Ах, вот какое объяснение он придумал. Я недовольно выдохнула, поскольку все очарование того самого момента разлетелось по ветру. Шах-Ра все свел всего лишь к нереализованному желанию и запретному плоду. А мне очень повезло, что он нечасто щеголяет в облике дракона. В привычном виде Шах-Ра оставался для меня тем же, кем был — любимым мужчиной Ориллы, который избалован женщинами и долгой жизнью, но в моем сердце ничего не задевает.
— Мне не хотелось бы продолжать этот разговор, государь. Могу я идти?
Я посмотрела на его профиль теперь прямо, и он, почувствовав это, тоже повернулся.
— Страшилка, ты ведь понимаешь, что Орилла не сможет прикрывать тебя бесконечно? Сейчас я не имею права забрать тебя себе, если только не решусь осознанно оскорбить государыню, но чем больше пройдет времени, тем больше тебе потом достанется. Меня, — он как-то не слишком весело улыбнулся.
Красивый, бесов сын, и хорошо об этом осведомлен. Потому и не знает, что такое отказ. Я ответила на вызов:
— Или же меня захочет ваш брат. Не думали об этом?
— Думал, — он слабо поморщился. — Пока ни один из нас не посмеет оскорбить Ориллу и сделать тебя своей наложницей, но служанка свободна в своем выборе. Прямо сейчас ты можешь просто выбрать. Это уже к Орилле не будет иметь отношения. Не станет же она диктовать своим слугам, кого им любить и с кем по доброй воле проводить ночи.
Я вскинула брови. Все-таки эксперименты Тхэ-Ра уже давали результат — еще совсем недавно я бы уже бежала вниз по лестнице, а теперь почти спокойно продолжала говорить:
— Мой выбор не изменился с нашего первого разговора, государь. Моя невинность будет отдана законному мужу и только ему. Как и вся я. Он будет для меня единственным, государь, этого требует не только мое воспитание, но и природа.
Он почему-то не разозлился, а ответил снова задумчиво:
— Единственным. Все это звучит так странно, непривычно. Ладно, страшилка, предлагаю не ссориться. В смысле, до тех пор, пока не появится повод для настоящей ссоры. Или пока Орилла не понесет дочь, например… Жаль, что это невозможно.
— Я и не собиралась с вами ссориться, государь.
— Тогда начнем по-другому. Зачем ты тут сидишь?
Я растерялась от резкой смены разговора, но не нашла поводов для лжи:
— Ваш брат посоветовал мне научиться перемещать свою магию. Сам он может это делать, но у меня не получается, сколько бы я ни пыталась.
Он кивнул и легко поднялся на ноги. Я вскочила следом, чтобы он не успел протянуть руку, как в прошлый раз. Посмотрел внимательно на мое лицо, потом перевел взгляд на живот:
— Разум действует по привычке, ему сложно перестроиться.
— Да, именно так мы и думаем с вашим братом. Вот и учусь перестраиваться. Магия должна с легкостью переплывать в ноги или руки, а то и вовсе заполнять все тело.
— Дай руку, страшилка, — он протянул открытую ладонь.
Я немного помедлила, но все же положила пальцы на его руку. Он их крепко сжал, обжигая, и закрыл глаза.
— Попробуй переместить ее в руку, а я попытаюсь помочь — буду притягивать и удержу здесь, если получится. Но не я ее перемещу, а ты сама, просто с небольшой помощью.
Я тоже прикрыла глаза и сосредоточилась. А потом, наоборот, расслабилась, потому что чувствовала, как энергия подтягивается к уже знакомому теплу. Я не приложила никаких усилий, только медленно выдохнула, открывая ей неожиданно освободившуюся дорогу. Представила, что прикасаюсь не к Шах-Ра-человеку, а к Шах-Ра-дракону, и вмиг ощутила прилив силы. Магия с легкостью прошла в грудь и остановилась там — именно потому, что я ее там остановила.
— Получается, — прошептала, не в силах поверить.
— Я чувствую, — тоже шепотом ответил он. — Продолжай.
Теперь я без малейшего труда перевела силу в горло и растянула по плечам. Магия без груда проникала не только в ту руку, которую держал Шах-Ра, а именно туда, куда я ее вела. Сердце забилось чаще от неожиданной победы.
— Отпустите, — я радостно выдохнула. — Я попробую сама.
Моя рука тотчас повисла в воздухе, но я не потеряла силу — она растеклась легко, достигла самых кончиков пальцев, а потом сжалась в горле, повинуясь моему желанию. Я медленно опустила ее в живот, а потом снова подняла. И, едва не задыхаясь от восторга, шептала:
— Получается… Святые небеса, получается, Шах-Ра! Она так легко поддается! Не могу поверить!
Распахнула глаза, столкнулась с темно-синим взглядом, но даже в этот миг не отпустила силу, а удержала ее в плечах. Расслабилась совершенно, возвращая ее на привычное место, но она не сжалась комком в животе, а будто бы просто улеглась где удобно. Неужели это всегда было так просто? Я не могла не сказать:
— Спасибо!
Он вдруг произнес очень тихо:
— Повтори еще раз.
— Что? Спасибо?
— Назови меня по имени снова.
Я вмиг поняла, какую осечку допустила. Никто не имеет права называть имя Дракона, кроме супруги! Спонтанно отступила на шаг и сжалась от страха:
— Простите, государь! Это вышло не нарочно, я забылась…
— Нет, — он сказал очень сдавленно, но мягко. — Повтори еще раз.
