Некоторое время Тости сидел молча, обдумывая сказанное, а затем заметил, что он мало разбирается в снах, но никогда не придавал им особого значения.
— Если тебе, Аса, — сказал он, — трижды снился один и тот же сон, то это должно послужить для нас предупреждением, но, по правде говоря, мы уже потеряем власть над судьбой сына. Поэтому я не буду препятствовать тебе в этом деле, и Орм останется на лето дома, если он с этим согласен. С моей стороны, я думаю, что мне не следует ещё один раз плыть на запад, а посему твоё предложение может стать лучшим решением для нас всех.
Одд согласился с Тости, когда тот несколько раз заметил, что сны Асы правильно предсказывают будущее. Орм не был вне себя от радости от их решения, но он привык повиноваться Асе в сложных делах, и более ничего не было сказано.
Когда пришла весна и богатые люди уже начали пополнять свои команды в глубине страны, Тости и Одд, как обычно, ушли в море, в то время как Орм остался дома. Он, казалось, обиделся на свою мать, ходил угрюмым и часто притворялся больным, чтобы напугать её, но, как только она начинала хлопотать над ним и отпаивать его травами, он и в самом деле начинал верить, что болен, поэтому получал мало удовольствия от подобных игр. Аса не могла заставить себя забыть свой сон, и, несмотря на все заботы, которые он доставлял, ей было спокойнее видеть его дома целым и невредимым.
Однако, несмотря на гнев матери, тем летом он всё же отправился в своё первое морское путешествие.
Глава втораяО походе Крока и о том, как Орм отправился в своё первое путешествие
На сороковом году правления короля Харальда Синезубого, то есть за шесть лет до похода йомсвикингов в Норвегию, три корабля, оснащённых новыми парусами и наполненных вооружёнными людьми, отправились в плавание из Листерланда на юг, грабить страну вендов. Ими предводительствовал вождь по имени Крок. Он был смугл, высок, и отличался особой силой. Кроме того, он был очень известен в своей стране, ибо обладал способностью вынашивать самые дерзкие планы и насмехался над людьми, чьи замыслы не удавались, подробно объясняя им, что бы он сделал на их месте. Сам-то он ничего особенного не достиг, предпочитая разглагольствовать о подвигах, которые он намеревался совершить в ближайшем будущем, но он настолько воодушевил молодых людей своими речами о богатстве, которое могут добыть смелые воины, если они двинутся с ним в поход против вендов, что юноши собрались, приготовили корабли и избрали его своим предводителем. Он пообещал им, что в Венланде они найдут много разного добра, прежде всего серебро, янтарь и рабов.
Крок, и его люди достигли побережья вендов и нашли устье реки, куда, несмотря на сильное течение, они вошли на вёслах и доплыли до деревянных укреплений с высокими сваями, которые преграждали реку. Здесь, в темноте, они высадились на берег и напали на вендов, проскользнув незамеченными мимо береговой охраны. Но в укреплениях находилось много хорошо вооружённых защитников, которые принялись отстреливаться из луков, и людям Крока, уставшим от тяжёлого перехода на вёслах, пришлось долго биться, прежде чем венды наконец не обратились в бегство. Там Крок потерял много доблестных воинов, а когда они осмотрели добычу, обнаружилось, что она состоит лишь из нескольких железных котелков и овечьих шкур. Они спустились на вёслах вниз по реке на запад и попытались напасть на другую деревню, которая также была хорошо защищена. После ещё одной отчаянной схватки, в которой они понесли новые потери, было добыто немного копчёной свинины, изношенная кольчуга и ожерелье из полустёртых серебряных монет. Похоронив убитых, они держали совет, и Кроку пришлось туго, так как он должен был растолковывать — почему поход вышел не таким успешным, как он сулил. Но ему удалось смирить их гнев при помощи искусно подобранных речений о том, что никто не может помериться силами с неудачей или прихотями судьбы и истинного воина не могут удручать мелкие трудности. Как он разъяснил, венды стали грозными противниками, но у него созрел прекрасный замысел, который позволит им возместить все убытки. Они должны напасть на Борнхольм, чьи обитатели славятся своим богатством, остров будет слабо защищён, поскольку многие мужчины недавно покинули его и отправились в Англию. Они почти не встретят там сопротивления, и можно быть уверенным, что набег принесёт богатый урожай золота, парчи и прекрасного оружия.
Все решили, что Крок говорил хорошо, и опять воспряли духом. Они сели на корабли, направились к Борнхольму и достигли его ранним утром. Пройдя на вёслах вдоль восточного побережья острова, так как стоял туман и было безветренно, они нашли подходящее место для высадки на берег. У всех было весёлое, приподнятое настроение, но они хранили молчание, надеясь ступить на сушу незамеченными. Вдруг они услышали неподалёку лязг уключин и плеск равномерно погружающихся вёсел, и из тумана выступил длинный корабль, приближающийся к мысу. Большое, богато отделанное судно, с красной головой дракона на носу и двадцатью четырьмя парами гребцов, надвигалось прямо на них, не замедляя хода. Крок приказал всем, кто не был занят на вёслах, вытащить оружие и приготовиться к абордажу, наверняка там было чем поживиться. Но судно держало курс прямо на них, как будто кормчий и не замечал их присутствия, и плотный человек, с широкой бородой и в шлеме, стоя на носу корабля, приложил руки ко рту и крикнул хриплым голосом, когда они приблизились:
— Прочь с дороги, если вы не собираетесь драться!
