Ошибка хранителя юго-западной башни в том, что не сделав выводов из просчётов предшественника, он просил всё больше драконов и всадников у боевиков, всё больше и больше залезая в долг к ним. Долг, по которому корпус воздушников потребовал оплату.
И ещё очень хорошо, что пока молчали драконы. Но вряд ли они забыли гибель своих собратьев и позор проигранной войны. Войны? Да, главная ошибка хранителя юго-западной башни, что он всё-таки ввязался в войну с республикой чужаков, нарушив прямой запрет совета ордена.
Уже вторую седмицу хранители собирались на совет каждый день, спорили, ругались, мирились, интриговали, но никак не могли выработать хоть какое-то решение худо-бедно устраивающее все заинтересованные стороны.
Новый день и новый совет не обещали значительных подвижек в обсуждениях. Хранители привычно расселись в зале совета. Помещение для проведения совета выбрано за его размер, вмещавший всех старших хранителей и за удобную форму как бы фиксирующую общее внимание на центре зала, куда выходили докладчики. Зал, как и другие помещения цитадели, освещался тусклым электрическим светом, сияющим точно потускневшая, с годами, слава ордена хранителей древнего знания. Однако электрического освещения на такой большой зал не хватало, и под потолком горели двенадцать огненных шаров, поддержанием которых занимались двое выделенных послушников.
Многие поколения послушников и младших хранителей гадали — как же использовали это помещение древние? Может быть, тоже проводили в нём советы?
Стороны, как обычно, вяло переругивались, приводя одни и те же, уже всем известные, аргументы. Казалось, день пройдёт, как и предыдущий — без смысла и без каких-либо решений. Словно очередная щепотка песка в песочных часах отмеряющих отпущенное ордену время до того как император посчитает нужным вмешаться и решить всё по собственному разумению.
Но этому совету было суждено стать совсем не похожему на те, что прошли вчера, позавчера и неделю назад.
Всё началось с того, что хранители почувствовали необычное возмущение силы. Это было странно, так как до тех пор пока орден не определится со своей позицией, не было запланировано никаких ритуалов способных породить подобный по силе отклик. Пользуясь привилегированным положением, орден не терпел на своей территории иные центры силы и значит это не могли быть неподвластные ордену группы магов вдруг вздумавших провести энергозатратный ритуал неподалёку от его цитадели.
Докладчик оборвал речь на половине слова. Почтенные хранители метали подозрительные взгляды в своих политических соперников, опасаясь, что происходящее является непонятной провокации с их стороны.
Эхо силы от проведённого где-то поблизости мощнейшего воздействия колыхало эфир и синхронного с его колебаниями то разгорались, то затухали огненные шары под потолком. Послушники кусали губы, но не смогли удержать силу в форме заклинания. Вот один шар лопнул с треском, вот другой рассыпался искрами, попадавшими вниз, прямо на головы хранителей из партии юго-западной башни. Послушники совсем уже позеленели, но смогли обуздать раскачивающуюся, словно лодка в шторм, силу и оставшиеся огненные шары больше не лопались, хотя и продолжали мигать, бросая на лица сидевших внизу магов острые, колючие тени.
Не участвовавший в совете дежурный хранитель, сегодня это был старший хранитель северо-восточной башни цитадели, вопреки всякому регламенту вбежал в зал. Он был изумлён сверх всякой меры, жадно глотал воздух и не сразу смог заговорить. Но когда заговорил, его слова поразили всех: — Древняя машина проснулась и говорила со мной!
Поднявшийся в зале совета шум, в сравнении с тем, что царил там до появления дежурного хранителя, был точно яростный шторм, против слабого летнего ветерка.
Хранителям было известно, что древние умели создавать говорящие и думающие машины, но считалось, что все они давно потеряны, а те, что остались и успешно используются орденом, не способны говорить. По крайней мере, так утверждали братья, по древним записям, познавшие часть секретов древних наук информатики и математики. Неужели они ошибались?
— Что она сказала? — сумел перекричать остальных хранитель восточной башни, — что сказала машина?
— Она сказала: зафиксирован прорыв защитного барьера. Противодействие возможно. Для противодействия недостаточно энергоресурса. Для противодействия недостаточно мощности. Более семидесяти процентов дополнительных модулей отсутствуют или повреждены. Противодействие невозможно. Прорыв барьера перенаправлен на стандартную площадку. Общая масса, прошедшая через барьер около четырёх тонн. Преобладающий состав: органика, металл, внимание, обнаружен активный элемент. Рекомендуется объявить тревогу первой степени. — хранитель дословно передал совету слова древней машины.
Точно по мановению десницы императора, в зале тотчас воцарилась тишина, но только на несколько ударов сердца. Затем хранители снова зашумели.
— Барьер прорван? Кто-то прорвал барьер! Это должен быть маг уровня императора!
— Может быть, сам император вынес нам приговор и решил лично исполнить его? — вторили паникёры.
