Помолчав и собравшись с мыслями, безопасник продолжил: — Он ведь теперь знает, что у республики есть такой стимулятор и не успокоится пока не получит его в своё распоряжение.
— Значит у республики появился дополнительный инструмент влияния на ключевого союзника, — сказал аватар интеллекта Рассвета. — Союзник стал сильнее. Союзник стал управляемее. Это прекрасно.
Безопасник в сомнении покачал головой. На соседних койках приходили в себя медицинские сестрички и тут же начинали щебетать.
— Всё идёт по плану, — заверил интеллект. — Рано или поздно республике пришлось бы презентовать стимулятор перед сильными магами. Это и оружие и товар и инструмент влияния. Он открывает перед нами новые интересные возможности. Целое море новых, интересных возможностей.
…повелитель беспрепятственно вошёл в АшХашбан. Никто не посмел преградить путь живому воплощению смерти, носителю такой страшной силы.
И даже запятнавшие себя в мятеже больше других, смиренно склоняли головы, отдавая себя на его суд.
Повелитель шёл по улицам превращённого в крепость города и его путь сопровождали склонённые головы боевых магов, ремесленников и просто жителей города не успевших или не пожелавших покинуть город ещё до начала осады. Свежеприготовленная орда низшей нежити, которую собирались бросить на землян, когда те пойдут в атаку, рассыпалась прахом. Она была сделана на скорую руку, буквально для одного единственного боя. Повелителю не требовалось столько недоделанных, максимально упрощённых костяных конструктов.
Приготовленная для броска в горнило сражения нежить рассыпалась в костяную муку буквально завалил площадь перед некронумом серой, костяной пылью от которой свербело в горле и которая так и лезла в глаза, в нос, взлетая при малейшем порыве ветра.
Пройдя часть города, до правительственного дворца, его, Повелителя, резиденции в этом городе и, одновременно, его административно-управленческого центра, древний маг остановился. На маленькой площади перед дворцом мощённой белым и чёрным мрамором, вышли мятежные аристократы, члены больше несуществующей коллегии, поставленные руководить обороной города. Все они были Глава ми могущественных кланов или, хотя бы, древних домов. Впрочем, это для Повелителя ничего не значило. Он решил очень серьёзно изменить домен и кланам в нём больше не было места, как и самым сильным и самым древним домам. Он и сам не знал, что больше повлияло на его решение уничтожить древние кланы, составляющие не малую часть силы домена, но постоянно пытающиеся проводить собственную политику. Может быть, слова Диктатора республики и её электронных богов о будущих путях, которым может пойти сейчас его домен. Или то, что почти все кланы поддержали правление коллегии, если сами не входили в неё. Нет, кланам больше не быть. Ему не нужны внутренние враги, когда Аш-амоном стоит на пороге коренных преобразований.
Возможно, в другой ситуации, стоящие на мощённой мрамором площади перед правительственным дворцом аристократы попытались бы дать бой пришедшему их судить Повелителю или бы попытались сбежать. Но подавленные его оглушающей, даже ослепляющей, силой древние маги стояли перед ним как нашкодившие котята.
— Откройте ваши разумы, — потребовал Повелитель.
Они содрогнулись, но подчинились. Все, кроме одного. Его прах развеял ветер, и только мраморная плита там, где он стоял, треснула и вспучилась.
Он читал их открытые разумы словно книгу, определяя меру вины каждого и раздумывая над наказанием. Земляне просили его воздержаться от излишней жестокости, но какое наказание может быть слишком жестоким за предательство?
Ещё двое аристократов рассыпались прахом. Остальные остались жить. Их разум повредился грубым вмешательством извне. Копаясь в мыслях предателей, Повелитель вовсе не старался быть аккуратным. Разум повредился, но он восстановится. Пока же аристократы, безвольными куклами, осели на мраморные плиты, забывшись глубоким сном больше похожим на беспамятство.
— Война окончена! — объявил Повелитель. — Мы победили! Наш общий враг — сеющие раздор эмиссары драконьей империи бежали, пождав хвосты, вместе со своими летающими ящерицами.
Боевые маги, гвардейцы и жители города поддержали слова Повелителя радостными криками. Их радость была честной и шла от самого сердца. Ведь сказанное Повелителем означало, что он больше не станет никого карать. Не будет определять меру вины каждого и воздавать соответственно по ней, но в десятикратном, в стократном размере. В своей милости он просил всех их — виновных, невиновных и виновных частично.
Война окончена! Они победили! Да здравствует тёмный властелин и проявленное им милосердие!
Глава 17. Безальтернативная дипломатия
Споры в совете хранителей древних знаний драконьей империи длились вот уже вторую седмицу. Две, примерно равные по численности и влиянию партии, сошлись в непримиримой борьбе между собой, не соглашаясь друг с другом по целому списку вопросов должных определить политику ордена хранителей на многие годы вперёд.
