Арианна знала, в какие места стоит заглянуть. Она знала достаточно об обществе Драконов, чтобы быть колкой, когда ей это было выгодно. Каин сузил глаза.
— А теперь приведи мне Квареха.
Каин дернулся, и Арианна попятилась назад. Его рука вцепилась в пустой воздух там, где только что было ее лицо. Она рухнула на кровать, держась одной рукой за рукоять кинжала. Подушка взорвалась перьями, пробив ее кинжал; они парили в воздухе между ними, когда он приземлился на нее. Одной рукой он поддерживал ее, а другой снова потянулся к ее лицу.
Ее кинжал ударился о его ладонь, и золото потекло на ее плечо, где вонзилось в его плоть. Арианна нахмурилась. Каин зарычал в ответ.
— Ты думаешь, что можешь приказывать мне, Фен?
— Да, — усмехнулась она в ответ на оскорбление ее народа. — Потому что если бы ты могла меня убить, то уже убила бы.
Он протянул руку вперед, и кинжал встретился с костью. Мышцы Арианны напряглись, сдерживая силу. Кровь падала на нее, как капли дождя, резко пахнущие свежим ароматом влажной земли.
— Почему ты здесь? — повторил он. — Зачем ты пришла в мой дом? Почему ты оскорбляешь мою Оджи и продолжаешь разгуливать? Почему ты требуешь моего Рю, будто он дышит только для тебя?
Вот он, корень.
— Приведи мне Квареха, — потребовала она снова, тихо. Так тихо, что его капающая на ее плечо кровь звучала громче с каждым тупым сплэт.
Каин снова зарычал и оттолкнулся. Арианна оттолкнулась от него, давая ему возможность упереться в ее кинжал и глубже вонзить его в плоть. Она наложила на порез магию, замедляя его исцеление и сшивая кожу. Дракон с любопытством посмотрел на нее.
— Ты ведешь себя так, словно действительно являешься Призраком — могущественным и неприкасаемым. — Он сжал пальцы в кулак, между ними сочилась кровь. — Но я видел твою плоть. — Слова ужалили ее, напомнив о том, как неподобающе она вела себя перед ним. — Я знаю, что под броней слов и когтями из отточенного золота ты не более бессмертна, чем я.
Он быстро ушел, лишив ее возможности возразить. Арианна принялась за работу, ее мысли неслись вскачь. Он вращался, как часовой механизм, собранный вокруг каждой возможности, настраиваясь на любой исход. В самом центре механизма ее сознания оставалась Флоренс.
Арианна подошла к окну и уставилась на облака под ним. Уже не в первый раз она задавалась вопросом, как поживает ее ученица. Она искала искупления в глазах Флоренс, но тем самым оставила девушку наедине с женщиной, к которой Арианна не испытывала ничего, кроме горьких чувств.
Заблудившись в лабиринте своих мыслей, Арианна испугалась, услышав, что дверь снова открылась. Она наполовину ожидала, что перед ней предстанет Каин с какими-нибудь оправданиями, почему она недостаточно хороша для его Рю. Но тот, кого она искала, закрыл за собой величественный портал.
Кварех настороженно посмотрел на нее. Как и должно быть, тихо процедила Арианна. Они не разговаривали с тех пор, как он в последний раз обрек ее на проклятую тюрьму, в которой она была заперта последние несколько недель. Насколько она знала, он даже не пытался ее найти.
Но разве она хотела бы этого? Она ничем ему не обязана, а он ей — лишь безответным благодеянием. Вряд ли это было чем-то значительным, что могло бы сблизить их помимо магической сделки. И все же она не могла отрицать, что тоскует по нему.
— Рад тебя видеть. — Он удивил ее тем, что заговорил первым.
— Если бы это было действительно так, ты бы заглянул ко мне раньше. — Арианна закатила глаза, отмахнувшись от его слов.
— Ну, ты не самая доступная женщина в поместье. — Он сел на один из стульев у ее стола и посмотрел на остывающую еду. — Тебе это не нравится?
— Мне ничего не нравится. — Она сократила расстояние между ними. Но это расстояние было совсем не таким, как в случае с Каином. Между ней и Кварехом существовало напряжение иного рода, некое приливно-отливное состояние, которое они оба могли признать, но, несмотря на это, были вынуждены поддерживать. Он заставлял ее дрожать от напряжения. Его присутствие вызывало физическую реакцию: дыхание задерживалось, мышцы напрягались. Но, в отличие от реакции ее тела на Каина, руки потянулись не за кинжалом. Рядом с этим Драконом она чувствовала себя в безопасности. Это было приятное ощущение, которое, казалось, усиливалось тем, сколько времени прошло с тех пор, как она видела его в последний раз. — Я заперта в этих стенах, пленник твоей сестры. Но и она не ищет меня. Я не отдам ей Философскую Шкатулку в порыве скуки.
— Я никогда не думал иначе.
— А она? — Молчание Квареха все сказало Арианне. Она придвинула стул напротив него к столу и села перед ним. Арианна сложила руки, упираясь локтями в колени. — Кварех, ты же знаешь, что со мной это не сработает.
— Я так и посоветовал Петре.
— И все же твои слова не подействовали. — Арианна покачала головой. Вот почему она не полагалась на других людей в выполнении работы. — Я хочу вернуться в Лум.
— Что? — Кварех отступил назад, его магия колебалась. — Петра никогда бы этого не допустила.
