— Он прервал речь, судорожно стиснул челюсти и, тряхнув головой, в отчаянии закрыл лицо ладонями.
—А в других холдах?
—То же самое. Умерли или бежали.
—А в холде Руат?
Ладони Лайтола скользнули вниз, он внимательно посмотрел на Ф'лара, губы его искривились в усмешке.
—В такие времена вы рассчитываете найти в Руате новую Торину или Мориту? Знай, бронзовый всадник, все, в ком текла руатская кровь, мертвы. В тот день клинок Фэкса мучила жажда. Он сумел распознать истину в сказках арфистов; он знал, какое гостеприимство оказывали всадникам лорды Руата, и он чувствовал, что руатцы — особые люди. Вы же помните,— голос Лайтола упал до доверительного шепота,— что они были изгнанниками из Вейра, как и я.
Ф'лар понимающе кивнул, не желая лишать отчаявшегося человека хотя бы малого утешения — самолюбия.
—Поверьте, не много, очень не много осталось от прежнего Руата,— покачал головой Лайтол. Потом хихикнул.— Но и Фэкс ничего не имеет от холда, кроме неприятностей.— Эта мысль как будто подняла настроение Лайтола, он продолжал уже спокойнее: — Мы делаем здесь лучшие одежды на всем Перне. А наши кузнецы славятся оружием отличной закалки.— В глазах изгнанника сверкнула гордость за приютившую его общину.— А Руат… Новобранцы оттуда часто умирают от странных болезней или несчастных случаев. А женщины, которых брал Фэкс…— Он захлебнулся судорожным смехом.— Ходят слухи, что уже несколько месяцев, как он стал импотентом.
Внезапно странная мысль пришла в голову Ф'лару. Он поднял глаза на Лайтола:
—Значит, никого не осталось этой крови?
—Никого!
—А в мелких поселениях есть люди с вейрской кровью?
Лайтол нахмурился и с удивлением взглянул на Ф'лара. В раздумье он потер шрамы на лице.
—Такие были,— неторопливо подтвердил он.— Были. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь еще жив.— Он подумал с минуту, потом решительно покачал головой.— При нападении они так сопротивлялись… хотя не имели ни малейшего шанса… В холде Фэкс отрубил головы женщинам лорда… и его детям… Он расправился со всеми, кто защищал Руат с оружием в руках,— кого заточил в тюрьму, кого казнил.
Ф'лар пожал плечами. «Что ж, предчувствие может и обмануть,— подумал он,— такими мерами Фэкс уничтожил не только сопротивление, но и всех лучших ремесленников Руата. Вот почему мастера по металлу и тканям из холда Фэкса теперь считаются лучшими на Плоскогорье».
—Хотел бы я сообщить тебе более приятные новости, всадник…— начал было Лайтол.
—Да ладно… Что уж там,— сказал Ф'лар, поднимая руку, чтобы отдернуть занавес.
Лайтол быстро подошел к нему и с настойчивостью в голосе произнес:
—Помни о гордыне Фэкса. Заставь Р'гула или того, кто будет следующим вождем Вейра, не спускать глаз с Плоскогорья.
—Фэкс знает о твоей ненависти?
На лице Лайтола появилась уже знакомая Ф'лару болезненная гримаса. Он нервно сглотнул и ответил:
—Нравится это лорду Плоскогорья или нет — не важно. Мой цех защищает меня от его посягательств. Здесь я в безопасности. Он зависит от доходов нашего промысла.— Лайтол насмешливо фыркнул.— Я лучше всех тку батальные сцены. Кстати,— он иронически поднял бровь,— драконов, как неизменных спутников героев, больше не изображают на гобеленах. И вы, конечно же, заметили, сколько цветущей зелени украшает ткани?
Ф'лар брезгливо скривился.
—Мы заметили и многое другое,— сухо произнес он,— но некоторые традиции Фэкс все же соблюдает.
Лайтол решительно прервал бронзового всадника:
—Он делает это из обыкновенной предосторожности. С тех пор как он захватил Руат, его соседи настороже. И должен предупредить вас, что он,— Лайтол ткнул пальцем в сторону холда,— открыто насмехается над рассказами про Нити. Он считает, что истории арфистов полны глупостей, он запретил петь баллады, восхваляющие драконов. Новое поколение растет в полном неведении долга, традиций и предосторожностей.
Услышав эти слова от Лайтола, Ф'лар не удивился. Многие люди не придавали значения древним преданиям о грозных событиях, считая их вымыслом арфистов. Однако Алая Звезда уже полыхала в небе, и близилось время, когда из страха за свою жизнь они вновь поклянутся в верности Вейру.
—Ты выходил наружу сегодня утром?— спросил Ф'нор с усмешкой.
—Да,— сдавленным шепотом выдохнул Лайтол,— да, я видел…— Он со стоном отвернулся от всадников, опустил голову, плечи его поникли.— Уходите,— сказал он, скрипнув зубами. Всадники замерли в нерешительности, и тогда изгнанник повторил с мольбой: — Прошу вас, уходите…
Ф'лар направился к выходу, Ф'нор последовал за ним. Широкими шагами бронзовый всадник пересек тихий сумрачный зал и окунулся в сияние солнечного дня. Не сбавляя шага, он прошел почти всю площадь и вдруг остановился так резко, что шедший следом Ф'нор чуть не налетел на него.
