стояли. Рыжебородые имперцы начали отступать. И вот когда Гектор уже начал ощущать на губах горький вкус страшного поражения, небеса разразились криком тысячи горных орлов. И гномы и люди невольно обратили свой взор в небо. Одни смотрели на тысячи несущихся в битву птиц с ужасом, другие же с воодушевлением. Прирожденные горные орлы были меньше тех, в которых обращались люди. Они так же не были закованы в магические доспехи, но вот летать они могли лучше, и было их раз в десять больше. На небе завязался бой не менее кровопролитный, чем на земле. Адонай и близнецы были вынуждены бросить свои полки. Они обернулись орлами и присоединились к оборотням. На земле люди, поддавшись давлению гномов, были вынуждены отступить к стенам второй линии. Теперь все зависело от исхода боя в небе. Оборотни сражались с особым остервенением, но силы были не равны. Орлы были быстрее и манёвреннее. Они начали одерживать верх. Понимание того, что если не отступить, то можно потерять все, пришло к близнецам и Адонаю одновременно. Отдав телепатический приказ отступать, великий князь остался прикрывать отход своей армии в одиночку. Это не было безрассудно с его стороны. Он все рассчитал. Энергия в кристаллах иссякла, но он был избранником. Его сила была практически безгранична, и даже он не понимал, на что он способен. Каждый раз, применяя магию, он открывал в себе все новые и новые силы. И теперь он точно знал, что у него все получится. За время сражения с великим владыкой Малахитового храма в иллюзорном мире, он открыл в себе новые возможности. АкХаны погонщики орлов горделиво смотрели на бегство оборотней и готовились начать их преследование, что бы добить их всех. В этот момент из стаи вылетел самый большой орел. Его белоснежные перья не оставляли сомнения. Это был Адонай. Заполучить такой трофей хотел каждый, и АкХаны отдали приказ орлам напасть на него. Адонай несся навстречу орлиному воинству гномов бесстрашно и безудержно. И вот когда до встречи с судьбой оставалось несколько сот метров, он резко остановился и громко закричал. Над его гордой головой засветился яркий слепящий портал и из него в реальный мир вылетели тысячи иллюзорных копий великого князя. Иллюзии устремились в бой и к превеликому удивлению гномов оказались довольно-таки материальны. Иллюзии Адоная нападали на орлов и разрывали их на части. АкХаны поддались панике и повернули орлиное воинство на север. Бой в небе прекратился. Над Холмогорами остался парить одинокий белый орел. В небе люди победили, но заплатили за это огромную цену. Большая часть оборотней погибла, а те, что выжили, были сильно ранены и не могли продолжать схватку. Очередной штурм Холмогор не удался, и люди вернулись в свой лагерь. Выставив охранительные посты, Адонай отдал приказ о прекращении попыток штурма. Легкая конница ордена Серых Журавлей вернулась в пустоши, а гвардия и ополчение принялись зализывать раны и хоронить погибших.
***
Безмятежную и размеренную жизнь жителей долины Виндороса прервал звон тревожных колоколов. Первым зазвенел колокол замка верховного миссира Тольх-Ксая, за ним долину наполнили какофонией звона и остальные колокола. Они призывали всех жителей долины и людей и гномов, прибыть к причалам. Тревожные колокола звенели в честь прибытия эскадры Ману. Жители крайнего севера с замиранием в сердце смотрели на то, как сотни тяжеловозных судов, плавно покачиваясь на волнах, огибают айсберги и причаливают к пристаням горячих фиордов долины. Когда корабли причаливали, с них на земли Крайнего Севера начинали сходить всадники кавалерии Ману. Каждый воин спускался по траппу, ведя за собой своего боевого скакуна. Людей было очень много. Ксаи ледяного клана напрягли все свои извилины и зачесали свои ледяные бороды, недоумевая, зачем Адонай прислал их. Когда первые корабли заканчивали разгрузку, их места у причалов занимали следующие, за ними третьи. Гномы помогали всадникам разбивать лагерь на изумрудных склонах долины. Наконец из последнего корабля вышел Ману. К нему тут же подошёл Тольх.
— Приветствую тебя, царь Ману. Чем обязаны твоему визиту?
— И тебе долгих дней жизни, светлейший Тольх-Ксай. — Ману широко улыбался, хотя даже эта лучезарная улыбка не могла скрыть его грусть по поводу потери Морского храма. — Мы тут ненадолго. Как только кони придут в себя после морского путешествия, мы отбудем в Холмогоры по дороге жизни.
— К сожалению это невозможно, повелитель. — Тольх повернулся в сторону гряды Виндороса и показал Ману на черное небо за ней. — Сейчас в тундре метет метель. Вам не пройти через нее. Даже если бы был натянут трос, это было бы подобно самоубийству.
Ману внимательно всмотрелся в небо на востоке от долины. Скулы великана задергались от нервного перенапряжения, и это не осталось не замеченным Тольхом.
— Не все в этом мире зависит от наших желаний, повелитель. — Гном опустил руку и преклонил голову. — Прошу тебя стать гостем в моем замке. О своей армии и лошадях не беспокойся. О них позаботятся. В долине им ничего не угрожает.
— Отправь разведчиков в тундру. Проверьте там все. — Бросил Ману приказ рыцарям ордена Серых Журавлей и согласно кивнул на приглашение верховного миссира. — Пойдем Тольх. Давненько я не наслаждался вашей строганиной.
