Она любила свой дом, как волчица любит своих детенышей. Но она не делала им одолжений, опекая их или смягчая свои требования. Мир сгорит под ее каблуками, если ее замыслы увидят свет. Только сильный Дом сможет восстать из пепла. Если она не подаст пример, то все они будут обречены на гибель.
Раку бродил по высокому двору. Он ворковал, когда его огромные глаза заметили ее, и Петра улыбнулась в ответ своему верному пернатому. Он был оседлан по ее просьбе, на ее любимом сиденье цвета бычьей крови. Не теряя времени, Петра вскочила в седло и поднялась в небо.
Руана уменьшалась под ней, становясь все меньше и меньше с каждым взмахом широких крыльев Раку. Храм Лорда Син возвышался на склоне горы, заслоняя фермерские угодья внизу. Города и поселки усеивали сельскую местность, словно драгоценные камни в шахте, которые собираются вместе, чтобы вопреки природе создать города и центры искусства и культуры. Они были детьми земли и неба, рожденными из солнечного света, распавшегося на тысячу сияющих цветов.
С этого места Петра могла видеть все, за что боролась. Ее дом, дом ее отца, дом отца ее отца, и все это на сотни лет назад, до великого падения Дома Син из-за Дома Рок. Это была земля, на которой должен был восседать Доно. И она увидит, как мантию будет возвращена.
Перескакивая через скалы и переплетаясь с верхушками деревьев, Петра пробиралась через горы, изгибающиеся на задней стороне острова Руана. Почти напротив Поместья Син, спрятанного за внушительными отвесными горными вершинами, располагался ряд рабочих домиков, расположенных на вершине медленно развивающейся сети шахт. С воздуха ее легко было принять за снежную бесплодную долину. Дымовые трубы были тщательно пробиты в самой горе, скрывая настоящую работу первого нефтеперерабатывающего завода Руаны.
Петра потянула Раку за перья, щелкнув языком и зубами. Зверь пронесся по небу, спиралью устремляясь вниз. Он проворно приземлился на узкий уступ, хорошо обученный искать наиболее безопасную опору.
Она спрыгнула с седла, и длинные пальцы ее ног заскрипели по плотному снегу, ища опоры на мерзлом камне под ними. Ветер был ледяным и пронизывал кожу диким онемением. Каждый укол заставлял ее чувствовать себя живой.
Она махнула рукой Раку, и боко взмыл в небо. Он должен был охотиться, или лежать, или спариваться — все, что удовлетворяло его дикую природу в это утро. Петра позволяла зверю потакать своим прихотям до тех пор, пока он неизменно откликался на пронзительный свист, требовавший его присутствия. Он был одним из немногих зверей на свете, которые еще ни разу не подвели ее.
— Оджи, — поприветствовал ее мужчина из тени приоткрытого окна. — Рад, что ты почтила нас своим присутствием.
— Ты мне льстишь, Пуарис'Кин. — Петра спустилась в зал, где он стоял. Несмотря на отсутствие стекол и ставней, здесь было так тепло, что снег таял на подоконнике.
— Никакой лести, а только правда. — Кин двинулся вперед, зная, почему она здесь без объяснений. — Мы добиваемся хороших успехов. С каждым днем превращение железа в сталь становится все более простым делом.
— Ты имеешь в виду ту помощь?
— Она была неоценима.
Пуарис был умным человеком, настолько, что Петра поручила ему одну из самых важных задач, связанных с закладкой фундамента ее нового мирового порядка. Он возглавил сборку аффинажных заводов, необходимых для производства собственного золота Дома Син. Это позволило бы освободить Дом из-под власти Рока. Кто контролировал золото, тот контролировал и Нову. Как только у Дома Син появятся собственные заводы, им больше не придется зависеть от небольших поставок или ограниченных торговых операций с Лумом.
Конечно, этого было бы недостаточно. Даже близко нет. Петра все еще нуждалась в Луме, в глубинах их шахт, в обширной мощности их нефтеперерабатывающих заводов, в эффективности, с которой работали Фентри. Но даже маленькие шаги были прогрессом. Перемены не происходили в одночасье, не рождались из заговоров желаний. Они вырастали из жертв и крови.
— У них возникли какие-нибудь проблемы? — спросила Петра.
— Совсем наоборот. — Она бросила на него взгляд, требовавший подробностей. — Они говорят мне, что мы относимся к ним гораздо лучше, чем Дом Рок.
— Значит, даже у Фенов есть разум. — Злобное удовлетворение заиграло на щеках Петры, растягивая ее губы в довольной ухмылке.
— В целом больше, чем мы им приписываем, — подтвердил Пуарис.
— Не заходи слишком далеко. — Петра не могла не вспомнить о женщине, которую Кварех привел домой. Она считала себя умной, но Петра видела в ней лишь ребенка. Ее было слишком легко сломать: она тихо сидела в своей комнате и ходила только по тем дорожкам, которые для нее выбрала Петра. Она ожидала большего от печально известного Белого Призрака Нового Дортама. — Покажи мне свой товар.
