После недолгих колебаний силач послушался и вышел.
Наконец Линора откинулась на подушку.
– Зачем… ты… пришёл?
– Так было нужно, – пачкая кровью рубаху, Жуга достал из-за пазухи загодя приготовленную тряпку и перевязал рану. – Ты что-нибудь помнишь? Тогда, в дороге?
– Стрела… И Олле. Олле говорил со мной… – Линора снова обвела глазами комнату. – Где я? Что со мной?
– Всё хорошо, Ли. Это сыроварня Бауэра в Цурбаагене.
– Сыро… варня?
– Да. Тебя принёс сюда Арнольд. Тебе опять понадобилась кровь, и ты укусила Телли. После было плохо.
– Телли… Почему его? – она откинулась на изголовье. – Он жив? Я ничего не помню… Ничего не помню. Где он?
Травник затянул зубами узел. Ничего не ответил.
– Что теперь со мной будет?
– Не знаю. Может быть, всё будет хорошо. Я думаю, Арнольд тебя не бросит до тех пор, пока…
Он не договорил и смолк. Повязка на его руке медленно набухала красным. Линора вновь сглотнула и отвернулась.
– Ты снял заклятие?
– Нет. Ты сама его разорвала. Я слишком поздно догадался, чуть не опоздал. Ты уже впадала в сон.
– Сон вампиров, – она содрогнулась. – Это ужасно. Всякий раз… Жуга, я себя сейчас чувствую так, будто это снова впервые. Я тебе не рассказывала… Он… его звали Тобиас, он был… был первый. Он тоже был такой, как я.
Жуга молчал.
– Они поймали нас, – продолжала та. – Мы были слишком неосторожны тогда. Мы умерли быстро и страшно и воскресли в разные ночи. Я никогда его потом не видела, но часто… часто… Мне страшно, Жуга!
– Это пройдёт, – травник мягко высвободил руку из её цепких пальцев. Провёл рукой по её тёмным волосам. Нагнулся, подобрал свой плащ. – Не вспоминай об этом. Будь осторожна и не бойся прошлого.
– Ты уходишь?
– Да. Я должен. Меня ждут.
– Жуга, не уходи… Не надо. Побудь со мной ещё немного.
Травник остановился в дверях. Покачал головой:
– Нет, Ли. Теперь ты свободна от меня – кровь породнила нас, она же разорвала наши узы. Будь счастлива.
Дверь за ним закрылась.
Арнольд с кувшином в руках встретил его у двери.
– Как она?
– Поправится, – сказал Жуга. – Ты пойдёшь со мной?
– Чего бы ради?
– Мы должны доиграть, нам нужна твоя помощь.
– Я не поеду с вами, – Арнольд помотал головой. – Никуда. Останусь с ней.
– Что ж, – Жуга помедлил. – Значит, так тому и быть. Мне жаль.
– Я найду тебя… – начал было Арнольд и осёкся под холодным взглядом травника.
– Прощай, – сказал тот.
Шесть рабочих и привратник сидели над остывшей похлёбкой. Лица у них были угрюмые и насторожённые. Травник, как ни ослабел от потери крови, нашёл в себе силы удивиться, насколько робкими оказались семеро здоровенных мужиков. Меч даже не потребовалось вынимать.
Пошатываясь, он прошёл мимо них, спустился по лестнице и вышел в ночь.
Никто не посмел его остановить.
Золтан спрыгнул на пол, отряхнул с одежды пыль и паутину. Помедлил, оглядел серые, искажённые лица и усмехнулся. Опустил арбалет.
– Господа сыровары, – он изобразил поклон, – я вас больше не задерживаю. Можете ложиться спать. Всего хорошего!
Он забросил арбалет за спину и обернулся:
– Герта! Идём.
– Ты его не видишь?
– Нет.
– Чёрт… Мы должны его догнать. На таком холоде он долго не протянет. Как думаешь, много он крови потерял?
– Думаю, порядочно. Примерно с тазик будет, бритвенный. По-твоему, мы правильно идём?
– Если только он опять не полез через забор. Дай мне арбалет.
– Не надо. Я сама.
– Дай, говорю. Не время спорить.
– Золтан, перестань! Я ничуть не слабее тебя, уж ты-то мог бы знать.
– Опомнись, Герта! Женщина с оружием! Ты сейчас похожа на разбойницу, нам только не хватает, чтобы кто-нибудь тебя увидел.
– Да кто нас сейчас увидит, кто? В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выставит. Ох, господи, холодно как, аж в затылке ломит… Она когда-то была с ним?
– Линора? Да. Жуга любил её, потом они разошлись, а когда он вернулся, она уже нашла себе другого.
– Бедный парень… Хотя это как посмотреть. Девочка – типичный вампир, но она не столь опасна, сколь непредсказуема. Странные создания. На самом деле кровь для них – не главное. Если вампира-мужчину подпитывает агония смерти, то женщину – экстаз любви. Это и проще, и безопаснее. Правда, бывают исключения.
– Он снял заклятие.
– Я знаю, я подслушивала. Навряд ли его можно снять, это бы её уничтожило – там слишком сильная основа. Что-то очень древнее… Скорее всего, вначале он тоже использовал кровь, а теперь просто перекрыл канал. Он быстро учится. Невероятно быстро для простого amico dei semplici[21].
– А что ты думаешь о нём самом? Как он тебе?
– Трудно сказать. Очень неглуп. Вспыльчив, как все горцы, но привык держать себя в руках. Уменья мало, но чутьё на уровне звериного. Огромная магическая сила. Грубая, спонтанная, совершенно дикая. Он как дыра в какой-то колодец. Ума не приложу, как он с ней справляется.
