Похоже, они набрали достаточно пара — наконец-то — обгона реальной угрозы со стороны монстров. Но Флоренс все равно сильно толкала поезд, как пулю из патронника. Это было не Подземелье, где нужно было действовать тихо и осторожно. Эндвиг спал днем и питался в сумерках. Она проведет их через рассвет в единственное «безопасное» время, которое у них сейчас было.
У них. Флоренс надеялась, что все же «у них», а не только «у нее». Норе и Дереку пришлось недолго сражаться с эндвигом, пока она не разогнала поезд до нужной скорости. После этого оставалось только не свалиться. Флоренс начала сбавлять обороты. Если они не смогут удержаться в поезде, у нее не будет надежды помочь им доехать до Тер.1.
Поезд катился по рельсам, постепенно теряя ход. За время полета они растратили много угля, и ей предстояло растянуть то, что осталось. Это означало, что нужно как можно меньше пользоваться тормозами и выжимать из пара все до последней капли тепла. Когда они наконец остановились, был уже почти полдень.
Она рухнула на землю, обессиленная, все еще потея от жара двигателя и напряжения. Флоренс прислонилась к стене, откинув голову назад. Она долго вдыхала воздух и наслаждалась тишиной. На полу вокруг нее запеклась кровь Андерса и Ротуса. Она бросила их тела еще на рассвете, надеясь, что они отвлекут эндвига. Но их кровь осталась, и, вероятно, будет оставаться еще какое-то время.
Поезд тихо выпускает пар, когда сзади послышалось движение. Флоренс услышала шаги, приближающиеся к двери вагона. Она выхватила револьвер, держа его на расстоянии вытянутой руки.
В поле ее зрения попала пара знакомых глаз угольного цвета. Дерек медленно поднял руки.
Револьвер был тяжелым в ладони Флоренс. Как будто она поднимала пушку из чистого свинца, а не револьвер. Ее палец напрягся на спусковом крючке. Молоток ударил по стволу.
Но ничего не произошло.
— Бах. — Канистры у Флоренс закончились три часа назад. — Если бы ты была эндвигом, ты была бы мертва, — солгала она.
— Хорошо, что я не эндвиг. — У Дерека хватило ума не указывать на лживость утверждений изможденной Револьвер, ведь она только что спасла ему жизнь.
— Хорошая штучка. — Она опустила оружие на металлический пол и закрыла глаза. — Нора выжила?
— Да.
— Я почувствовала один из ваших взрывов. Меня чуть не выбило из двигателя, — пробормотала Флоренс. Изнеможение навалилось на нее разом. Ей больше не хотелось открывать глаза.
Дерек шагнул в двигатель и подошел к ней без колебаний и вопросов. Рука просунулась под ее колени, а другая обогнула спину.
— Не надо, — приказала она, когда он попытался поднять ее.
— Нора уже спит. Я заберу тебя в вагон вместе с нами.
— Нет. — Флоренс покачала головой. — Эндвиги еще на хвосте. Я должна спать в двигателе на случай, если нам придется совершить внезапный и неожиданный побег.
— Теперь ты наш Ворон?
— И ваш Клепальщик. И ваш Револьвер. — Флоренс усмехнулась, открыв глаза наполовину. Она чувствовала себя пьяной от усталости и под кайфом от остатков адреналина. — Неважно, как вы хотите меня называть. Я обещала Наместнику Алхимиков, что доведу вас до Тер.1, и можете не сомневаться, я так и сделаю.
Дерек перекатился на бок и устроился рядом с ней. Она смотрела на него до тех пор, пока ее веки не опустились, а шея не обессилела, чтобы бороться с гравитацией еще хоть минуту. Ее голова опустилась на его плечо, и Дерек обнял ее.
От них обоих воняло потом и кровью, но это никого не волновало. Он наклонил голову и положил ее на ее плечо.
— Не становись Алхимиком в следующий раз.
— Почему?
— Тогда тебе не понадобятся ни Нора, ни я.
Она хмыкнула.
— Вы мне и сейчас не нужны.
Он усмехнулся в знак согласия.
— Но мне нравится, когда вы оба рядом, — призналась Флоренс. Эти двое раздражали ее, но без них в путешествии было бы одиноко. В чужом тепле можно было найти утешение, а лучистое тепло на мгновение напомнило ей, что она не одна.
22. Кварех
Кварех мчался по коридорам Поместья Син. Арианна снова уединилась в своей комнате, успокоенная только обещанием, что он вернется позже и все подробно расскажет о Багровом Дворе. С тех пор как Зурут сообщил ему, что Двор собирается в Руане, он только и думал о том, как помочь Петре и его дому.
Несмотря на все порывы, которые он испытывал к Арианне, Кварех не позволял поколебать свою верность Син. Она была чем-то новым в его жизни, и ему не хотелось признавать, что она, скорее всего, будет рядом временно. Но его Дом навсегда останется его семьей. Это был его дом, его наследие, общая картина, в которой он был лишь малой частью.
Он не обращал внимания ни на что другое, сосредоточившись на том месте, где ожидал найти сестру. По извилистой лестнице он поднялся в самое сердце Поместья Син. Вдоль стен выстроились древние. Над головой парили Драконы с могучими крыльями, похожими на крылья летучей мыши, и пастями с острыми зубами, вылепленными с реалистичной точностью. Огонь свечей мерцал над их лицами, постепенно исчезая в небытии.
