— В этом случае для дома Дрокка предпочтительнее оставить произошедшее в тайне. Не будет войны. Не будет откупа. Но при условии, что ты забудешь свое имя и никогда больше его не произнесешь. Что никто, за исключением присутствующих, никогда не узнает о нашем бесчестии. А вопрос о твоей жизни мы решим чуть позже, когда сможем осмыслить.
В груди больно кольнуло. Не желая себе признаваться, я все-таки очень слабо надеялась на другой исход — вернуться во дворец отца. И пусть теперь я уже не смогла бы выйти замуж за Дария Окитонского или другого благородного человека, но все же хотела свободы. Сейчас же у меня не осталось иного выбора, кроме как ответить:
— Я согласна, государь. Приму любое решение и клянусь, что больше не произнесу своего имени, как не вспомню о причине прекращения войны Дрокка с Курайи.
Тхэ-Ра тяжело вздохнул и спросил тише:
— Брат, сейчас не лучший момент винить себя. У нас мало времени. Ты согласен с таким решением?
Шах-Ра посмотрел сначала на него, а потом перевел взгляд на меня. Встал, покачнулся, будто был пьян. И в голосе его прозвучала неподъемная тяжесть:
— Что же ты наделала…
Мой голос снова задрожал:
— Попыталась впервые в жизни сделать что-то важное, государь. Простите, что для этой цели была вынуждена использовать ваши чувства.
Но он будто не слышал:
— Что же ты наделала… Кая, я не смогу теперь взять тебя в жены — ты не девственница… Ты хоть понимаешь, что ты разрушила буквально все? Взяла и разрушила… Ведь мы могли остановить тот же самый конфликт, но притом ты стала бы моей женой…
Шах-Ра говорил так, словно испытывал сильную боль. И она отозвалась во мне — я сделала шаг к нему и сказала тихо:
— Стала бы? Или из-за своей магии не прошла бы ритуал? Государь, я никогда не хотела выходить замуж за Дракона. Простите меня и за это.
Тхэ-Ра подтвердил:
— В этом она права, брат. Скорее всего, она бы просто погибла. Хотя и это было бы лучше, чем как вышло теперь.
Шах-Ра закрыл глаза, а потом неожиданно громко заорал, что даже стены затрещали:
— Выметайся! Если хочешь прожить еще минуту, выметайся отсюда!
Я вылетела из библиотеки за мгновение.
Удивленная, что меня не взяли под стражу, все равно не попадалась никому на глаза. Хотя зачем стража, если на мне две драконовы печати? Никуда не денусь. Подожду, когда закончится прием послов, а потом уже столкнусь с будущим, которое самолично перечеркнула. Но именно в эти часы я познала непривычную гордость. Оказалось, что быть сильной — это совсем не одно и то же, что прятаться. Ни о чем не пожалела даже на мгновение, наоборот, наполнилась уверенностью, что сделала все правильно. Это помогало бороться со страхом дальнейшего.
Во время приема не стала себе отказывать — затаилась в одной из верхних ниш, чтобы убедиться в правильности собственных решений. Лучезарная Ринда присела в реверансе — очень изящном для ее возраста — и произнесла заученные приветственные речи. Министр же поклонился и сразу перешел к главному:
— Дом Курайи признает свою вину, а его величество Тайри VI готов принести извинения в любой удобной вам форме. Курайи бесконечно сожалеет об отнятых жизнях мирных людей Дрокка и в качестве компенсации готов…
Тхэ-Ра перебил:
— Я понял, министр Шолли. Дом Дрокка принимает извинения Тайри VI Курайи.
И Шах-Ра повторил за братом точно тем же тоном:
— Дом Дрокка принимает извинения Тайри VI Курайи. Мы надеемся, что его величество сделал все нужные выводы и готов к продолжению нашего мирного сотрудничества.
— Что? — министр от неожиданности отступил на шаг.
Орилла переспросила еще удивленнее:
— Как?
По рядам гостей прошлась волна шепота. Тхэ-Ра Орилле не ответил, он обращался к замершим в недоумении послам:
— Дом Дрокка не ждет компенсации от Курайи. Пусть этот акт войдет в историю как пример беспрецедентного милосердия Драконов к старым друзьям.
И Шах-Ра подхватил. Я раньше и не замечала, как сильно похожи их голоса:
— Но в качестве подтверждения и ваших дружеских намерений мы ждем снижения транзитных пошлин. Это будет выгодно торговцам обеих сторон.
— К… конечно! — запнувшись, ответила лучезарная Ринда.
Я впервые в жизни видела непоколебимую Ринду в полной растерянности. Она озиралась по сторонам, словно не могла поверить и искала дополнительных подтверждений. Ринда то прижимала пальцы ко рту, то, будто вспоминая, где находится, отрывала их и начинала улыбаться. Слуги за ее спиной, которые держали стопками портреты возможных невест, тоже переглядывались.
Послы не стали затягивать — раскланялись, сердечно поблагодарили и очень спешно покинули зал. Наверное, не могли поверить в такую удачу и ждали, что Драконы вот-вот передумают. Я исчезла из ниши до того, как и остальные гости разошлись.
Перетерпела пару часов мучительного ожидания в своей комнате, но за мной так никого и не прислали. Правители или до сих пор заняты, или пока сами не решили, что со мной делать. Уже затемно я осторожно вынырнула из своей спальни и, закутавшись в теплую одежду, побежала по лестнице на крышу. Хотелось посидеть там и подумать — на высоте драконьего полета думается как нигде больше.