– Это ты серьёзно?
– Абсолютно. Представляешь, мне пришлось выбросить пентакль: он совершенно затупился. В магическом смысле, естественно.
– А, так ты всё-таки уговорила его.
– Да. Я… Постой-ка. Что это?
– Где?
– Вон, в переулке. Видишь, лежит?
Под тонким слоем снега проступали очертания человека. Хагг с Гертой перешли на бег.
Жуга скорчился у стены, прижав к животу перевязанную руку. Глаза его были закрыты, на бровях и ресницах серебрился снег. Золтан перебросил арбалет за спину, опустился на колено. Тронул за руку: «Живой». Они переглянулись. Золтан покачал головой, отвечая на немой вопрос.
– Нет, – сказал он. – Очень далеко. Несём к тебе.
Вдвоём они подняли травника, подхватили под руки с двух сторон и со всей возможной скоростью направились на север.
– Чёрт знает, что творится! Дурак! Мальчишка! Цирюльник хренов! Это же надо, до чего додумался – вену вскрыть! Чем ты думал? Ты мог замёрзнуть насмерть!
Трещал огонь. В маленькой комнате быстро теплело. Плащ травника, штаны и башмаки сушились на верёвке, а сам Жуга, укутанный в толстый вязаный шарф с узором из снежинок, сидел у камина и с угрюмым видом пил настой шиповника из чашки. Поднял взгляд.
– Чего ты бесишься? – сказал он хрипло. – Не замёрз ведь.
– Ага, конечно, – Золтан остановился, поворошил поленья сапогом и плюнул в камин. – Полежал бы, отдохнул и дальше пошёл. Хватит, слышали уже.
– Может быть, и так.
Золтан нахмурился, покачал головой.
– Ты обнаглел, Жуга. Ты что же, думаешь, если Олле наболтал ерунды, так с тобой уже и не случится ничего? Да если бы мы за тобой не присмотрели, чёрта с два бы ты оттуда выбрался! Думаешь, так бы они и сидели там, семеро по лавкам, если бы не мы?
Травник поставил пустую чашку рядом с креслом. Провёл рукой по волосам, кашлянул в кулак. Поправил шарф.
– Хагг, я устал, – сказал он. – Давай не будем больше об этом. Олле говорит загадками, но их можно разгадать. Пока он меня ещё не обманывал.
– Ну так обманет. Да и не о том я. Чёрт с ним, с Олле. Почему тебе так обязательно всё делать одному? Когда ты наконец научишься доверять другим?
– На себя посмотри.
– Что?
– Ничего. Я доверял когда-то, но теперь не верю никому. И хватит ходить за мной и делать из меня дурака.
– Да из тебя и не надо его делать! – Золтан снова потряс кулаками. – Нет, это поразительно, насколько порой правая рука не знает, что делает левая…
– Ну, хватит, – вмешалась наконец Гертруда, с любопытством слушавшая их разговор. – Завтра выясните, кто из вас дурак, кто нет. Моё предложение такое: вода уже согрелась, я сейчас лезу в ванну, потом, пока я буду сохнуть, мыться полезет Жуга. Золтан, присмотришь за ним, а то ещё утонет… Потом искупаешься сам. Тем временем я ужин соберу.
– Бр-р… – Жуга демонстративно содрогнулся. – Как сложно-то!
– Да уж, – поддакнул Золтан, – только женщина могла придумать такой зловещий план. А может, не надо его в ванну, вдруг у него опять кровь потечёт?
– Не потечёт. Впрочем, я могу попробовать заживить.
– Ну уж нет, – сердито фыркнул травник из шерстяных глубин шарфа. – Крови от этого не прибавится, а рука и так заживёт. Налей-ка лучше мне ещё вот этого, а то меня знобит.
– Ещё бы не знобило! – усмехнулась Герта. – Может, кофе сделать?
– Ну его.
– Раз так, я пошла.
Жуга и Золтан остались одни.
– Ты с самого начала знал, что это ей поможет?
– Кровь? – Жуга глотнул из чашки. – Нет. Мне Олле подсказал. «Лекарство при тебе сейчас», – помнишь эту строчку? Я долго голову ломал, что это за лекарство, а потом как стукнуло – ведь он сказал: «сейчас»! То есть, понимаешь, когда он мне всё это говорил, оно уже было при мне, вернее, во мне. А кто у нас больной? Ли, больше никого. Осталось только узнать, где она, а тут Яльмар со своим молоком и сыром. Вот я и догадался.
– А при чём тут сыр?
– А, – отмахнулся травник, – это Арнольд без ума от сыра. А Олле сказал: «Где скисло молоко».
– Он сказал: «Попутчика себе найдёшь», – уточнил Золтан. – И где он?
Жуга пожал плечами:
– Арнольд не захотел идти, но, может, ещё передумает, – он потряс головой. – Не знаю. И вообще, надо сперва решить, куда ехать, а потом уже думать о попутчиках.
– Ну, если ты всё ещё веришь Олле, то на запад.
– Легко сказать. А куда именно?
– Далеко.
– Понятно, – хмыкнул травник. – Куда подальше, в общем. Подай мне кувшин.
Золтан передал и задумчиво побарабанил пальцами по столу. Вздохнул.
– У Герты в книгах надо посмотреть, – сказал он наконец. – А, вот и она. Гертруда! У тебя в хозяйстве карты есть?
– Карты? – Герта выглянула из-под полотенца, которым вытирала голову. – А, ты имеешь в виду Таро?