Пуарис провел ее внутрь огромной комнаты, наполненной жужжащими механизмами и расплавленным металлом. Петра осматривала его, словно какой-то бог огня. Она ничего не понимала в том, как все это работает, но тем не менее повелевала. Химеры стояли по углам, с их лиц капал пот, а они разговаривали с Драконами, которые невозмутимо шли по жаре. Гигантские ведра переливали жидкое железо в другие емкости.
— У нас есть воздушное копье для удаления примесей в железе. — Пуарис указал на длинную трубу. — Но мы еще работаем над реагентной установкой. — Он переключил ее внимание на нижний этаж, где несколько рабочих изготавливали такую же золотую трубку.
— Вас тормозит золото, — заметила Петра.
— Мы считаем, что с тем, чего мы можем достичь, мы должны закончить его в течение следующих шести месяцев.
Медленнее, чем ей хотелось бы, но ничего не поделаешь. Решение было предложено, и ее сторонники усердно принялись за работу. Она не могла требовать от них большего. Когда боко изо всех сил хлопает крыльями, не стоит толкать его сильнее. Именно так Всадников выбрасывали из седла.
У меня есть время, напомнила она себе. За ее спиной были десятилетия истории. Она не стала бы жертвовать всем своим трудом в спешке. По крайней мере, ей было приятно осознавать, что она спокойно выкачивает золото и ресурсы для нефтеперерабатывающих заводов, которые, как она утверждала, помогает строить Рок.
— Покажи мне.
Пуарис провел ее обратно в зал со смотровой площадки, и они пошли по внутренним помещениям нефтеперерабатывающего завода. Все было просто, грубо и необработано по сравнению с роскошью Поместья Син. Но времени на то, чтобы украшать его предметами красоты, не было. Она позволила живущим здесь людям проявить свои художественные способности и обставить все, что они могли, не вызывая подозрений, но большего сделать для них не могла. Это было жалкое существование, но оно было вынужденным. Химера, похоже, ничуть не возражала.
Они уже почти спустились на землю, когда позади них по лестнице спустился незнакомый ей Дракон. Петра повернулась с плавной грацией, ее когти инстинктивно напряглись, но не разжались.
— Оджи, Рю прибыл, — доложил мужчина.
Петра посмотрела на посланника и Пуариса.
— Можешь воспользоваться моим кабинетом, — предложил Кин.
— Проводи его туда, — приказала Петра другому Дракону. — Веди, Пуарис'Кин.
Они поднялись по второстепенной лестнице в уютный кабинет. Пуарис был известен тем, что предпочитал практичность моде, но ничто не выдавало его так, как его рабочее пространство. Оно было скромным для Кина и напоминало Петре, что она подняла его из Анх. После того как он закончит работу на нефтеперерабатывающем заводе, она увидит его в роскошной комнате в Поместье Син. Больше никаких грубых меховых ковров, никаких потертых столов; Пуарис будет иметь все, что давало золото, которое он помогал создавать.
— Спасибо. — Петра кивнула Пуарису, когда Кварех вошел, и их оставили в покое. Петра ожидающе положила руки на бедра.
— У Арианны есть кое-какие требования. — Неуверенность приглушала аромат магии Квареха.
Петра не ослабляла своих ожиданий в отношении Квареха. Из всех он, как ее Рю, должен был быть бесстрашным перед ней.
— Расскажи мне.
— Она теряет покой.
Петра фыркнула.
— Я не создана для того, чтобы развлекать ее.
— Она хочет вернуться в Лум.
— Невозможно. — Петра не хотела даже думать об этом. У нее был создатель Философской Шкатулки. Она сделает все возможное, чтобы получить информацию о ее махинациях.
— Я предчувствовал, что ты так скажешь. — Кварех тяжело вздохнул, проведя рукой по своим кроваво-оранжевым волосам. Петра смотрела, как они падают на его лицо, снова и снова повторяя это движение.
— Так у тебя есть альтернативное решение? — Он бы не пришел к ней, если бы у него его не было.
— Она хочет вернуться в Лум… Иначе она требует руки.
Петра долго размышляла над этим.
— Она хочет создавать свои собственные иллюзии.
Кварех кивнул.
— Сможет ли она выдержать дополнительную магию и не стать покинутой? — Петра знала о болезни, которая обрушивается на тела Фентри, слишком далеко зашедших с магией Дракона. Она не будет отвечать за смерть этой женщины. По крайней мере, не преждевременная.
— Не думаю, что она стала бы спрашивать, если бы не могла. — Кварех был уверен в самосознании Арианны, с забавным удовольствием отметила Петра. — Она хочет оттенок, похожий на ее кожу, светло-голубой, стальной…
— Жаль, что ты не умеешь создавать иллюзии, — Петра украла его мысли и придала им звучание. Еще одна нотка прозвучала, когда она поняла, что Кварех действительно разочарован. Ее брат отдал бы этой женщине свои руки. Кварех был предан своему Дому превыше всего, в этом Петра не сомневалась, но ни одному Дракону не нравится мысль об отрезании своих частей тела ради выгоды Фентри. Они должны были ненавидеть это. Тот факт, что Кварех не только был готов, но и испытывал некое подобие восторга от идеи доставить ей удовольствие, заслуживал внимания в медленно развивающейся динамике их отношений.
— Неважно, у нее будут руки, которые ей нужны.