Дерек исчез за ее спиной, и она зашагала дальше. Флоренс то и дело проводила руками по петлям ружья. Она чувствовала, как напрягается курок, уверяя ее, что ружье взведено и готово. Ей не хватало только одного существа, и она могла вернуться с победой.
По счастливой случайности фазан пробирался вдоль берега с заманчивым воркованием. Флоренс опустилась на колени, держа пистолет наготове. Шум ее шагов перекрыл шум близкого водопада, похожего на купель реки.
Он низвергался с обрывистых скал, устилая неровный склон длинными белыми прядями, которые, казалось, светились в бледных сумерках. Флоренс поднесла ружье к плечу и присела так, чтобы одно колено было приподнято, а другое — уперто в речной камень. Она выровняла зарубки на стволе ружья, наводя его на птицу.
Флоренс глубоко вздохнула и поборола желание закрыть один глаз. Держа птицу под прицелом, она поднесла палец к спусковому крючку и затаила дыхание.
Существо резко подняло голову и удивленно обернулось. Флоренс не слышала, что напугало животное, но не стала медлить и выстрелила.
С треском птица замерла.
Удовлетворенная, Флоренс встала, перекинув ружье через плечо. Это было не так много, как она собирала раньше, но на ночь хватило бы, даже если разделить на пятерых. Флоренс так обрадовалась, что не обратила внимания на то, что чуть не спугнула птицу с водопоя.
Она поняла, что не одна, только когда в ее руках оказались когтистые лапы фазана.
Шум воды, бьющейся о камни, стал стихать. Голова наполнилась оцепеневшим белым шумом, от которого заложило уши. Флоренс моргнула, повернулась, вглядываясь в темноту между деревьями. Она схватилась за револьвер, с замиранием сердца ожидая, что вот-вот что-то появится.
Краем глаза она уловила движение, и Флоренс подняла взгляд на вершину водопада. Длинные когтистые пальцы, ужасно сросшиеся и заскорузлые, перегибались через край скалы. Над краем возвышались рога, похожие на застывшее пламя. Они крепились к скелетному лицу, лишенному кожи и заостренному в острозубом оскале.
Глаза, как у Дракона, светились, несмотря на темноту. Белые на обсидиановом поле глазницы утопали далеко в глубине головы существа. Все руки, ноги, сухожилия — чудовище выглядело так, словно пробудилось от тысячелетней дремоты и теперь искало свою первую пищу.
Низкое дыхание притупило ее чувства. Здесь действовала какая-то злая магия. Не такая, как у Драконов, не такая, как у Химеры. Это было существо, порожденное злобой и убийством…
И оно было не одно.
Одно за другим рогатые чудовища взбирались на скалистый обрыв. Каждый из них пел свой заунывный реквием. Их глаза обратились к ней с инстинктивной целью.
Потная ладонь Флоренс соскользнула с рукоятки револьвера. Ее ноги словно жили отдельно от тела. ее руки не слушались команд. Она не слышала ничего, кроме умопомрачительного дыхания монстров. Она не видела ничего, кроме их светящихся глаз.
В угасающих сумерках она смотрела на кошмар, воплотившийся в плоть.
13. Арианна
Солнце и луна даже близко не были похожи друг на друга. Хотя оба они излучали свет почти равную часть суток, одно было ярким и болезненным, а другое — приглушенным и призрачным. Арианна знала об этом еще до прибытия на Нову, но даже спустя почти два месяца бесполезного пребывания в Поместье Син ее по-прежнему завораживали сменяющиеся фазы луны.
Солнце было постоянным. Каждый день оно сияло в своем вечном шаре. Яркое, слепящее, проникающее сквозь облака в Лум. А вот луна менялась. Она проходила свои фазы, не обращая внимания на тех, кто полагался на ее свет в темной ночи. А раз в месяц она и вовсе исчезала, словно напоминая миру внизу, что им повезло, что она вообще есть.
На Нове Арианна была вынуждена быть похожей на солнце: постоянное, присутствующее, надежное. На Луме ее истинной природой была луна. Она могла быть развивающимся существом, растущим с каждым поворотом календаря.
Застой, в котором она пребывала, уже подходил к концу.
Она придвинула маленький столик к окну, выходящему на запад, чтобы можно было наблюдать за луной, проходящей по небу. Арианна наслаждалась призрачной игрой луны на ее бумагах, тем, как черные линии чернил выделяются на белом фоне. Она старательно записывала все, что показывал ей Каин, и регулярно корректировала свою карту.
Арианна решила, что в камне Новы есть что-то такое, что заставляет его не поддаваться гравитации. Острова плавали, с этим не поспоришь. Почему они плавают, она пока не понимала и, скорее всего, никогда не поймет. Магия была самым подходящим объяснением. Но даже у магии есть правила, которым она должна следовать, и если некоторые камни могут плавать, то почему не может плавать весь камень?
Арианна отодвинула вопрос на второй план, сосредоточившись на том, что имело для нее самое непосредственное значение.
Как только она смирилась с тем, что камень может плавать, она отбросила параметры, на которые опиралась при мысленном воссоздании поместья. Если нет необходимости в опорных балках, несущих стенах или надежном фундаменте, то строение действительно может развиваться так, как сочтут нужным Драконы. Это привело ее к следующему логическому выводу: А что именно они посчитали нужным?