— Братья, вы упускаете главное! Машина сказала, что часть массы составляет активный элемент…
— Активный элемент. Богатство!
— Дурень! Активный элемент — оружие. На нас напали! Барьер прорван. Это вторжение сообщества Тар.
— Немедленно послать весть боевикам и драконам. Поднять послушников и младших хранителей. Известите императора!
Наконец кто-то уловил главное: — Братья, машина сказала, что смогла перенаправить нарушителей барьера на стандартную площадку. Немедленно туда! Разберёмся на месте, своими силами, утрём нос корпусу боевиков и принесём императору головы его врагов!
Они не могли открывать даже простые, короткие порталы так близко от древней машины как раз занятой тем, что сама открывала межмировые порталы по зову маяков-ключёй и препятствовала всем остальным проходить через пространство. Правда, на этот раз она не смогла остановить ломающую межмировые барьеры силу, но сумела перенаправить точку выхода на стандартную площадку, откуда посланники ордена хранителей уходили в другие миры и куда они возвращались.
Без порталов пришлось добираться до площадки своим ходом. Старшие хранители и часть младших вылетела неповоротливыми, толстыми птицами. Драконы-маги смеются над людьми, когда видят то, что они называют полётом. Но всё равно лететь было гораздо быстрее, чем сначала спускаться, потом искать лошадь или бежать, подгоняя самого себя магической силой.
Чтобы долететь от цитадели до гигантской каменной чаши — стандартной площадки, где древняя машина открывала порталы, потребовалось около двух десятков минут. Не только хранители почувствовали колебание силы — высоко в прозрачном, начисто лишённым облаков небе парили два силуэта крылатых ящериц-магов. Казалось, им нет дела до происходящего на земле, но так только казалось. Драконы наблюдали и, можно было не сомневаться, что представители корпуса боевых магов тоже скоро будут здесь.
Посередине каменной чаши стояли четверо человек. Трое их них были великими магами. Исходящая из них сила ощущалась даже на расстоянии. Особенно страшен был один, от него тянуло чёрной, слежавшейся, будто могильная земля на кладбище, силой характерной для длительное время активно практикующих искусство некромантии.
Четвёртый спутник трёх великих магов был слабаком. Если приглядеться, постойте, он даже не слабый маг — он низший, бессильный, лишённый дара. Как он сумел затесаться в компанию трёх великих магов сумевших головой силой проломить созданную древней машиной границу. Зачем великие маги взяли с собой бессильного? Они должны понимать, что чем большее число людей требуется переместить, тем больше требуется потратить сил, не говоря уже о том, чтобы порвать барьер, сотканный древней машиной для защиты материнского мира драконьей империи от внезапного вторжения врага.
Даже маги такой ужасающей силы не могут привести через барьер армию. Они прошли сами, протащили «бессильного» и ещё какую-то штуку, похожую на большое металлическое яйцо в рост человека на которую опирался «бессильный».
Хранители приземлялись вокруг пришельцев, сами не зная того, со стороны напоминая воронью стаю, рассевшуюся вокруг какой-нибудь блестящей незнакомой штуковины которую и хочется утащить в гнездо и боязно. Поэтому расселись вокруг, галдят, но каждый боится выйти первым.
Тем более, среди хранителей, разносились новости. В страшном маге, буквально истекающем чёрной, мёртвой силой, хранители южной и юго-западной башни узнали повелителя домена Аш-амоном, которого они пытались убить и который потом восстал из мёртвых в самых неподходящий момент. Вот только откуда у него эта ужасающая сила? Древний некромант был силён, иначе он не мог бы править своим доменом тысячи лет. Он был силён даже по меркам центральных миров, но… не настолько. Далеко не настолько. Пожалуй, сейчас его можно было сравнить с членами императорской семьи, а то и с самим императором драконьей империи.
«Бессильный» явно чужак из республики. Это понятно по необычной одежде, по тому, как легко он держится рядом со столь великими магами. А то металлическое яйцо, на которое он небрежно опирается… Символы чужого алфавита, называемого чужаками русским языком — языком землян. Их технические обозначения. Жёлтый круг, разбитый на три сектора.
Хранитель южной башни с ужасом понял, что находится перед ними.
Ловушка?! И весь совет ордена, точно толпа глупых низших, сейчас собрался здесь, вокруг этой штуки с нарисованным жёлтым кругом, разделённым на три сектора. Металлическое яйцо не способное породить ничего живого, кроме огненной смерти и ни один щит не способен удержать её.
Хранители отпрянула, кто-то даже взлетел, но тут же, устыдившись собственной слабости, вернулся обратно.
Бессильный чужак из республики усмехнулся и сказал громко, так чтобы его слышали все. Первые фразы он сказал на языке драконьей империи и значит, что кто-то из всадников был захвачен ими живым и одному императору ведомо, что чужаки смогли вытрясти из него кроме языка. Потом перешёл на язык землян и тем хранителям, кто знал их язык, пришлось переводить остальным.