Не сложно застрелить одного рабовладельца, а если их миллионы. И рабы даже не забыли, а никогда не знали, что такое свобода. Как поступить?
Легко и приятно карать зло, если имеешь достаточно сил. Но редко так бывает, чтобы лёгкий и приятный путь был бы, вдобавок, ещё и правильным. Обычно как раз наоборот. Легко покарать, уничтожить, растоптать, разбомбить атомными бомбами зло, но в сотню раз сложнее попробовать перевоспитать его. Герой с разящим мечом или учитель с книгой — кем должен быть коммунар? Этот сложный и страшный выбор каждый делает сам для себя.
Констант хороший инженер, но, наверное, не самый лучший и правильный коммунар. Правильно было не обращать внимания на двигающихся, будто автоматы, слуг гостя. Сейчас важнее заключить сделку делавшую республику немного сильнее и предоставляющую землянам ещё один инструмент влияния на очередной отдалённый домен. Это логично и правильно и в этом, наверное, заключается настоящее сострадание — видеть за частностями общую картину, помогать всем, а не только тем, кого встретил лично и за кого просит глупая, неразумная, не умеющая мыслить глобально совесть. Руководствоваться разумом, а не чувствами. Такая простая задачка для искусственных интеллектов, но такая сложная для людей. Для некоторых из людей.
Констант хороший инженер, но плохой дипломат. Он категорически потребовал от посланника отпустить всех привезённых им с собой слуг. Подписание договора снова отложилось. Гость сначала не понимал, что требует от него землянин. Его новый друг хочет, чтобы ему подарили чужих слуг? Он не против, дома их тысячи и можно набрать новых из многочисленных, растущих как бородавки, деревень. Ах, он не хочет, чтобы ему подарили? Что же тогда ему надо?
Отпустить? Просто взять и прогнать? Но друг мой, это будет слишком жестоко. Слуги не полноценные личности, они умрут, если за ними не будет приглядывать хозяин. Да, забирать у личных слуг лишний разум — общепринятый в месте, откуда он родом, обычай.
Ошеломлённый Констант только хватал ртом воздух. В углу, точно какой-то диковинный зверь, лежал, поджав под себя руки-ноги, охранный дрон. Насильно лишённая человеческого разума молодая девушка с пустыми глазами наливала Константу пряный, пахнущий мёдом и перцем, чай. Посланник из далёкого домена сидел напротив, рассуждал о том, почему хороших слуг должно лишать разума и подвергать специальным тренировкам начиная с детского возраста. Он жадно пил пахнущий мёдом, остро перчённый, горячий чай. Он в больших количествах поглощал треугольные пирожки с жирной и мясной начинкой. Он предлагал землянину попробовать запечённую с травами птицу и, казалось, совсем не замечал, что его собеседник не сводит глаз с выстроившихся вдоль стены, замерших неподвижными статуями, слуг и совсем ничего не ест.
Так вы, мой друг, всё ещё настаиваете, чтобы я подарил вам своих слуг? Ах, простите великодушно, не подарил — отпустил. Это меньшее, чем могу отплатить за счастье иметь беседу с вами. Забирайте их. Но только, прошу, заботьтесь хорошо. Пообещайте, что не бросите их и не выбросите, хотя бы до тех пор, пока они ещё могут быть полезны. Я, знаете ли, считаю себя просвещённым человеком и буду чувствовать душевный дискомфорт, если узнаю, что с моими бывшими рабами нынче плохо обходятся. Это долг каждого доброго человека, в меру сил заботиться о низших. По крайней мере, я так считаю. Поэтому пообещайте, что со слугами, которых я дарю вам, простите, отпускаю, будут хорошо обращаться.
— Они получат самое лучшее обращение, — сглотнув образовавшийся в горле комок пообещал Констат.
Закинув в рот крохотный, на один укус, пирожок с мясом, посланник отпил глоток чая и решил: — Значит так тому и быть. Но разрешите спросить — зачем вам они?
— Мы попробуем вернуть им разум, — Констант наконец смог отвести взгляд от бесстрастного, ничего не выражающего лица девушки и взглянул на полностью довольного жизнью, сыто оглядывающего всё ещё полный стол, собеседника.
— У них достаточно разума. Кому и зачем мог бы понадобиться неразумный слуга?
— Мы постараемся вернуть их личность, самосознание.
— И полностью испортите хороших слуг, — посланник взмахнул длинной двузубой вилкой с наколотым куском острого, солёного мяса. — А, впрочем, дело ваше. Но что же вы не едите?
Констант наклонил голову: — Благодарю, но я уже вполне сыт. Разрешите навестить вас завтра, чтобы обсудить детали и наконец, подписать договор?
— Жаль, что не получилось сегодня, — в искреннем огорчении всплеснул руками посланник. При этом вилка оставалась у него, а на ней был крепко насажен посыпанный перцем и солью мясной кусок. — Ближайшее время буду занят. Давайте через три дня? Поверьте, я сам не хочу ничего настолько сильно, как выполнить волю моего повелителя и привезти ваших людей в наш домен, чтобы они — как вы это говорили, ах, вспомнил — чтобы они смонтировали информационную сеть. Какое забавное слово: «информационная».
