— Удивление было больше от осознания того, что он отвечает тебе взаимностью. Он не питает любви к Фентри и еще меньше к Химере. И, судя по тому, что я слышал — и видел воочию, когда мне в лоб вонзили кинжал, — ты мало что сделала, чтобы расположить к себе его.
— И с чего бы это? — Она фыркнула. — Я поняла, что мы не собираемся дружить, с первого раза, как он на меня взглянул.
— Сейчас вы похожи на друзей.
— Видимо, слово «друзья» имеет разное значение для Новы и Лума. — В их нынешнем состоянии она бы назвала их с Каином скорее недоброжелательными союзниками.
Кварех усмехнулся.
— Ты предпочитаешь его компанию или мою?
— У меня не было особого выбора в этом вопросе, — напомнила она ему.
— И все же?
— Твою. — В этом ответе было мало размышлений, даже несмотря на смятение и раздражение, которые Кварех вызывал у нее на протяжении последних нескольких месяцев.
В его магии зародился импульс восторга, от которого у Арианны покалывало ладони.
Честно говоря, общение с Каином в течение последних нескольких недель было почти таким же захватывающим, как отрезание собственных рук накануне вечером. Арианна сжала пальцы, тут же пожалев о своей аналогии. Они все еще ощущались странно, словно фантомные конечности, наделенные веществом.
Ей еще предстояло выяснить у Квареха их происхождение, но она оставила этот вопрос на потом. Время еще было. Теперь, когда она обрела свободу на Нове, у нее было больше времени на все. Не так много — Флоренс все еще нуждалась в ней, — но времени было достаточно. Однако тот факт, что у него оказались руки, похожие на ее уши, сам по себе расставил несколько точек. Она все ближе подходила к разгадке того, как он вообще узнал о ее схематических представлений, не говоря уже о том, как он смог их заполучить. Это означало, что тот, у кого забрали их, находится где-то рядом.
Арианна оскалила зубы при этой мысли. Дракон, известный как Рафанси, был совсем рядом, и она найдет его.
Кварех громко зашипел и рванулся вперед.
— Теперь у тебя есть когти.
Она убрала их, даже не заметив, что разжала при одной только мысли о человеке, предавшем ее и последнее сопротивление.
— Это не мешает иметь руки Дракона.
— Да, но… — Она увидела профиль Квареха, когда он рассматривал ее руку на своей талии. В том, как он рассматривал ее, чувствовалось узнавание, словно он увидел что-то знакомое. Он продолжил, прежде чем с ее губ сорвались вопросы о причине этого жеста. — Я полагаю, что умение выпустить когти тоже входит в требования. Размахивая ими или впиваясь в бока, ты привлечешь нежелательные конфликты.
— Ты собираешься вызвать меня на дуэль, Кварех'Рю? — поддразнила она. рассказывал ей отрывками — как и в большинстве их бесед — о важности дуэлей с Драконами.
Кварех рассмеялся. Смех был громким и, казалось, эхом отражался от холмов внизу и колыхался на ветру, как яркие краски. Это был совсем другой звук, чем на Луме. Арианна задумчиво посмотрела на мужчину. На Нове она вела себя совсем не так, как на Луме. Она была не в своей тарелке и в меньшинстве — нежеланный человек в чужой стране. Вполне логично, что при тех же обстоятельствах он повел бы себя странно с Лумом.
Это породило новое любопытство. Каким он был здесь, в Нове? Каким был настоящий Кварех, и какой из них предпочитала она?
— Кварех'Рю? — Его смех был неконтролируемым.
— Это твое имя.
— Да, но, двадцать богов, я никогда не думал, что услышу от тебя формальное обращение ко мне.
— А я и не обращалась формально. — Она использовала титул для иронического акцента.
— Это было очевидно. И все же странно слышать это из твоих уст. — В его словах прозвучала улыбка, которую Арианна не совсем поняла.
— Куда мы направляемся? — Она сменила тему, когда пейзаж под ней начал уступать место небольшим городам, которые только росли на фоне далекого горизонта.
— Вон там внизу — Абилла. Они известны своими мельницами и сапожниками. Некоторые из лучших тканей Новы производятся на их ткацких станках5.
Крыши домов были покрыты деревянной черепицей, а сами дома были самых разных форм и размеров. Арианна видела большие окна и маленькие. Между одними тянулись мосты, другие были увиты плющом, чтобы создать лиственную дорожку. Улицы были вымощены булыжником, гравием или грязью, они извивались вокруг домов, словно сплетенные корни.
Все они были покрыты штукатуркой и вымыты какими-то чернилами, или краской, или глиной. Желтые дома стояли на фоне пурпурных, отделанных лаком или окантованных рубином. Шестеренки ее разума создавали дым, застилающий голову, пытаясь найти во всем этом закономерность или логику. Но если и существовала какая-то логика или причина, то она ускользала от нее. Все выглядело так, словно ребенок размазал по мху макеты архитектора, а затем принялся рисовать высокие тонкие деревья между более короткими шарами листвы, соединенными тонкими стволами.
— Смотри, вон там. — Кварех указал на реку на окраине города, которая мощным потоком стекала с гор, где они начали свой путь. — Они смывают краски с тканей.