Гном снисходительно улыбнулся и пошел перед Ману.
— В долине сейчас лето, а вот в тундре почему-то метет уже месяц. Я предполагаю это не простая снежная буря.
— О чем это ты толкуешь, гном? — Ману заметно напрягся и еще раз посмотрел в сторону тундры.
— Обычно в это время года в тундре спокойно. — Начал отвечать Тольх-Ксай. — Сейчас лето. Льды освободили океан. Трава в долине сочна и зелена. А вот в тундре до сих пор зима. Это может означать только одно. Она вызвана не природой, а магией.
— Магией? Но кто на такое способен?
— Если честно, то мы решили, что это великий князь Адонай так решил защитить долину от вторжения имперцев. Но судя по всему, это как раз они защитили себя от нас.
— Все это очень странно, Тольх. — Ману зачесал затылок, пытаясь упорядочить свои мысли. — Ладно, дождемся возвращения разведчиков и тогда все обсудим.
В замке Тольха Ману уже ждал накрытый стол и растопленная баня. Еда на Крайнем Севере была скудной, но питательной. После небольшого пира Ману и Тольх отправились в баню под стеклянным куполом замка. Именно там их и нашли разведчики, вернувшиеся из тундры. Великан и верховный миссир нежились в ваннах, наслаждаясь горячими благоуханными водами гейзеров и покуривая сигары, рассуждали о жизни после войны.
— Повелитель. — Обратился к Ману первый разведчик. — Сразу за грядой метет метель. Из-за бурана не видно ни зги. Пройти через тундру невозможно ни пешему, ни конному.
— Мы облетели ее всю вдоль гряды. — Продолжил второй разведчик. — Пурге нет ни конца, ни края. Судя по всему, мы застряли здесь надолго.
— Скажи, Тольх. — Обратился Ману к гному. — Где находится ближайший к Крайнему Северу Священный храм Менди.
— Заснеженный храм, повелитель. Он стоит на границе Тундры, Таежных лесов и Высоких Гор Севера. — Булькнул Тольх. Он протянул руку и испил несколько глотков сидора. — Если все то, что говорят про Священные храмы правда, то пурга может быть сотворена только им.
— Я не знаю, что у вас говорят про Священные храмы, но то что я знаю о них не оставляет никаких сомнений. — Прорычал недовольный Ману. — Пурга это детище этого храма.
— Какие буду приказы, повелитель? Возвращаемся в долину Уссури?
— Пока рано паниковать. Время у нас есть. Если пурга не успокоится через месяц, тогда и решим, что делать дальше.
Разведчики согласно кивнули и удалились.
Прошел месяц, но пурга и не думала успокаиваться. Это сильно раздражало Ману. Он итак уже отставал от плана, а если ему придется вернуться в долину, то и вовсе все пойдет прахом. От его кавалерии зависело многое, и подвести Адоная он не мог. Каждый день Ману самолично выезжал к гряде и всматривался в метель. Она свирепо бушевала на всем просторе тундры. Выдвигаться в Холмогоры сквозь нее было нельзя. Ману четко понимал, что так он только погубит свою армию. Впервые в жизни великан не понимал, что ему делать дальше. Это сильно злило его. Помочь в решении данной проблемы не смогли и долгие медитации. Ни воины древности, ни преподобные Менди не могли помочь ему. Даже Адонай не знал, какой приказ отдавать великану. Но помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Во время очередного выезда к гряде вместе с Ману и Тольх-Ксаем напросился великий владыка долины Виндороса Ларс-Менди. Он не был прирожденным ледяным гномом. Его пышная серая борода еще не успела намертво покрыться инеем, чем сильно выделяла его на фоне остальных гномов. На служение в главном храме Виндороса его напутствовал ни кто иной, как Айрек-Менди еще сто лет назад. Ларс был послушником в его храме в Таежных лесах и подавал большие надежды. Сам Ларс-Менди стремился в Гадес. Он был очень амбициозным гномом, но Айрек что-то увидел в нем. Он настоял, что место Ларса именно на Крайнем Севере и не ошибся. Попав в Виндорос, Ларс проникся идеями клана по отношению к людям и пересмотрел свои взгляды на жизнь. Только после прибытия в залив Боры с мирным посольством, Ларс-Менди понял всю мудрость своего старого учителя. Так как большинство Менди покинули Виндорос, Аракс-Менди, старый друг Ларса, посвятил его в преподобные. С тех пор Ларс-Менди верой и правдой служил Адонаю и ни на секунду не сомневался в сделанном им выборе.
— Когда вы говорите, Тилор-Ксай-Менди похитил кристалл из Священного Морского храма, повелитель? — Стоя на гряде, обратился Ларс к Ману.
— Месяца два назад. А Что?
— Именно тогда и началась эта пурга. — Ларс достал из-под рясы свиток и протянул его Ману. — Я тут прикинул кое-что. Если эта пурга действительно призвана Менди из Священного храма, она не может бушевать по всей тундре.
— Что ты имеешь в виду? — Ману внимательно всмотрелся в свиток Ларса.
— Для такой грозы нужно огромное количество энергии. А она бушует уже два месяца. Я тут прикинул расчеты. Я думаю, она стоит стеной в глубину не более километра. И даже если так, то одного кристалла все равно не хватило бы.