— Я не хочу давать меньше других людей, — сказал Орм, — ибо ты должен знать, что в моих жилах течёт кровь Ивара Широкие Объятья. Когда я вернусь домой, я отстрою церковь. Ты окрестишь всех моих людей, и я дам тебе пятнадцать марок серебра. Но в таком случае тебе придётся замолвить за меня слово перед Богом.
— Ты настоящий вождь, — восторженно воскликнул епископ. — И я сделаю всё, что в моих силах, дабы помочь тебе.
Оба были довольны сделкой, которую они заключили, но епископ сомневался, правду ли говорил Орм, что все его люди должны быть крещены.
— Если я сделаюсь христианином, — сказал Орм, — на моём корабле не смогут находиться язычники. Ибо что подумает обо мне Господь, если я позволю себе это? Они должны поступать так, как поступаю я, и когда я говорю им, что то-то и то-то должно быть сделано, они не противоречат мне. У меня на борту есть люди, которые уже крестились один раз, а может быть, и два, но лишний раз им уж точно не повредит.
Он просил, чтобы епископы и его люди оказали ему честь и взошли на борт его корабля на следующее утро, тогда бы он перевёз их вверх по реке в Лондон и Вестминстер, где они смогут креститься.
— У меня большой и хороший корабль, — сказал он. — Будет немного тесновато со столькими гостями на борту, но путешествие обещает быть недолгим, а погода стоит ясная и тихая.
Он очень настаивал на этом, но епископ сказал, что он не может принять решения по столь важному делу без того, чтобы не переговорить с другим епископом и с остальными, и Орму пришлось терпеливо ждать до следующего дня. Он покинул епископа, учтиво поблагодарив его, и отправился с братом Вилибальдом домой. Последний почти ничего не говорил в присутствии епископа, но как только они вышли из дома, он принялся радостно кудахтать.
— Чему ты так веселишься? — спросил Орм.
— Я лишь подумал, — ответил священник, — сколько хлопот ты себе доставляешь ради дочери короля Харальда. Но я считаю, что ты справился со всем очень хорошо.
— Если всё будет так, как должно быть, — сказал Орм, — ты не останешься невознаграждённым. Ибо, кажется, удача возвращается ко мне с тех пор, как я тебя встретил.
Епископ, оставшись один, сидел некоторое время, улыбаясь чему-то, и затем приказал своим слугам разбудить Гудмунда. Наконец им это удалось, хотя он ворчал, что его побеспокоили.
— Я всё время думал о том, о чём мы говорили, — сказал епископ, — и с Божьей помощью я смогу дать тебе сорок марок, если ты позволишь окрестить себя.
Услышав это, Гудмунд совсем проснулся, и после краткого спора они пожали друг другу руки, сойдясь на сорока пяти марках и одном фунте пряностей, которыми епископ приправлял своё вино.
На следующий день предводители собрались у Торкеля, дабы обсудить предложение Орма перевезти епископа на корабле в Вестминстер. Услышав об этом замысле, Гудмунд объявил, что ему хотелось бы принять участие в этом путешествии. Поскольку заключён мир между викингами и королём Этельредом, он бы хотел присутствовать при том, как король Этельред взвешивает серебро, дабы убедиться, что всё было поделено справедливо и верно.
Торкель решил, что это обоснованно и, пожалуй, он сам присоединится к ним, если его рука пойдёт на поправку. Но Йостейн заметил, что достаточно и одного из трёх предводителей, иначе англичане могут попытаться напасть на них. Поэтому, пока серебро не в их руках, лучше держаться наготове.
Погода была настолько благоприятной, что епископы не смогли найти повода утклониться от поездки. Они лишь опасались, что на них могут напасть в пути, поэтому было решено, что Гудмунд тоже возьмёт свой корабль и они поплывут до Вестминстера вместе. Там они будут наблюдать за разделом серебра, затем они должны будут встретиться с королём, поблагодарить его за дары и сообщить, что они собираются совершать набеги ещё чаще, если он будет медлить с передачей серебра.
Орм собрал своих людей и сказал им, что они плывут в Вестминстер под белым щитом мира и со святыми посланниками короля Этельреда на борту.
Кое-кто сказал, что путешествие будет не из лёгких. Всегда было опасно иметь на борту попов, а уж тем более епископов.
Но Орм рассеял их страхи и заверил их, что всё будет хорошо, ибо, пояснил он, эти люди — святые, и никакое зло не может с ними случиться, хотя водяные духи наверняка будут строить им козни.
— Когда мы дойдём до Вестминстера, — продолжал он, — я собираюсь креститься. Я говорил об этом со святыми людьми, и они убедили меня, что надо поклоняться Христу. Итак, я хочу сделать это как можно скорее. На корабле должны царить согласие, и каждый должен придерживаться одних и тех же обычаев. Посему я желаю, чтобы вы все крестились со мной. Это пойдёт нам всем только на пользу. Можете быть в этом уверены, ибо это я говорю вам, человек, который не бросается словами на ветер. Если кто-то из вас не хочет этого делать, пусть он сперва скажет, по какой причине. Но он будет вынужден покинуть мой корабль со своими пожитками и никогда больше не будет моим споспешником.
