Я кивнула и, ничего не ответив, осмотрелась. И почти мгновенно юркнула вперед, став тенью и растворяясь в серых камнях стен. В груди заклокотало привычной радостью. Обойдя стену, я увидела дверь — не парадную арку, скорее выход для слуг. Метнулась туда и оказалась в затемненном коридоре. Мои шаги бесшумны, а тело почти незаметно. Я спокойно перемещалась все дальше, никем не замеченная. По длинному коридору, на лестницу, в пролет. Тхэ-Ра не просто так дал мне это задание, не только для того, чтобы узнать о планах моего отца, но и чтобы я смогла прочувствовать старые привычки через призму новой силы. И пути для отступления продумал, и мага снарядил. Конечно, он не представлял, что если я все-таки попадусь, то магом в моем случае вопрос не закроешь.
Но я не собиралась попадаться. В голове выстраивался план, для которого и мне нужно было больше информации. Закрыла глаза, перестала дышать. Теперь я будто кожей чувствовала, на каком расстоянии находятся люди, куда перемещаются и где безопасные пути. Внимание привлекла большая комната, откуда раздавались голоса. Я затихла ненадолго, поймала момент, когда никто не смотрел в мою сторону, и юркнула внутрь, притаившись за тяжелой занавесью. Замерла, вслушиваясь в каждое слово.
В дальнем конце комнаты в кресле сидела лучезарная Ринда, рядом с ней стоял мужчина, которого я уже видела при дворе, еще две женщины — спинами, потому я не могла их разглядеть, но точно уловила, что на изящном диванчике перед окном сидит девочка. Сидит с неестественно прямой спиной, застывшая, словно позировала художнику. Моя младшая сестра по отцу, лучезарная Танаэлла Курайи, которой не так давно исполнилось тринадцать лет. Темноволосая обладательница огромных голубых глаз, она с самого детства напоминала больше фарфоровую куколку, чем ребенка. Я знала, зачем она здесь. И хоть мы никогда не были близки, но сейчас содрогнулась от выражения ее лица — окаменевшего, недетского, не затрагиваемого никакими эмоциями.
Женщина перед ней плакала, едва сдерживаясь. Лучезарная Ринда говорила сдержанно и тихо:
— Возьми себя в руки, лучезарная Зилина. Ты не хоронишь дочь. Оставь свои слезы до тех времен, когда они действительно понадобятся.
Та только разразилась очередной волной рыданий. Мужчина выразился более мягко:
— Твоя дочь еще слишком молода. Мы предложим Дракону портреты всех принцесс, а лучезарная Танаэлла даже не будет присутствовать на приеме.
Зилина вскинула голову и выкрикнула нервно, с настоящей злостью:
— Да! Именно поэтому вы привезли портреты всех принцесс, но только мою дочь тащили в такую даль лично! Потому что все присутствующие понимают, что Дракон даже не посмотрит на эти хваленые портреты! Они берут в жены только красавиц, а мой грех только в том, что осмелилась произвести на свет…
Ринда перебила, повторив еще с большим нажимом:
— Возьми себя в руки, лучезарная Зилина! Даже если Дракона заинтересует твоя дочь, то он вряд ли будет спешить со свадьбой. Лучезарная Танаэлла просто станет невестой…
— Ну да, станет, — истерически рассмеялась бедная мать. — Если она ему понравится, то он сразу и женится. Разве вы не этого хотите? Немедленного прекращения конфликта с Дрокком! А она совсем ребенок! Посмотри на нее, милосердная Ринда, неужели твое сердце не обливается кровью? Она может не пережить обряд, но даже если каким-то чудом пройдет все ритуалы, то ей придется… Посмотри на нее, Ринда, и скажи, что ты отдала бы собственного ребенка в таком возрасте на ложе Драконов!
Ринда не злилась. Возможно, ей и самой было не легче. Но говорила она сухо и уверенно:
— Дом Курайи оскорбил честь дома Дрокка. Драконы зациклены на этом, они не простят. Так давайте соберем всю волю и сделаем так, как должны? Быть может, чрезмерная юность лучезарной Танаэллы тоже не придется по вкусу Дракону?
Зилина снова бессильно согнулась. Она шептала, но я расслышала каждое ее слово:
— Вы все лжете… Вы очень надеетесь на такой выход — он самый простой для Курайи… После того, как лучезарная Эриникая исчезла, вы постоянно думали об этом…
Ей ответил мужчина:
— У лучезарной Эриникаи была особая магия, ты знаешь. Быть может, и к лучшему, что она исчезла. Если бы ее магия взбунтовалась во время свадебной церемонии, Драконы могли бы посчитать это еще одним выпадом с нашей стороны. Смелость и красота вашей дочери может спасти всех нас.
— Да, министр, вы так говорите, потому что не своего ребенка отправляете на смерть! Она слишком мала, чтобы выполнить их жуткие ритуалы!
Ринда собиралась что-то сказать, но не успела. Раздался до невозможности спокойный голос Танаэллы:
— Не плачь, мамочка. Ты же видишь, что я не плачу. Все приносят жертвы. Лучше порадуйся вместе со мной, что я могу спасти многих.
Радостной она не выглядела. Она выглядела скорее мертвой, но произносящей слова. Возможно, дворцовый лекарь до отказа накачал ее успокоительными зельями, чтобы предотвратить истерику. Но вид этой равнодушной девочки вызывал больше ужаса, чем если бы она сейчас билась в истерическом припадке.