Крок расхохотался, и его люди засмеялись за ним. Затем он прокричал в ответ:
— Ты когда-нибудь видел, чтобы три корабля уступали дорогу одному?
— Да, и больше, чем три! — крикнул нетерпеливо толстяк. — Большинство людей уступает дорогу Стирбьёрну. Однако давай выбирай быстрее: прочь с дороги или сражайся!
Когда Крок услышал слова толстяка, он не ответил и молча отвёл свой корабль в сторону, а его люди подняли вёсла, пока судно проплывало мимо, и никто не обнажил меча. Они увидели высокого молодого человека с длинными светлыми волосами, в синем плаще, поднявшегося с места для отдыха на корме. В руке он сжимал копьё и осматривал их заспанными глазами. Он широко зевнул, отбросил копьё и опять улёгся на прежнее место. Люди Крока узнали в нём Бьёрна Олафсона, обычно называемого Стирбьёрн, изгнанного племянника короля Уппсалы Эрика, который редко уклонялся от бури и никогда от битвы и с которым мало кто охотно столкнулся бы на море. Его судно двинулось дальше на юг, длинные вёсла равномерно вздымались и опускались, пока оно не исчезло в тумане. Но к Кроку и его людям нескоро вернулся их прежний задор.
Они двинулись на вёслах к восточным шхерам, которые были ещё не заселены, там они высадились на берег, наготовили мяса и держали долгий совет. Большинство считало, что предпочтительнее возвращаться домой, так как было очевидно, что неудачи преследуют их даже у берегов Борнхольма. Раз Стирбьёрн побывал в этих водах, значит остров так и кишит йомсвикингами, а в этом случае вряд ли там ещё что-нибудь осталось из добычи. Кое-кто поговаривал, что бесполезно было выходить в море с таким предводителем, который легко уступает дорогу одному кораблю.
Впервые Крок был не так красноречив, как обычно, но он велел вытащить на берег пива на всех, и после того, как они вышли, он произнёс примирительную речь. С одной стороны, он готов был признать, что можно рассматривать как неудачу то, что они повстречались со Стирбьёрном таким образом, но если посмотреть с другой стороны, то это большая удача, что они именно так столкнулись со Стирбьёрном, поскольку, если бы они высадились на берег и встретили там остальных йомсвикингов, им пришлось бы дорого заплатить за это. Все йомсвикинги были наполовину берсерками,[2] иногда их даже не брало железо… и они могли сопротивляться голыми руками не хуже лучших воинов из Листера. Поэтому ему не по душе было нападать на мощный корабль Стирбьёрна. На первый взгляд какому-нибудь тугодуму это может и показаться странным, но он совершенно оправдывает своё нежелание и благодарен судьбе, что ему удалось сразу же принять это решение. Бесприютные и гонимые грабители предпочтут кровавой битве сохранить свои сокровища на стороне, где-нибудь в другом месте; кроме того, ему хотелось бы напомнить, что они вышли в мире не для того, чтобы снискать дешёвую славу, но чтобы достать хорошую добычу. Поэтому ему кажется правильным думать прежде о всеобщем благе, а не о своей воинской репутации. Итак, он убеждён — они согласятся, что в этом случае он повёл себя так, как надлежит вести себя предводителю.
Искусно рассеяв дымку уныния, которая обволакивала сердца его людей, Крок почувствовал, что сам заново воспрял духом, и принялся увещевать их продолжить поход и не возвращаться домой. Он говорил, что люди из Листера, а особенно женщины, всегда отличались злоязычием и жестокосердием, поэтому их прежде всего спросят, почему они вернулись так рано, и с сомнением отнесутся к их подвигам и добытым трофеям. Ни один уважающий себя человек не может подвергать своё доброе имя насмешкам и издевательствам, поэтому он предлагает отложить возвращение домой до тех пор, пока они не раздобудут что-либо более стоящее. Самое важное сейчас, сказал он, завершая свою речь, — держаться вместе, раз и навсегда определить цель, к которой они будут стремиться, и смело и решительно встречать бедствия и лишения. Но прежде, чем он продолжит, ему хотелось бы услышать мнение своих мудрых людей.
Один человек предложил напасть на ливонские и курляндские земли,[3] где можно было собрать богатый урожай, но это предложение почти не нашло поддержки: более опытные люди знали, что многочисленные флотилии шведов ежегодно отправлялись в эти области и чужакам нельзя было рассчитывать на тёплый приём с их стороны. Другой человек слышал, что на Готланде был найден самый большой серебряный клад в мире, и они должны попробовать пошарить там, но остальные, более осведомлённые, сказали, что с тех пор, как готландцы разбогатели, они живут в огромных деревнях, которые может успешно захватить лишь могущественное войско.