Зависть порождает недовольство, и убогий наш двор уже не вызывает прежнего умиления. Здесь все в прошлом: хибары, наполовину мертвая акация, летняя печка с закопченной трубой, сараюшка. Все это скоро сметут бульдозеры, и поставят высотные дома со светлыми окнами, лоджиями, и будет в этих домах одна жутковатая особенность: они все на одно лицо.
Драконова кровь...
И вдруг припоминаю, читал где-то: драконова кровь - смола. Обыкновенная смола. И никакой тут мистики нет. Сотни лет известна драконова кровь, а Илларион лишь сегодня открыл. Смешно? Да нет, не смешно... Досадно отчего-то. Драконова кровь, надо же...
Илларион отбирает у меня скрипку и глухо говорит:
- Ну ступай теперь... Притомился я что-то...
5
Воскресный город просыпается с трудом. Позванивают в отдалении трамваи, плывет по небу тягучий медленный звук - точно приближается танковая колонна. Самолет, наверное.
Но звук этот еще позволяет различать чириканье воробьев и даже натужное гудение шмеля.
А в голове возникает другое - вчерашняя дорога, оставленные дела, друзья. Душевный механизм, настроенный на ежедневный ритм, требует действия. И недавнее горькое озарение уже отринулось назад, точно речная быстрина, куда невозможно ступить дважды, и вновь кажется, что жизнь моя полна значительности и смысла. Но тут слух ловит легкое постукивание "стукотит" Илларион. Тр-так, тр-так - звенит молоточек.