Я закрыла глаза. Пришлось стоять так недвижимой часами, чтобы узнать все подробности откупа. Люди входили и выходили из комнаты, иногда надолго наступала тишина, а я все стояла с закрытыми глазами, ловя каждое слово и складывая сто в собственные мысли.
Из здания выбралась, когда уже смеркалось. Хон встретил меня на том же месте, где отпустил, и облегченно выдохнул.
— Ты выглядишь уставшей. Все прошло хорошо?
— Да, уважаемый Хон. Я узнала все, что хотел государь.
В замке сослалась на голод — я сегодня даже не завтракала, а от морального истощения уже подкашивались ноги. Хон проводил меня в столовую, распорядился, чтобы быстро накормили, а сам поспешил уйти со словами:
— Отдохни немного. Я пока доложу государям. Но не тяни, приходи в тронный зал. Еще немного усилий, а потом отдохнешь. Ты молодец, Кая.
Я заставила себя съесть пару ложек похлебки, аппетита не было совсем. Потом встала и направилась к лестнице наверх. Надо успеть поговорить с Шах-Ра — попросить его, чтобы отказался от Танаэллы. Но навстречу мне спускалась Орилла, которая, очевидно, пребывала в прекрасном настроении:
— Кая! Я поутру тебя потеряла, но супруг объяснил мне о твоей задаче. Поспешим, дорогая, все уже ждут.
В тронном зале я до сих пор не бывала. Он предсказуемо оказался очень большим, но, в отличие от куранийского, каким-то сдержанным, каменно-холодным. Впереди на небольшом возвышении стояло четыре трона. На центральных уже сидели Тхэ-Ра и Шах-Ра, Орилла заняла место справа от мужа. Хон, как еще несколько неизвестных мне людей, разместились у стены. Это не была официальная церемония, и потому торжественное помещение отдавало гулкой пустотой.
Я прошла в центр, склонила голову сразу перед всеми. И выпрямилась — точно так же неестественно вытянулась, вспомнив о позе Танаэллы. Которая, хоть и совсем еще незрела, оказалась намного больше героем, чем я.
Тхэ-Ра начал, а в тоне его звучала мягкость и ожидание:
— Кая, мы благодарим тебя за сегодняшний день. Наверное, это не очень просто — следить за куранийцами. Надеюсь, этот опыт пошел на благо и твоей магии, так что считай его частью исследований. Итак, что ты узнала?
В голове не нашлось подходящего слова, чтобы описать, насколько это было непросто. Но я лишь снова поклонилась и постаралась вложить в слова всю оставшуюся силу, чтобы мой отчет не прозвучал жалким блеяньем:
— Моя магия была спокойна, государь, благодарю. Я узнала все об откупе Курайи, который делегация огласит завтра во время приема, — в паузе заметила заинтересованность во взгляде каждого. — Курайи хотят предложить Дрокку восточный порт и всю территорию до него.
— Порт? — не выдержала Орилла. — Один порт?
Конечно, порт был только надбавкой к основному блюду, но я не могла начать с самого важного. Потому кивнула и решительно продолжила:
— Да, государыня. Он не слишком большой, но обеспечит Дрокку выход в Восточный пролив и безтранзитную торговлю с Окитонскими островами и Ширанкой. Ширанийское государство в данный момент налаживает внешние торговые связи, вы можете поставлять туда медь, серебро…
— Хватит, — перебил Шах-Ра. — Мы лучше тебя осведомлены, чем можем торговать с Ширанкой. И нам не нужен этот почти пустынный выход через Восточный пролив. А если бы и понадобился, то мы после бесчестия Курайи пошли бы и просто взяли его. Они там спятили?
Тхэ-Ра согласился:
— Действительно, звучит как издевка. Кая, это не может быть все.
Пришлось снова склонить голову:
— Это не все, государь, просто знак доброй воли от Курайи. А в остальном ваши предположения были верны — Тайри VI надеется на брак своей дочери и Дракона, и тем самым положить начало новому союзу.
Орилла немного подалась вперед, заинтересовавшись. Шах-Ра только улыбнулся одним уголком губ. Я без вопросов продолжила сама:
— Завтра вам доставят портреты принцесс, выполненные знаменитым художником Васиисом, имя которого вам должно быть известно. Изображения настолько точны и реалистичны, что вы не будете разочарованы, когда сравните их с настоящими людьми. Кроме того, одна из принцесс уже доставлена в Дрокк. Она, хоть и совсем ребенок, но обещает в будущем стать красивой женщиной. Однако я подслушала разговор, в котором лучезарная Ринда…
— Кто лучезарная? — не поняла Орилла.
Тхэ-Ра немного наклонился к ней и объяснил бегло:
— Первая жена их короля и главный советник. Кая, продолжай!
Я коротко вдохнула. Силы грозили оставить в любой момент:
— В котором лучезарная Ринда говорила об этой принцессе. Танаэлла мало того, что слишком юна, но уже заметны ее отставания в науках. Девочку не готовили к такому важному браку, она избалована, непредсказуема и склонна к беспричинным истерикам. Я пытаюсь передать дословно слова лучезарной Ринды.
Шах-Ра усмехнулся, а Тхэ-Ра поторопил:
— Продолжай, Кая.
— Старшие принцессы не так хороши собой, но характером и умом некоторые выгодно отличаются. Это все, что я узнала.