Каина было трудно разгадать, но он разгадал. День за днем Арианна пробиралась к его толстому черепу, пытаясь понять, что важно для него и других обитателей этого мира. Дальше все оказалось на удивление просто.
Боги. Иерархия. Красота превыше разума.
Арианна не знала этого языка, но училась. В процессе она почти точно определила, где, по ее мнению, хранится планер. Ее перо остановилось на полпути, и она забыла о подробном чертеже.
Ноздри раздулись, и она попыталась переварить густой запах, доносящийся до ее носа. Она знала его по всем похожим ароматам, как замок, который мог быть сделан тысячей Клепальщиков, но имел клеймо одного изготовителя. Он был знаком до ужаса. Один запах — и сотня воспоминаний набросилась на нее со злобной целью.
Арианна медленно встала и потянулась за своими кинжалами, вытаскивая их из-под подушек. Обогнув кровать, она крепко сжала их в руках и устремила взгляд на дверь. Запах усиливался.
Это не могло быть так просто. Ее губы скривились, обнажив зубы в свирепом оскале. Жажда крови бурлила в ее жилах с каждым механическим ударом сердца. Ее разум кричал о смерти и мести.
Дверной замок отворился, и ручка повернулась. Арианна выхватила кинжал и отпрянула назад. Дверь распахнулась, и запах затуманил все чувства. Она бросилась вперед и… остановилась.
Кварех смотрел на нее широко раскрытыми глазами, застигнутый врасплох. Острие ее кинжала упиралось ему между глаз. Кровь запеклась на его кончике, перебивая запах кедра с сильным древесным дымом. В руках он держал шкатулку, содержимое которой было настолько важным, что он не рисковал уронить ее даже ради самозащиты.
Арианна задыхалась, ее сознание медленно прояснялось. Она моргнула, и ее глаза зашарили по векам, пытаясь найти источник неприятного запаха. Они остановились на коробке.
— Что у тебя там? — прошипела она.
— Только то, что ты просила. — Кровь тонкой золотистой струйкой стекала по его носу. Он так и не смог отойти от ее кинжала. Дракон глупо доверял ей, полагая, что она не вонзит лезвие прямо в его мозг.
— О чем я просила? — Она соображала медленно, медленнее, чем раньше. Но, несмотря на головокружение, ее разум с ритуальной точностью складывал фрагменты. — Руки?
— Да. — Кварех вытер струйку крови на лбу, как только она убрала клинок. — Так ты приветствуешь Каина?
— Только если он заслужил мой гнев. — Шутка не удалась. Арианна была полностью сосредоточена на руках. — Я почувствовала запах крови и подумала, что, возможно, это какой-то боец…
Ее слова оборвались, поскольку она продолжала сосредоточенно рассматривать то, что он ей принес. Пока что она прикусила язык и не стала спрашивать, где он их приобрел. Она будет оберегать этот вопрос до тех пор, пока не будет готова действовать в соответствии с его истиной. Пока не наступит подходящий момент для мести.
Арианна положила кинжалы на стол и жестом попросила Квареха поставить перед ней шкатулку. Как только он это сделал, Дракон отошел от сосуда на целых два шага. Мысль о том, что сейчас произойдет, явно выбивала его из колеи. Это было достаточным доказательством содержимого шкатулки, чтобы Арианна пока не чувствовала необходимости убедиться в этом собственными глазами.
— Надеюсь, ты знаешь, что делать?
— Знаю. Мне понадобятся три подставных зеркала, нитки, иголка и бинты.
Кварех посмотрел на дверную раму, и Арианна проследила за его взглядом. Она не должна была удивляться, увидев там Каина. Не стоило удивляться и тому, что все Драконы в Поместье Син стояли там, чтобы исследовать сильную вонь, которая теперь доносилась из ее комнаты.
Голубой Дракон цвета морской пены смотрел на нее с отвращением.
— Ты не можешь…
— Принеси их ей, — приказал Кварех. Между его резкими словами не было места для вопросов.
Ноздри Каина напряглись, выгнувшись дугой от отвращения и гнева, но он вышел, как было приказано. Арианна почувствовала злобное удовольствие от его неловкости. Ночь складывалась непредсказуемо. Планы менялись на глазах, новый набор разворачивался, как свиток с истиной, которую скрывали от нее до этого момента. Терпение давало о себе знать.
— Чем я могу помочь? — спросил Кварех.
— Ничем.
— Но…
— Я сказала — ничем. — Она уставилась на него, недоумевая, что в этом единственном слове может быть непонятного.
Дракон моргнул ей в ответ. Он не понимал. Он не мог понять источник ее ярости. Если что, его растерянность была для нее достаточным основанием, чтобы сохранить ему жизнь и не дать ей прижать его к ближайшей стене и сдирать с него кожу снова и снова, пока он не скажет ей то, что она хочет знать.
— Я знаю, что ты собираешься сделать, и ты не можешь намереваться сделать это в одиночку.
— Я собираюсь, и я сделаю это. — Возвращение Каина избавило Арианну от дальнейших изнурительных подтверждений. По крайней мере, кто-то из них был достаточно компетентен, чтобы выполнить ее просьбу и оставить ее в покое. Другой Дракон удалился, окинув Арианну цепким взглядом, а припасы беспорядочно разложил на противоположном краю кровати, словно его нельзя было уговорить войти в ее комнату чаще, чем это необходимо в сложившихся обстоятельствах.