Раскол в совете зрел уже давно, он был как старая рана, вроде зарубцевавшаяся, но продолжающая ныть к непогоде или любым неурядицам. Сейчас старая рана воспалилась. Две партии не нашли лучшего времени бороться за лидерство в совете. Ставленником одной стал хранитель южной башни, которому вменяли в вину, что он не смог нормально подготовить марионеточный режим коллегии аристократов, недооценил чужаков, поздно запросил поддержку драконов и из рук вон плохо подготовил непрямую аннексию домена Аш-амоном из-за чего план подчинения республики чужаков потерпел сокрушительный крах. Ставленником второй партии являлся старший хранитель юго-западной башни. Ему вменяли то, что он чуть было не ввязался в прямую войну с республикой, а может быть даже и ввязался, припоминали позорное бегство и заявляли, что именно из-за его интриг в совете и неумелых действий в качестве военного советника план подчинения республики чужаков и потерпел сокрушительный крах.
Корпус воздушных боевых магов требовал ответа: ради чего погибли почти две сотни воздушных боевых магов? Где — вопрошали они, — покажите нам зримый результат за который сложили голову наши парни? Дайте ответ, покажите результат или выдайте виноватых в бессмысленной смерти почти двух сотен воздушных магов — элиты империи. В основном за то, чтобы свалить вину на своих политических противников, заставить совет их, а не нас, признать виновными, тем самым значительно ослабляя конкурирующую партию и велась ожесточённая грызня в совете.
Немногочисленные нейтралы, лавируя между обеими сторонами конфликта, задумчиво выслушивали и тех и других, обещали подумать, но на самом деле лишь ждали, какая сторона предложит более заманчивые условия. Подобные разброд и шатания в совете хранителей крайне негативно влияли на весь орден. Младшие хранители и даже послушники и те нынче осмеливались не только иметь своё собственное мнение, но и высказывать его шёпотом в жадные уши собратьев. Падение нравов в цитадели достигло предела.
Тем временем требования корпуса воздушных магов звучали всё настойчивее. Они грозились привлечь к разбирательству императора, если им не будет дан устраивающих их ответ. Воззвать к милости и справедливости императора было уже совсем крайним средством. И если боевики действительно готовы пойти на это, значит они твёрдо намерены потеснить орден хранителей древнего знания с занимаемого им привилегированного положения, занять которое уже давно хотел сам корпус боевых магов, драконьих наездников. Самое ужасное, что у боевиков задуманное вполне могло получиться. Уже больше века орден хранителей не давал империи новых технологий, заново открытых в архивах или украденных из других лепестков — не важно. Главное, что император, вмешайся он в разбирательство, мог посчитать, что орден заплыл жирком и его требуется как следует тряхнуть, а то и заменить ряд высших иерархов ордена — старших хранителей.
С другой стороны, драконьи наездники, несколько раз великолепно проявили себя в войне с сообществом Тар и закономерно могли рассчитывать на благосклонное отношение со стороны главного судьи и верховного повелителя империи драконов.
Единственной альтернативой если не избежать, то хотя бы оттянуть вмешательство императора и сохранить привилегированное положение ордена хранителей, было выдать воякам несколько хранителей в качестве козлов отпущения. К сожалению, младшими хранителями было не удовлетворить разошедшихся боевиков. Остро стоял вопрос, из какой политической партии будут те старшие хранители, чьи головы могли бы послужить искуплением и остудить гнев драконьих наездников? Причём никто не мог поручиться, что речь о головах велась в переносном, а не прямом смысле.
К счастью сами драконы-маги хранили тревожное молчание, и пока они не сказали своего слова, претензии корпуса воздушных боевых магов можно было до поры до времени игнорировать, отделываясь разнообразными отговорками.
Асассисины, тоже понёсли серьёзные потери, но с невидимыми убийцами на службе империи ордену хранителей было значительно проще. Хранители издавна имели серьёзное влияние на невидимок и могли быть уверены, что призывать императора они не станут. Что впрочем, не значило, будто асассины не попытаются извлечь собственную выгоду из падения ордена, если таковое случится.
Кто же знал, что попытка вернуть былое величие и славу, добыть новые знания, поднести их императору и принять заслуженный дождь наград обернётся таким катастрофическим провалом?!
Им следовало отступить, как только стало понятно, что сил наёмников и мятежников-аристократов не достаточно для уверенного контроля над столицей Аш-амоном. Ошибка хранителя южной башни в том, что он попросил помощи у драконов и боевиков, вместо того, чтобы подкорректировать нежизнеспособный изначальный план изоляции республики чужаков.
Но, первоначальные потери ничто. И драконы и корпус воздушных боевых магов стерпели бы их. Конечно, они потребовали бы компенсацию от ордена, но вполне бы удовлетворились накопителями силы и артефактами. Из-за гибели лишь пары двоек драконов и их всадников, корпус боевых магов не стал бы вмешивать в мелкий спор с орденом такую тяжёлую и плохо предсказуемую фигуру как император.