Кварех вышел из удушающей черноты в комнату, наполненную чистым светом, и почувствовал себя так, словно заново родился. Его глаза сузились, привыкая к внезапной смене яркости. Они нашли центр внимания в комнате. Не какое-нибудь произведение искусства, а женщина. На ее коже вздулись мускулы, подпитываемые разочарованием, от которого Петре еще предстояло избавиться. Ее взгляд остановился на храме Лорда Сина, видневшемся вдалеке сквозь стеклянные окна, которые составляли большую часть стен, чем камень.
— Брат. — Петра слегка подвинулась на постаменте, где сидела.
Он принял ее приглашение и сел на противоположный край. Он наклонился так, чтобы их спины и головы соприкасались. Единый разум, единое тело, единое целое, существующая для Дома Син. Кварех закрыл глаза и приготовился слушать слова Оджи.
— Ивеун стремится искоренить слабость в нашем Доме.
— Так и есть.
— Я сообщила Каину, что все должны быть готовы, что именно нам предстоит сражаться на поединках. Мы откроем наши земли для его двора, но я не отдам ему нашу кровь так просто.
Кварех не ожидал меньшего.
— Я разыщу Финнира, чтобы обсудить возможность поединка.
— Да будет так.
Никто и никогда не мог сказать, что Петра колеблется. В считанные мгновения она могла оценить ситуацию на предмет возможностей и принять решение о наилучшем варианте действий. Это было больше, чем Кварех мог сделать за несколько часов в некоторые дни.
— Я не могу отстранить тебя от этого суда. — Ее голос слегка дрогнул при одном только упоминании о нем.
Кварех одарил мир усталой улыбкой.
— Мы знали, что этот день настанет.
— Я не могу бороться за тебя.
— Я понимаю.
Петра могла бороться за почти любого в Доме Син, но только не Квареха. Он был ее братом и избранным Рю. Все взгляды были обращены к нему, чтобы он защищал Дом от ее имени и носил титул Оджи, если ее постигнет какое-либо несчастье, кроме санкционированной дуэли. Он должен был защитить себя, иначе его никогда больше не примут как Рю.
— Скольких ты сможешь убить?
Кварех долго размышлял над этим вопросом. Первый раз он по-настоящему применил тренировки на Луме, и в целом это был провал. Хотя использовать любой бой против Арианны было совершенно несправедливо… Ответственность внезапно раздавила его, и подпорки, удерживающие ее над головой, сломались в тот момент, когда он осознал истинную правду о своем положении.
— Не более трех бусин. — Он перевел это в ранг Королевских Всадников — некий универсальный стандарт могущества воина.
Молчание было для Петры способом выразить свое недовольство.
— Ты должен тренироваться с Каином.
— Хорошо.
— Ежедневно.
— Хорошо.
— Кварех. — Ее тело было так напряжено, что он удивился, как ее мышцы еще не затрещали от напряжения.
— Петра.
— Ты не должен умереть из-за меня. Это приказ Оджи ее Рю. — В комнате стало так тихо, что он услышал, как она сглотнула. — Мы прошли этот путь вместе не для того, чтобы ты пал перед отбросами Рок. Иди под землю, ищи дуэли, тренируйся убивать.
Несанкционированные дуэли должны были пресекаться Оджи любой ценой. Но она делала прямо противоположное. Цель должна быть превыше идеалов, которыми жертвуют ради ее достижения. Они были Син.
— Хорошо.
Между ними воцарилась тишина иного рода. Комфортное разделение реальностей, где Нова существовала в другом месте, а они были единственными в мире медитационной башни Петры. Кварех мысленно произнес имя Арианны, пытаясь понять, как лучше затронуть эту тему.
— Выбрось это из головы. — Петра почувствовала его волнение.
— Арианна и я… Мы отправились в Неаполь, и она приняла облик Син.
— Хорошо. Я бы не смогла общаться с простым населением, если бы они узнали, что мы укрываем странную Химеру.
— Я представил ее как Анх.
Петра не двигалась, казалось, она едва дышала.
— Ты действительно идиот, брат.
— Я не ожидал сбора Багрового Двора.
— Нет, и ты хотел дать понять, что нашел потенциального партнера. — В тоне Петры прослеживались смех, досада и отчаяние. — Она могла быть не более чем рабыней, и все же ты решил дать ей имя нашего Дома.
Так вот что это было? Кварех задался вопросом.
— Я просто пытался защитить ее.
Петра нарушила тишину комнаты неприкрытым смехом.
— Судя по твоим словам о нашей Химере, это тебе следует больше беспокоиться о своей защите. Я не думаю, что эта женщина хочет или нуждается в том, чтобы ты сражался с ней.
— Ты знаешь ее удивительно хорошо для того, кто говорил с ней всего один раз.
— Каин мне кое-что рассказывает.
Настала очередь Квареха напрячься. Не секрет, что Каин радовался счастью сестры. Да и пара у них была не самая плохая. Но Кварех не нравилась мысль о том, что с Петрой может быть любой мужчина. К тому же последний, кто стремился к этому, в итоге получил несколько дырок в неожиданных местах и вырванное горло, когда вконец разонравился сестре Квареха. А Квареху на самом деле нравился Каин.