется, так что надо спешить.
— Вы сможете убить его? — с надеждой в голосе произнес Сэм Эджмер.
— Это сложный вопрос, мой друг. Все заклинания демонологической школы — для меня заклятые. Это значит, что, сколько бы я ни старался, они мне не дались. Даже эти ахоговы Горящие Глифы! — Тобиус с досадой рубанул рукой по воздуху.
— Так, может, к нам уже подмога спешит? Мы же стреляли, и еще нас долго нет…
Тобиус подумал о своем ярком фейерверке, но ничего говорить не стал, надеясь, что если кто-нибудь из разведчиков и заметил его, то истолковал послание верно: «Держитесь подальше».
— Я бы не надеялся, сержант, — ответил за Тобиуса лесной рыцарь. — Мы достаточно далеко от войска, ибо лорд Волтон пожелал сохранить простор для маневра на случай внезапных неприятностей, так что нашего шума могли и не услышать. С другой стороны, нас действительно долго нет, остается надеяться, что этого «долго» хватит, чтобы они забеспокоились и выслали подкрепление.
— И накормили им анатара.
— Чар Тобиус?
— Нам не следует надеяться на помощь и тянуть время. Запах мертвечины ненадолго защитил нас, но, когда эта тварь изловит всех, кто разбежался по крепости, она начнет принюхиваться лучше и придет сюда. В конце концов, она не только наши тела чует, но и наши души.
— Мы должны сражаться!
— Ты глухой, солдат? Не слышишь, что я тут вам толкую? Или слепой? Не видел, как погибли Пайн, Зелик и Альзен? — раздраженно поморщился Тобиус.
— Демонюга дал им себя побить, даже я это понял! — произнес сержант.
— Именно. Любое проявление человеческого гнева подпитывает эту тварь, она не боится пуль и клинков, все раны осыпаются с нее пеплом, и она растет. Оттого и трещины в шкуре — рост не прекращается. Короче, анатар позволил им полностью снять с него сонливость, а потом набросился на человеческие угощения.
— Неужели ничего нельзя сделать?
Волшебник задумчиво посмотрел в очаг, где закипало его варево.
— Ну кое-что я могу, сир Рихард. У меня есть план. С кем посильнее это не сработало бы, но анатары уязвимы для магии. Этот демон поглощает раны, наносимые железом, но заклинаниями можно его поцарапать и д