— Я знаю, как выглядит отмывание краски от ткани. — Арианна выразительно закатила глаза.
— Правда? — Он был искренне удивлен.
— Знаешь, есть целая наука, как получить нужный цвет и заставить его прилипнуть к волокнам. Я научилась этому во время базового обучения на Тер.0.
После упоминания о разрушенной территории на Луме Кварех на секунду замолчал.
— Я даже не мог подумать, что ты изучала что-то вроде окрашивания ткани.
— Почему? В этом есть практическая методология. Кроме того, иногда нужны разные цвета, чтобы обозначить корабли или предупредительные зоны.
— Практическая методология, — повторил он задумчиво. — Это что-то вроде этого.
— Дай угадаю: ты делаешь это для этих непрактичных, аляповатых тряпок, которые ты называешь одеждой. — Арианна придиралась к его любви к моде и одежде на одном дыхании.
Он фыркнул.
— В кои-то веки я не могу с тобой не согласиться. Это вульгарные лохмотья, которым почти целый год.
Она совершенно не понимала, почему у его одежды должен быть какой-то срок годности.
— Вот почему мы направляемся в Неаполь! — Кварех с восторгом повернулся вперед. Ветер вздымался под ними, унося их все выше.
Если Арианна не понимала логики, заложенной в планы строителей Абиллы, то, когда они прибыли в Неаполь, оказалась в полной безнадеге. Холмы продолжали спускаться вниз к конечной точке острова, а дома громоздились на них таким образом, что напоминали ей о замке и его игнорировании всякой логики. Строения опирались друг на друга, словно веселые пьяницы, шпили рисовали длинные тени на крышах, а арки тянулись вниз к оживленным дорогам.
Спустившись вниз, Драконы приостановились, прикрывая глаза длинными пальцами, чтобы посмотреть на боко, устремившееся к земле. Несколько Драконов подняли руки, а еще больше склонились в низком поклоне, едва заметном с высоты их роста. Арианна взглянула на свое предплечье, опасаясь, что ее иллюзия каким-то образом соскользнула и привлекла внимание. Ничего подобного.
— Ты настолько знаменит? — спросила она, когда Кварех обратил внимание на склонившуюся группу.
— Я — Син'Рю, — сказал он так, словно это должно было быть очевидно. — Остров Руана принадлежит Син. Все здесь — Син.
Это было поразительно. Ариана с трудом постигала понятие семьи с тех пор, как Драконы впервые ввели его на Луме. Два родителя, воспитывающие ребенка, казались ей гораздо более неэффективными, чем общинное устройство Тер.0, в котором она воспитывалась. Но размер одной Драконьей семьи теперь казался непомерно большим. Как они вообще за всем этим следят?
— Здесь есть красные и зеленые Драконы, — заметила она, и цвета слились воедино, когда их тени пронеслись по крышам.
— Есть. Цвет кожи Дракона определяется островом, на котором он родился, его родным Домом.
— Значит, у двух красных Драконов может родиться синий Дракон?
— Технически, хотя я не представляю, зачем двум из Дома Рок переезжать на Руану.
— Это… абсолютно бессмысленно. — У Арианны уже голова раскалывалась от отсутствия смысла в окружающем ее мире. Если бы она была Алхимиком и обладала более чем рудиментарными знаниями биологии, у нее, скорее всего, случился бы конфуз.
— Почему?
— Потому что дети берут пример со своих родителей. Именно поэтому сильные и здоровые Фентри были отобраны для размножения на Тер.0, до того как Король Драконов испортил систему и навязал это нелепое понятие о семьях.
Ей показалось, что он напрягся при одном только упоминании слова «размножение», но, возможно, это ее воображение слишком сильно разглядело, как изменилось его тело, когда он вывел боко на широкую платформу. Вокруг копошились другие птицы, клевали из кормушек и перекликались друг с другом на понятном только им языке.
Здесь же находились молчаливые хранители, которые материализовались из тени. Они были вездесущим напоминанием об иерархии, в которую погрузилась Нова, — системе, которая вызывала у Арианны неприятные ощущения, от которых она с трудом избавлялась. Они принесли подносы с фруктами и тяжелые бокалы, до краев наполненные жидкостью цвета крови Фентри. Кварех взял бокал и отказался от фруктов. Арианна последовала его примеру, полагая, что Драконы ни за что не станут пить кровь Фентри.
— Кварех'Рю! — Женщина вышла из-под навеса, увитого цветущими лианами. Солнечные лучи без колебаний обнажили ее грудь. На Нове все было слишком ярко. — Прошло столько время.
— Я молился нашему Лорду в горах, — продолжал лгать Кварех.
— Так гласит молва. — Судя по ее тону, ложь была хорошо известна и так же непрочна, как и звучала.
Арианна отвела глаза от происходящего, поднеся бокал к губам. Ей еще только предстояло полностью привыкнуть к манере Драконов одеваться — или к отсутствию таковой. Даже когда Арианна облачилась в эту одежду, ее утешало то, что иллюзия будет наложена поверх голой кожи. Каждое дуновение ветерка напоминало о том, что все ткани на ней не надеты. Но, надев облик Дракона, она чувствовала себя менее незащищенной.