Константу ничего не оставалось, как согласиться.
Так в дипломатической миссии республики поселились четыре неполноценно разумных, но, в своём роде, совершенных автоматов, созданных из людей. Они дожидались отправки в республику, где учёные исследуют их и попробуют вылечить. Если только операция, проведённая паранормалами из отдалённого домена, была обратимой. А пока четверо бывших слуг пугали дипломатов пустыми глазами и нервировали Константа. На него, за самоуправство, повесили обязанность ухаживать за ними до отправки в республику. Не сложная, но морально тяжёлая обязанность. Хотя он, наверное, ещё легко отделался. Но встречаться взглядом с пустыми глазами. Видеть их бесстрастные лица — само по себе наказание.
Дождавшись пока землянин и его артефакты-охранники, искусственные церберы, выйдут из дома, уводя вереницу бывших слуг, посланник бросил на стол недоеденное мясо и встал. Минуту назад весёлое лицо полностью довольного жизнью человека приобрело надменное выражение. Он постоял с закрытыми глазами, убеждаясь, что землянин действительно ушёл, потом посмотрел на стол с разбросанными в беспорядке остатками еды.
Под взглядом посланника куски мяса, обглоданные кости и оставшиеся на блюдах пирожки принялись сползаться друг к другу и вот уже над столом повис комок из еды. Он принялся уменьшаться в размерах, будто сдавливаемый со всех сторон разом, а затем вспыхнул. Пару горстей жирного пепла и несколько обугленных костей оставшихся от приготовленной с травами птицы, посланник завернул в полотенце. Без личных слуг он испытывал определённые неудобства. Нужно будет временно нанять кого-нибудь из вольнонаёмных. Какое странное слово «вольнонаёмный»: одновременно вольный и наёмный. Вроде бы слуга, но ты не можешь распоряжаться его жизнью и даже должен соблюдать в отношении него какой-то набор обговорённых правил. Подобное извращение могли только привезти с собой земляне.
Пользоваться личными слугами было бы удобнее, но он просто не смог отказать себе в маленьком развлечении и, одновременно, в небольшом испытании своего понимания мотивов, движущих землянами. Вспомнив лицо собеседника, когда слуги начали накрывать на стол, посланник расхохотался. Так забавно было наблюдать за ним. Он буквально мог читать мысли землянина — разумеется, по выражению его лица, а не на самом деле. Вздумай посланник попробовать залезть землянину в голову и тут же сработала бы тревога.
Земляне полагают будто их миниатюрные вычислители, отслеживающие характерные изменения физиологических показателей — абсолютная защита от подчинения или чтения мыслей. Тут не поспоришь — обмануть умные артефакты отнюдь не просто. Но иногда самые простые приёмы одновременно и самые эффективные. Не обязательно подчинять человека, чтобы манипулировать им. Не нужно читать мысли у того, у кого всё необходимое можно прочесть по лицу. Земляне считают себя умнее высших, но они сталкивались только с магами и повелителями заштатного, окраинного мира. Центральные миры не похожи на окраинные и самонадеянных низших называющих себя землянами ждут ещё множество не самых приятных открытий. И первая партия таких, любовно приготовленных, сюрпризов уже стоит у дверей, осталось только постучать.
Возможно, он зря пожертвовал личными слугами в обмен на удовольствие видеть, как меняется лицо землянина. Пусть и надо иногда баловать себя, но дело здесь не только в одном развлечении. Посланнику требовалось проверить, сможет ли он манипулировать землянином? Проверка полностью удалась. Землянин поступил так, как он того ожидал.
Вот только разница между переговорщиком и командующим всё равно, что между ручьём и бурной рукой.
Правивший республикой Диктатор наверняка умнее и хитрее отправленного на переговоры землянина, но и он всего лишь низший. Нет, посланник был далёк от бездумного развешивания стереотипов, хотя в них есть доля истинности. Он прекрасно понимал, что Диктатор не просто отдельный человек, а продукт вырастившей его цивилизации, той самой цивилизации, что смогла пережить вторжение легионов сообщества Тар, выжить и даже попытаться достойно ответить. Посланник уважал Диктатора, если уважать, значило опасаться и относиться с предельной осторожностью.
Однако низший это низший — его жизнь коротка несмотря на все медицинские достижения землян. Сто лет или, может быть, сто пятьдесят, хотя вряд ли проведённое в лунных пещерах детство прибавило Диктатору лишнего здоровья. Что это в сравнении с тысячелетним опытом высших? Диктатор, пусть он даже будет лучшим из землян, всего лишь способный и умный ребёнок, собравшийся всерьёз соревноваться со взрослыми. У него нет ни опыта, ни хитрости, чтобы тягаться с древними высшими из центральных миров. Конечно, проживи он хотя бы несколько столетий, тогда, быть может — но чего нет, того нет. Поэтому, когда посланник называл Диктатора низшим — то констатировал факт, а не оскорблял или пренебрегал. Ребёнок никогда не сможет победить взрослого, чтобы он там себе не навоображал.
Столетия интриг, предательств, временных союзов и постоянных, которые всё равно рано или поздно, заканчивались — этот опыт невозможно приобрести иначе, чем прожив долгую, очень долгую, жизнь. Никт