— Я найду выход или прыгну в воду, чтобы умереть и забрать с собой знание о шкатулке.
— Ты не пойдешь на это.
— Хочешь испытать меня? — Арианна слабо усмехнулась. Мужчина явно считал, что она больше ценит свою жизнь, чем на самом деле. Она со вздохом откинулась на спинку кресла. — Или, возможно, я пожелаю, чтобы это сделал ты.
— Ты не для этого хотела получить благословение.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — предостерегла она.
— Я знаю больше, чем ты думаешь.
Арианна хотела протестовать. Она хотела отгородиться от него жестоко и без угрызений совести. Но дверь между ними была открыта слишком широко. Его рот призрачно застыл на ее губах, напоминая о тех непереходимых границах, которые они преодолели вместе. Линии, которые она могла бы осмелиться пройти снова, если бы у нее был шанс. Арианна сосредоточилась на изгибе его рта на слишком долгий миг.
Она не позволяла себе поддаваться легкомысленным отвлечениям.
— Вот твои варианты: сказать Петре, что я хочу беспрепятственно добраться до дома.
— Или?
— Или я требую пару рук.
Брови Квареха сошлись в замешательстве, но тут же распутались от шока, когда он понял, о чем она просит. Он зашипел, пытаясь укрепить свои слова.
— Я этого не сделаю. Я не могу просто…
— Таковы варианты, Кварех. Любой из них даст мне свободу, а значит, и ее доверие к моим дальнейшим действиям. — Арианна встала и повернулась к нему спиной. — Если Петра добивается моего согласия, она должна относиться ко мне как к равной. Или, по крайней мере, как к достойному сопернику.
10. Петра
— Поступило еще одно сообщение от Финнир'Кин, Оджи. — Обветренная древняя женщина доложила с той стороны комнаты, где Петра надевала кожаные штаны для верховой езды.
— И есть ли у моего брата что-нибудь стоящее для меня?
— Он хочет вернуться домой. — У шептуньи хватило ума не выносить никаких суждений по поводу полученного ею сообщения, а просто сообщить факты.
Петра с тяжелым вздохом отмахнулась от рабыни и занялась застегиванием брюк для верховой езды. Финнир вбил себе в голову, что должен вернуться. Она не сомневалась, что это в какой-то мере влияние Ивеуна; ее брат не отличался умением думать самостоятельно. Либо Король Драконов сделал жизнь Финнира мучительной из-за действий Петры против него, либо он приказал Финниру искать информацию о правдивости предполагаемых молитв Квареха к Лорду Син.
В любом случае Петре не имело смысла пускать брата обратно в свой дом. Находясь здесь, Финнир оказался бы в более затруднительном положении, если бы стал склонять Короля Драконов ко лжи. В Поместье Рок он мог бы продолжать собирать для нее информацию об интригах Короля, даже если бы это было невыносимое для него место.
— Передай Финниру, что он может предложить Дому Син больше, если продолжит выражать свою преданность нашему Доно. — Слова прозвучали тошнотворно фальшиво. Но шептун никому не выдала бы этого. Это был один из священных ритуалов становления шептуна Дома: никакие секреты не повторялись, а все сообщения были дословными. Все Драконы уважали это так же, как и другие врожденные законы своего мира.
— Как прикажешь, Оджи. — Шептун отвесила ей низкий поклон.
— И, Шавин, — Петра остановила женщину в дверном проеме. — Передай Финниру, что, когда мы снова увидимся, я с нетерпением буду ждать рассказов о том, как он провел время в Доме Рок.
— Конечно. — Женщина удалилась.
Когда речь заходила о делах Дома, Петра чувствовала себя так, словно застряла в неподвижном колесе, которое крутится и крутится, не продвигаясь вперед, как бы она ни старалась. Финнир был так же бесполезен, как и всегда, и не предлагал ей ничего, кроме своего положения пешки в Поместье Рок, которое освободило Квареха, чтобы он оставался рядом с ней. Кварех вернулся, но его помощь, как и прежде, оставалась в тени. Он стоил для нее слишком много, чтобы рисковать, демонстрируя свои достоинства перед любым членом Багрового Двора.
А тут еще Химера.
Кварех снова и снова напоминал Петре, что угрожать ей бесполезно. Но каждое мгновение, потерянное из-за ее упрямства, подтачивало терпение Петры, а она и так не отличалась избытком терпения. Петра не теряла голову, чтобы понять, что срываться из-за выходок этой женщины было бы равносильно поражению. Она предпочитала сосредоточиться на вещах, над которыми имела прямой контроль, и сегодня эти вещи были спрятаны на дальней стороне Руаны.
Она застегнула на груди тугой кожаный пояс, накинула на плечи изумрудные полоски ткани и прикрепила их к манжетам на запястьях. Снаружи манжеты казались кожаными, но внутри были золотыми, достаточными, чтобы выдержать корону, если она ей понадобится. За свою жизнь ей уже четыре раза приходилось использовать защиту, и она не боялась принять пятую, если того потребует мир.
Мужчины и женщины отходили в сторону, когда она шла по своему поместью в лучах просыпающегося рассвета. Слуги, рабы, анхи и безымянные — те, на кого Петре не нужно было даже бросать косой взгляд. Иногда рядом оказывался Да, и Петра одаривала их поклоном, слегка кивая головой. В остальном она не обращала ни на кого внимания.