Но едва открыв дверь, заметила там фигуру. Шах-Ра стоял на самом краю и точно почувствовал мое появление. Наверное, мне стоило хоть что-то сказать. Только лишь по этой причине я не сбежала.
— Благодарю, государь, за то, что приняли такое решение. Независимо от того, как вы поступите со мной, я все равно вам благодарна.
— Уходи.
Все-таки радость моя была омрачена этим обманом. Я не из тех людей, кто склонен к мошенничеству и запудриванию мозгов. И пошла на подобное точно не из эгоизма. Потому предприняла еще одну попытку извиниться и позвала по имени:
— Шах-Ра…
— Не смей! — он закричал так громко, что меня отбросило на шаг. Шах-Ра резко развернулся, просто переставив ноги на перекладине, и качнулся от внушительного порыва ветра. Спрыгнул с перил на крышу и, сжимая кулаки, сделал шаг ко мне. Повторил чуть тише, но с еще большей злостью: — Не смей! Я даже не знал, что умею так ненавидеть… Убирайся! Сбеги, спрячься или сдохни, но не попадайся мне на глаза. Я думал, ты пришла… ко мне. Ты сделала из Дракона дурака, и я теперь не знаю, как самому себя воспринимать.
На это ответить было нечего. Я поклонилась, хотя он на меня не смотрел, и ушла.
Что ж, я успела узнать, какова драконова нежность, теперь предстояло выяснить, что такое драконова ненависть.
Глава 18ХРАНИТЕЛЬНИЦА
Я не знала, куда мне деваться и что теперь делать. Когда принесла государыне завтрак, она выглядела бледной и сослалась на плохое самочувствие, потому попросила ее сегодня не беспокоить. Возможно, ей сильно испортило настроение вчерашнее решение Драконов. Или тот факт, что ей никто ничего не хотел объяснять. Я пожелала ей доброго дня и поспешила уйти, но уже возле дверей Орилла окликнула:
— Кая, кто из них это сделал?
Сначала я вздрогнула — буквально на месте подскочила, но почти сразу поняла по ее взгляду: Орилла имеет в виду неожиданно отросшие волосы. Тогда я уверенно соврала:
— Ваш муж, государыня. Тоже в качестве эксперимента.
— А, — сразу расслабилась она, — на Тхэ-Ра это похоже. У него вообще единственная страсть — научное любопытство. Но зря он это, ты слишком хорошенькая. С твоей магией лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Передай ему, пожалуйста, чтобы заглянул ко мне, когда освободится.
Я поклонилась и вышла. Государыня, похоже, вообще не в курсе, что ее муж вот-вот меня прихлопнет, если его брат не успеет, но это как раз предсказуемо — они не заинтересованы в огласке, даже среди близких. Но удивило то, что государыня понятия не имеет, насколько сильно моя магия изменилась при помощи ее же мужа. Лишнее внимание меня уже так сильно не угнетает. И ее недовольство понятно. Я поежилась, подумав о том, что она могла бы узнать про нас с Шах-Ра. Прекрасная женщина, единственная, кто поддерживал здесь с самого первого дня, она не должна получить такой удар именно от меня. Из коридора правителей я выбежала как можно быстрее.
Я довольно долго просидела в своей комнате, настраиваясь. Надо все-таки подняться наверх и поговорить с Тхэ-Ра, к тому же государыня дала поручение. Конечно, встреча не обещала быть приятной, но я ведь уже выбрала храбрость вместо трусости.
Ноги все равно немного дрожали, когда входила в библиотеку. Тхэ-Ра сидел за столом лицом ко входу. Склонила голову и поздоровалась:
— Доброе утро, государь. Государыня просила передать вам, чтобы вы к ней заглянули.
Он оторвал взгляд от книги и посмотрел на меня. С таким холодом, что по спине пробежал мороз. А разве я ожидала теплого приема?
— Государь, вы злитесь?
Он долго молчал перед тем, как ответить:
— Злость — это какое-то плоское слово, оно не отражает всей глубины. Я не совсем злюсь, я задаю себе вопрос, почему ты все еще жива.
Ну, раз он может говорить вполне спокойно, то эту возможность надо использовать:
— И почему же?
— Я задал этот вопрос Шах-Ра десять раз. И десять раз он не ответил.
Я закрыла глаза на секунду. Ненависть Шах-Ра — не придумка, но он пока не готов стереть меня с лица мира. Продолжила тем же ровным голосом:
— А вы хотите моей смерти?
Тхэ-Ра встал, повернулся боком и рассеянно смотрел в сторону.
— Я задам тебе другой вопрос. Шах-Ра ни за что не принудил бы тебя, пока ты находишься под опекой Ориллы. Потому ты сама к нему пришла, заранее это спланировала. Так почему ты использовала моего брата, а не меня? Ведь ты знала, что я тоже не смогу устоять?
— Знала, — я старалась говорить искренне, время для лжи закончилось. — Это просто случайность. На момент выбора мне было все равно, кто из вас встретится мне первым.
— Понятно, — он усмехнулся, но без капли веселья. — Ты спросила про злость. Но это совсем не она. Какая-то жуткая, тяжелая, затянувшаяся ярость. Злюсь ли я? Вчера я почти был готов убить… вас обоих. Драконы не ведают ревности. Эту мерзость из души надо выжигать. Ты жива только потому, что я пока справляюсь.