—Мы проведем столько же времени в других мастерских,— с усилием произнес Ф'лар, стараясь не встречаться взглядом с коричневым всадником; к горлу подкатил ком, ему вдруг стало трудно говорить. Стараясь унять волнение, он глубоко вдохнул теплый весенний воздух.
—Остаться без дракона…— сочувственно пробормотал Ф'нор.— Бедняга!
Неожиданная встреча с Лайтолом повергла коричневого всадника в уныние, но он был немало удивлен, обнаружив, как расстроился Ф'лар. До сих пор он считал, что брату не свойственны такие эмоции.
—Если осуществилось Запечатление, то назад нет пути. Ты же знаешь,— жестко произнес Ф'лар, развернулся и зашагал к залу, над которым висела эмблема кожевников.
Холд опустел,
Пуст его двор,
Скалы пеплом покрыты.
Голы поля,
Люди ушли,
Все надежды забыты.
Лесса аккуратно выгребала золу из очага, когда запыхавшийся посыльный, шатаясь, ввалился в главный зал холда. Она скорчилась у камина, стараясь слиться с закопченной стеной, чтобы управляющий не заметил и не выгнал ее. Зная, что он собирается задать трепку главному портному за то, что товары для отправки в холд Фэкса никуда не годятся, Лесса постаралась устроить все так, чтобы с утра работать именно здесь.
—Фэкс едет! Вместе со всадниками…— едва переступив порог, выдохнул посыльный.
Управляющий, собиравшийся было влепить мастеру затрещину, в удивлении отвернулся от своей жертвы и с явным подозрением уставился на посыльного — молодого фермера с окраины руатской долины, потом медленно занес руку.
—Как ты осмелился покинуть свой надел?!— рявкнул он и первым же ударом едва не сбил парня с ног. Тот вскрикнул и согнулся, пытаясь избежать второй пощечины.— Значит, всадники? И сам Фэкс? Ха! Фэкс не любит Руат. Вот тебе! Вот! Еще!
От ударов голова несчастного вестника моталась из стороны в сторону. Запыхавшись, управляющий свирепо оглядел мастера и двух своих помощников:
—Кто пустил сюда этого парня с его дурацким известием?
Управляющий шагнул к выходу из главного зала, но не успел прикоснуться к массивной железной ручке, как дверь распахнулась и, чуть не сбив его с ног, с мертвенно-бледным лицом в зал ворвался старший дозорный.
—Всадники! Драконы! По всей долине!— вопил он, яростно размахивая руками.
Схватив управляющего за плечо, он потащил оцепеневшего чиновника во двор, чтобы подтвердить истинность своих слов. Лесса выгребла последнюю кучку золы. Прихватив ведро и совок, она выскользнула из главного зала. На ее лице, скрытом завесой спутанных волос, сияла довольная улыбка.
Всадники в Руате! Какая удача! Она должна придумать, каким образом унизить или разозлить Фэкса, чтобы тот отказался от притязаний на Руат в присутствии людей Вейра! Тогда она заявит о своем праве, принадлежащем ей по рождению.
Но следует вести себя очень осмотрительно. Всадники люди особенные. Ярость не может затуманить их разум. Алчность им не свойственна. Они не ведают страха. Пусть глупцы верят, что они приносят человеческие жертвы, предаются противоестественной похоти и безумным кутежам. Все это неправда. Ей самой подобные дела омерзительны, а ведь в ее жилах тоже течет кровь Вейра — цвет крови у нее такой же, как у них. Она пролила ее достаточно, чтобы убедиться в этом.
Затаив дыхание, Лесса на мгновение замерла. Не эту ли опасность предчувствовала она тогда, на рассвете, четыре дня назад? Решающую схватку в ее борьбе за возвращение холда? Нет, она знала: та тревога несла в себе нечто большее, чем просто месть.
Тяжелое ведро с золой билось о колено Лессы. Она проковыляла по тесному коридору к двери, ведущей на конюшню. Фэкса ждет холодный прием — Лесса не затопила камин. Ее смех отрывистым эхом заметался меж сырых стен. Она поставила ведро, сунула в угол совок и с трудом отворила массивную бронзовую дверь.
Эту конюшню построил первый управляющий Фэкса — человек мудрый, мудрее всех своих восьми преемников. Он многое сделал для холда, и Лесса искренне сожалела о его смерти. Но при нем месть была бы невозможна — такой человек раскрыл бы ее тайну, не дав ей возможности научиться надежно скрывать свое вмешательство в дела холда. Как же его звали? Уже не вспомнить. Но пожалеть о нем стоило.
На смену ему пришел человек очень жадный, что позволило Лессе без труда создать напряженность в отношениях между управляющим и мастерами. Он принялся выжимать из Руата все соки, полагая, что значительная часть дохода осядет в его собственном кармане, прежде чем Фэкс учует неладное. Мастера, привыкшие к разумной дипломатичности первого управляющего, возмутились алчностью и бесстыдством второго. Они сожалели о том, что прервалась кровная линия древних правителей Руата; их унижала потеря древнейшим холдом первенства на Плоскогорье; они не могли примириться с оскорблениями, которым подвергались ремесленники и фермеры при новом управляющем. Не много усилий потребовалось приложить, чтобы дела в Руате из плохих стали вовсе скверными.
Когда был заменен второй управляющий, преемник оказался не лучше. Вскоре его уличили в сокрытии товаров, причем самых лучших и дорогих. Быстрое на руку правосудие повелителя Плоскогорья не дремало, и очень скоро голова третьего скатилась в яму для огненного камня под главной башней. Так же — и с остальными.