Недоуменно глянув на него, я выдавила:
— Шах-Ра?
Он вдруг сделал шаг ко мне, но я снова отступила, не понимая, злится ли он. Вид у него скорее был растерянным, чем раздраженным.
— Ну-ка, еще раз.
— Шах-Ра, — теперь мой голос прозвучал увереннее, но все же негромко.
Он вдруг опустил голову, а я не знала, стоит ли повторить извинения. Просто ждала, что скажет. И Дракон проговорил медленно:
— Как будто прямо в душу кричишь. Слишком сильно нравишься, надо с этим что-то делать, — он поднял лицо и посмотрел прямо. — Я разрешаю тебе произносить мое имя, страшилка. Не столь уж важное правило, чтобы его нельзя было нарушить. Теперь можешь идти.
— Доброго дня, государь, — я ответила с изумлением и поспешила скрыться.
Глава 14ВСЕ ПРИНОСЯТ ЖЕРТВЫ
Тхэ-Ра был прав! Как только я почувствовала собственную силу, моя слабость начала терять надо мной власть. Ощутила это, когда вошла на ужин в общую в столовую и не почувствовала привычного смущения. Люди оборачивались, улыбались от моего внешнего вида и платья мешком, подвязанного тонким поясом, шутили и смеялись. И только на последнем мне стало не по себе. Интересно, что они все думают о моем теперешнем уродстве? И почему Драконы видят только красоту? Наверное, больше не стану так поступать. Какой смысл делать что-то с волосами или цветом лица? От приставаний сторожа я и у государыни смогу помощи попросить, да и с новоприобретенной силой уже не только убежать, но и дать отпор сумею. А на тех, кто в самом деле может доставить серьезные неприятности, мои усилия по изменению внешности не действуют.
Ири прошла мимо, но, заметив меня, остановилась, села рядом и напомнила о поливке цветов на господском этаже. Здесь в помещениях вообще очень много растений, выращиваемых в длинных ящиках. Слуги называют все «цветами», хотя у некоторых никакого цветения я не видела, а другие вовсе были похожи на маленькие кустарники. Наверное, народ здесь таким образом компенсирует суровой климат, который не слишком балует зеленью, потому и украшают жилища такими своеобразными оазисами.
Я кивнула, но решила пройтись по коридору как можно позже, чтобы лишний раз ни с кем не встречаться… и сразу мысли изменили ход: разве мне страшно с кем-то из них встречаться? Теперь нет — то ли окончательно привыкла, то ли срабатывал прилив сил. И тем не менее, лучше лишний раз не попадаться на глаза Шах-Ра, особенно рядом с покоями государыни. Тхэ-Ра я тоже нравлюсь, но его симпатия сдержанна и не сулит беды. Но Шах-Ра намного эмоциональнее, с ним любой разговор почему-то наполняется каким-то объемным подтекстом. Да и мне тоже надо сначала избавиться от воспоминаний о его совершенном обличье, потом и сама смогу спокойнее реагировать.
Закончила ужин, но была остановлена архивариусом. Вежливо склонила голову в приветствии.
— Кая, государь просил, чтобы завтра пришла с рассветом. У него для тебя важное задание, — проскрипел он, убедился, что расслышала, и прошел к столу дальше.
Какое еще задание? Но я уже ждала этой встречи и представляла, как рассказываю Тхэ-Ра о своей первой победе над магией, хотя он уже может и знать от брата. Вечер решила посвятить тренировкам, но на этот раз не стану подниматься на крышу — слишком прохладно. Однако перед этим заглянула на кухню и попросила у поваров брусничного морса. Прошла по тропинке, лишь единожды ощутив желание свернуть в заросли, но и его смогла сдержать.
Уверенно повернула к рабочим, ближайшие из которых удивленно уставились на меня, и протянула черпак. Мой голос дрожал, но едва заметно:
— Легкой работы!
Мужчина сам разлил отвар по кружкам, поблагодарил и вернул черпак. Но я как-то неожиданно оказалась в центре круга.
— Это что с тобой случилось, детка? — спросил тот, у которого очередная дочка на подходе, указал пальцем в мое лицо, и было непонятно, что конкретно имеется в виду.
Я начала волноваться. Лишь бы не побежать, тогда второй раз я уже не осмелюсь подойти! Теперь и голос начал подводить, хотя я осознанно проигнорировала вопрос:
— Меня зовут Кая. Я недавно здесь служу.
— Знаем, что недавно, — рассмеялся другой. — Такую разве не усмотришь?
— Ты что же, — поднырнул сбоку третий, — рожу голубой ягодой натерла? Это в Курайи так принято, или от хвори какой лечишься? Кстати, а ты не хворая? Это многое бы объяснило!
— Посиди немного с нами, Кая, устроим небольшой перерыв, — подошел еще один. — Меня зовут Киниран.
Я выдавила улыбку, и вслед за этим посыпались имена, которые я не могла запомнить разом. Схар тоже стоял передо мной, улыбался — широко, открыто — как только он умел. Но именно он молчал.
— Что вы, — я пыталась придерживаться вежливого тона. — Не буду вам мешать.
— А, понял! — воскликнул глава исключительно женского семейства. — У нас в деревне один год зараза прицепилась, но только дети болели — у них в волосьях мушки заводились, ничем не выведешь. Вот так же их и стригли. Не боись, дочка, отрастут, гуще прежнего станут!