Многие в замешательстве посмотрели друг на друга и в задумчивости почесали головы. Но Рапп Одноглазый, который был кормчим корабля, стоял перед людьми и тихо кивал, пока Орм говорил, ибо однажды уже слышал подобные речи от Орма. Когда остальные увидели, что Рапп согласен, они послушались его, ибо ему доверяли, и никто не высказал возражений.
— Я знаю, что среди вас много тех, — продолжал Орм, — кто уже был крещён дома, в Сконе, и получил рубаху, или маленький крест, дабы носить его на шее. Иногда от этих людей можно услышать, что крещение не принесло им никакой пользы. Но то было крещение за малую цену, которое пристало лишь женщинам и детям. Теперь мы будем крещены по-другому, святыми людьми, получим поддержку от Бога, и остаток нашей жизни нам будет сопутствовать великая удача. Будет неправильно, если мы ничего не заплатим за столь выгодное преимущество. Я сам выплачу много денег за это, но и вам придётся выложить несколько грошей.
На это среди людей поднялся ропот, некоторые люди стали говорить, что это что-то новое — никогда никто не платил за крещение, и сколько бы там грошей ни было, всё равно это немалые деньги.
— Я никого не принуждаю делать это, — сказал Орм. — Все, кто считает, что моё предложение необоснованно, могут сохранить свои деньги, встретившись со мной в поединке после того, как закончится крещение. Если он побеждает, никто не вправе заставить его платить, а если он проигрывает, он так или иначе сохранит деньги.
Большинство людей решили, что это было хорошо сказано, и все разошлись по своим местам.
Орм и Гудмунд взяли по одному епископу на свой корабль. Старший епископ со свитой поехал с Гудмундом, а епископ Лондона с Ормом, который прихватил с собой и брата Вилибальда. Епископы благословили корабли, помолились за удачное путешествие и подняли свои знамёна. Стояла прекрасная погода, поднялся попутный ветер, что заставило людей на корабле отнестись с большим уважением к епископам, и они отправились в путь. Они вошли в устье реки Темзы, провели там ночь и на следующее утро, как только рассвело, принялись подниматься вверх по реке. Люди, стоявшие в дверях своих хижин, что тянулись вдоль берега реки, с ужасом смотрели на корабли, а рыбаки, завидев их, обращались в бегство. Но все успокаивались, заметив епископские знамёна на мачтах. Повсюду они видели сожжённые деревни, опустошённые одним из набегов викингов; затем они дошли до места, где реку в ряд преграждали сваи, но в середине оставался проход. Три больших наблюдательных корабля стояли там на якоре, и они были переполнены вооружёнными людьми. Викинги были вынуждены остановиться, ибо наблюдательные корабли стояли прямо посреди прохода, препятствуя продвижению дальше, и все люди на борту изготовились к битве.
— Вы что, ослепли, — проревел Гудмунд, — или совсем лишились разума? Разве вы не видите щит мира на мачте и святых епископов у нас на борту?
— Не пытайся нас одурачить, — ответили с корабля. — Нам не нужны здесь грабители.
— У нас на борту посланники вашего короля, — ещё громче проревел Гудмунд.
— Мы вас знаем, — последовал ответ. — Все вы полны дьявольской хитростью.
— Мы едем, дабы принять крещение, — нетерпеливо крикнул Орм. На наблюдательных кораблях раздался громкий хохот, и в ответ прокричали:
— Что, вам уже надоел ваш хозяин и господин, Дьявол?
— Да, — гневно ответил Орм, что лишь усилило раскаты хохота. Всё шло к тому, чтобы завязалось сражение, ибо Орм, взбешённый их смехом, приказал Раппу остановиться и зацепить крючками ближайший корабль. Но тут епископы поспешно облачились в мантии и, подняв высоко посох, повелели обеим сторонам успокоиться. Ни Гудмунд, ни Орм не желали подчиниться, ибо, по их мнению, епископы требовали слишком многого. Тогда епископы сурово обратились к своим соплеменникам, и те наконец поняли, что это настоящие епископы, а не пленные, захваченные и переодетые викингами. Итак, кораблю позволили пройти, и ничего не случилось, если не принимать в расчёт краткий обмен оскорблениями и насмешками между двумя войсками.
Орм стоял с копьём в руке и смотрел на наблюдательные корабли, всё ещё бледный от гнева.
— Мне надо было бы научить их учтивому обращению, — сказал он брату Вилибальду, который стоял рядом и не выказал ни малейших признаков страха, когда схватка грозила начаться.
— Пришедший с мечом от меча и погибнет, — ответил священник. — Так написано в Святом Евангелии, где содержится вся мудрость мира. Как бы ты доехал до дочери короля Харальда, если бы вступил в бой с кораблями короля Этельреда? Но ты — человек, любящий насилие, и навсегда таковым останешься. И ты будешь ужасно мучиться от этого.
Орм вздохнул и отбросил копьё.
— Когда я заполучу её, — сказал он, — я стану мирным человеком.
Но маленький священник печально покачал головой.
— Может ли леопард избавиться от пятен на своей шкуре? — промолвил он. — Или синий человек от своей кожи? Об этом тоже написано в святой книге. Но спасибо Господу