Она понюхала содержимое кубка. Оно имело странный аромат, похожий на виноград и серу, пьянящий, с резким привкусом, не похожим ни на что, с чем она сталкивалась раньше. Арианна сделала глоток, и в тот же миг ее охватил приступ кашля.
— Дорогой мой, с твоей спутницей все хорошо? — спросила женщина.
— Просто прекрасно, — ответила Арианна, прежде чем Кварех успел заговорить. Роюк был тяжел для ее языка, поскольку Арианна больше привыкла слушать, чем говорить, но ее рот все равно произносил звуки с уверенностью, которую давали годы обучения.
Должно быть, ее акцент был вполне приемлемым, поскольку женщина не стала ничего комментировать.
— Вино тебе не по вкусу?
— Все в порядке. — Арианна не знала, что еще сказать. Она взглянула на Квареха, надеясь, что он как-нибудь объяснит, что такое «вино» и как ей следует реагировать.
Ублюдок разразился хохотом. — Прости ее. — Он шагнул ближе к Арианне. Рука скользнула вокруг ее талии, длинные пальцы коснулись голой кожи на боку. — Это Ари Син'Анх, а с недавних пор — Бек.
— Значит, ты недавно на верхней стороне острова. — Женщина улыбнулась, сверкнув зубами.
Арианна была новичком в Нове. Она все еще придавала учебникам практическое значение. Но она знала, когда кто-то пытается запугать ее. Она широко улыбнулась в ответ и задумалась, достаточно ли длинными она сделала свои клыки в созданной ею иллюзии.
По всей видимости, так и было, поскольку женщина первой прервала зрительный контакт и снова повернулась к Квареху.
— Личный Анх, я так понимаю?
— Да. — Кварех еще не убрал руку с ее лица, и Арианна была готова убрать ее сама. Единственное, что мешало ей это сделать — его решительная хватка, вздымающаяся волна его магии у ее лица, которая словно стремилась поглотить ее.
— Тебе так повезло, Ари'Анх. — Арианне не понравилось, как прозвучало ее имя в устах этой женщины. — И тебя заметил Син'Рю.
Арианна ничего не ответила. Она просто продолжала улыбаться. И пить вино.
— Как долго вы пробудете в Неаполе? — спросила женщина.
— Ночь. — Кварех провел Арианну внутрь, заслужив на себя вопросительный взгляд. Он не изменил своего поведения. — Полагаю, у тебя найдется ночлег?
— Для тебя? Всегда. — Женщина улыбнулась, истончаясь и подчиняясь Квареху.
Их провели по длинного коридора. Завивающаяся лента вырезанная в дереве по обе стороны от них, создавала головокружительный узор от одного конца к другому, отделяясь от стены и превращаясь в перила широкой лестницы. Арианна размяла пальцы, протирая их. Пятый палец совершенно не реагировал, кость, скорее всего, рассыпалась в пыль от магического истощения.
— Подойдет ли это? — Трактирщица открыла широкую дверь, на поверхности которой был нарисован мотив птицы.
Сама комната сияла, как только что смазанный часовой механизм. Деревянные полы были отполированы до зеркального блеска, отражая свет от многочисленных порталов, высверленных в дальней стене. Они были отделаны серебром, извиваясь, как крошечные змеи, которые, казалось, извивались в солнечном свете, соединяя каждое окно с огромным зеркалом на потолке. Идеально квадратная кровать выделялась на фоне ненужных изгибов комнаты, а постельное белье смягчало жесткие линии деревянного основания. Арианна, прищурившись, оглядела мебель.
— Сойдет. — Кварех не выглядел впечатленным.
— Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится. — Женщина поклонилась, ее грудь эротично вздернулась.
Арианна не сводила с нее глаз. У женщины была конечно, хорошая фигура. Но такое зрелище нужно заслужить. Если его дарить всем подряд, оно не вызывало восторга, а значит, и интереса.
— Обязательно, Ксилия. — Кварех отпустил женщину и поспешно закрыл дверь. Он повернулся к Арианне, и они обменялись долгим взглядом. — Я подумал, что тебе нужно ослабить иллюзию и немного отдохнуть.
Все ее тело мгновенно напряглось от этой мысли. Он чувствовал ее состояние. Арианна поставила вино на соседний столик, схватила за шину, стянула ее и позволила иллюзии рассыпаться с той же силой, как песчаный дождь.
— Ты чувствуешь запах моей магии?
— Почувствовать что? — Он выглядел озадаченным.
— Иллюзия начала рассеиваться. — Арианна подняла руку. Пятый палец был совершенно вялым, словно желатин, заключенный в плоть. Синяки окрасили руку в синий цвет. Четвертый палец висел под болезненным углом. Она вправила его на место, скорчив гримасу.
— Нет, твоя магия пахла как обычно.
— Тогда откуда ты знаешь? — Арианне нужно было найти слабые места в ее иллюзии. Хотя она была уверена в своей способности справиться с большинство Драконов, особенно теперь, когда в ее распоряжении были когти, она не хотела оказаться она не хотела оказаться в положении, когда ей придется это сделать.
— Назовем это интуицией. — Он пожал плечами.
Арианна нахмурилась.
— И чем же я тебя так обидел? — Кварех слегка хихикнул.
Это только еще больше испортило ей настроение.
— Интуиция не имеет смысла. Интуиция — это всего лишь коллекция прошлых свидетельств, собранных в твоем подсознании. Есть причина, по которой ты так подумал. Точно так же, как есть причина для этого. — Она указала на окна.
— Для чего?
— Почему они расположены странно, и они круглые — ты хоть представляешь, сколько усилий нужно приложить, чтобы сделать круг настолько идеальным с архитектурной точки зрения?
Казалось, он действительно размышляет над этим вопросом, как будто впервые.
— Так они красивее.
Она была в отчаянии и хотела вырвать на себе волосы. Арианна, не обращая внимания на окружающих, развернулась на каблуках и направилась к кровати. Ее магия была на исходе и медленно восстанавливалась, пока пальцы заканчивали вязку. Схватив подушку, она сжала ее в руке и кинула через плечо.
— И что теперь? — Кварех прислонился к двери, уголок его губ забавно дернулся. Она собиралась вырезать это выражение с его лица, если он продолжит в том же духе.
— Мне сказали, что здесь есть кровать. — Она продолжала отбрасывать в сторону подушки. — Я намерена воспользоваться ею, чтобы моя магия быстрее восстановилась.
— Удобнее спать на подушках, знаешь ли.
Арианна сделала паузу, драматично вздохнув.
— Кварех, ни одному Дракону, Фентри, Химере или существу на Луме, Нове или где-либо еще не нужно столько плюшевых предметов для сна. Стеклянная кукла назвала бы это чрезмерным.
— Как тебе будет угодно. — Он протянул руки в знак отказа, но его магия по-прежнему искрилась весельем.
Она отвернулась от него, не желая видеть сияние, которое, казалось, почти явственно искрилось вокруг него. Магия не пропускала свет, если только не была направлена через золото. Она действительно сходила с ума в этом отсталом месте, если начинала верить в обратное.
— Да, запомни это. — Она целеустремленно опустилась на кровать. — Я собираюсь поспать достаточно долго, чтобы восстановить свою магию, а потом ты покажешь мне этот Неаполь всерьез.
— Если тебе будет так угодно, Ари. — Его голос был ближе. Матрас, при всей своей мягкости, выдавал его вес, когда он присел на край кровати.
Арианна хотела сказать Дракону, что его присутствие нежелательно. Несмотря на всю его доброту, знакомство с его магией, теплоту его голоса, она просто не желает его присутствия. Она не давала ему прямого разрешения делить с ней постель. Но она не могла заставить себя отказать ему в этом.
Ей хотелось яростно наброситься на него. Но ее магия оказалась более истощенной, чем она могла себе представить. Веки отяжелели, а кровать — даже оставшиеся подушки — оказалась удобнее, чем она предполагала. Она услышала, как Кварех устроился среди облаков подушек, и плюшевые изделия создали барьер между их телами. Арианна закрыла глаза и не стала ничего противиться, чтобы убрать его привычное присутствие.
19. Кварех
Его загадка спала.
Нова стала другой, когда Арианна оказалось здесь. Привычные общественные нормы вдруг стали вызывать беспокойство, как и потенциальные взаимодействия, которые могли раскрыть ее такой, какая она есть. За то, кем она была.
Эта мысль снова и снова прокручивалась в его голове, пока он продолжал наблюдать за спящей. Он не шевелился, боясь ее потревожить, его рука то затекала, то немела от непривычного положения. Он не в первый раз видел, как она спит, но без Флоренс, прижавшейся к ее груди, что-то ощущалось иначе.
Она все еще была одета в Драконью одежду, и ее тело впервые предстало перед ним. Арианна на Луме всегда была наглухо застегнута, сдержанна и закрыта. Здесь же его глаза провели линии по ее бедрам, проследили твердые мышцы на животе, вздутие бицепсов на прикрытых грудях. Они остановились на темных отметинах, вытравленных на ее коже. Татуировки, но не такие, как та, что должна быть выбита на ее щеке. Цифры, похожие на сценарий, прокручивались по ее правому запястью, чуть в стороне от скромного декольте, на левом плече.
Он хотел только одного: нежно провести по ним когтем. Узнать их расположение глазами, рукой, ртом…
Эта женщина должна быть его смертельным врагом, а он любуется ею. Наконец Кварех перевернулся на спину и уставился на свое отражение в потолке. Он, конечно, выглядел по-прежнему, но что-то в Луме изменило его.
Мысль на мгновение затуманилось, и в памяти всплыло лицо Финнира, когда Кварех сказал, что нужно отрезать руки. Он убил своего брата. Конфликт захлестнул его грудь. Конечно, Петра благословила его, даже прямо приказала, как Оджи, и нельзя было ни сомневаться, ни возвращаться назад, когда был принят такой прямой указ. Кроме того, они с Финниром никогда не были особенно близки. После того как Финнир проиграл Петре в борьбе за место Рю и был отправлен в Лисип, ему было трудно наладить особенно глубокую связь с братом. Кварех пытался, но когда Петра выбрала его своим Рю, а не Финнира, это только усугубило проблему.
Тем не менее Финнир был его братом. В нем текла прямая кровь Дома Син. И Кварех больше переживал из-за отсутствия конфликта, чем из-за того, что не смог добиться его.