— Собрать сведения о преступлениях Дома Рок оказалось не так уж сложно.
Она фыркнула, как будто так и должно было быть.
— Что-нибудь слышно от Финнира по этому поводу?
— Он передал мне несколько хороших крупиц информации. Те, кто может предъявить обвинения, уже работают над тем, как им самим «раскрыть» эти преступления. — Петра доверяла Каину. Она доверяла ему так же, как и любому другому мужчине — по длине рук и глубине когтей. Но он оказался верным лидером в Доме Син и верным другом Квареху. За эти две вещи она смогла оценить его резкие манеры и сосредоточенный характер.
— Финнир оказался полезен.
— Каким-то чудом, — неохотно согласилась она. Самой полезной информацией, которую она когда-либо выуживала из Финнира, было знание схем Философской Шкатулки. Петра слышала о шкатулке из тех отрывочных сведений, которые ей удалось получить во время последнего восстания. Но только однажды ночью, когда Финнир уже изрядно набрался, он похвастался, что видел эти планы собственными глазами.
После этого оставалось только пить больше вина, почаще посылать Квареха навестить брата и запастись терпением. Мысли о Кварех переключили ее внимание.
— Как поживают мой брат и Химера? — Петра не очень удивилась, когда Каин сообщил ей, что Кварех предпочел тренироваться с Арианной, а не с ним. В этой женщине была определенная привлекательность для Квареха, которой не было у Каина. Петра была склонна позволить Кварех удовлетворить его желания, лишь бы он был готов к выступлению при Дворе, когда придет время. Она поставила Каина в известность об этом.
— Удивительный прогресс. — Каин указал на ближайшую лестницу, и Петра кивнула.
Они молча двинулись вверх, и лестница выровнялась на высокой площадке. С высоты они могли смотреть вниз, на частную яму, которая, как она видела, предназначалась только для ее ближайших родственников. В этой яме было несколько окон, и Петра знала, кто имеет доступ к каждому из них. Она опустила глаза вниз.
Впервые она увидела иллюзию Дракона Химеры. Она была искусной, плотно облегающей ее и гладкой. В ней не было ни единого излома, ни одной причудливой пульсации магии. Пульсация, исходившая от нее, была не более чем обычной магической аурой Дракона. В ней не было ничего, что могло бы насторожить даже Петру, если бы она не знала о ее присутствии.
Арианна широко развернулась вокруг Квареха и впилась кончиками пальцев в его шею — убит. Петра наблюдала, как они отступили и снова набросились друг на друга. Женщина подставила брату Петры подножку, а когда он споткнулся, схватила его за горло — убит. Они снова разошлись и вскоре уже кувыркались, переваливаясь с ноги на ногу, пока Химера не уселась на Квареха, как на подбитого жеребца, прижав кончики пальцев к его сердцу — убит.
— Она очень хороша, не так ли?
— Она известна как Белый Призрак, — нехотя признал Каин. — По крайней мере, она, похоже, заслужила свою дурную славу.
Петра смотрела, как они обходят друг друга, снова и снова. Чем дольше она наблюдала, тем больше тревожилась. И дело было не только в том, что Квареху явно требовалось навести лоск6 за то короткое время, что оставалось до суда. Перед ней была странная теневая марионетка; она была глубже, чем иллюзия, и загадочнее, чем очевидное мастерство женщины.
— Почему они не используют свои когти? — Женщина оскалилась, оскалила зубы и оскалилась, но при этом не пустила кровь. Но ни одна из них не пролила крови.
— Кварех сказал мне, что это было ее решение. Оговорка к их соглашению.
— Он сказал, почему? — Эта мысль показалась Петре слишком нежной. Она не могла представить, что требование Арианны продиктовано простыми сентиментальными чувствами.
Каин покачал головой.
Петра продолжала смотреть, пытаясь осмыслить увиденное. Что-то было не так. Она почти, почти… чувствовала этот запах.
— В ней что-то… не так. — Каин озвучил мысли Петры. — Я подумал об этом в первый день ее приезда. Я ошибочно списал это на то, что она просто Химера, но все гораздо глубже.
— Объясни. — Петра не стала ломать голову над тем, в чем Каин уже начал разбираться.
— Она двигается как Дракон, ведет себя как Дракон.
— Она явно хорошо обучена. — В конце концов, эта женщина разработала Философскую Шкатулку. Так утверждал Кварех.
— Она выше, чем обычный Фен. Ее тело крепче. В ней есть настоящий вес. — Петра не стала возражать, позволив Каину продолжить, надеясь, что он расскажет ей что-то более значимое, чем манеры и мускулы. — От нее не пахнет гнилью.
Петра глубоко вдохнула, словно с высоты своего неясного положения могла почувствовать запах женщины в яме далеко внизу. Так оно и есть, поняла она. Все Химеры, с которыми ей доводилось сталкиваться, яростно пахли гнилью, грязной кровью и украденными органами. От Арианны такого запаха не исходило.
— Даже когда она прикрепила руки Финнира… В ее покоях не было тряпок крови. Она сожгла их вместе с отрезанными частями тела. Вони от этой процедуры должно было хватить, чтобы половина поместья сбежала, чтобы избежать запаха.
— Не было ли в ее комнате следов крови Химеры? — Только кровь Дракона исчезла в воздухе. Кровь Химеры и Фентри оставляла пятна, как и само их существование.
Каин покачал головой. Петра подумала о том, чтобы самой отправиться туда просто ради проверки.
— След крови был, но он не был похож ни на что из того, что я знал — ни на Дракона, ни на Химеру. Она пахла Синским кедром, как Финнир, и жимолостью.
— В комнате должно было пахнуть Финниром, — рассуждала Петра, вспоминая отрубленные руки старшего брата. Но это не объясняло хрусткости и чистоты. — Как ты думаешь, в чем причина?
— Я не знаю… — Каин с трудом справлялся с представленными ему доказательствами. Если бы внешность могла убивать, Химера, которая все еще превосходила Квареха внизу, была бы сражена и молила об освобождении. — Но я знаю, что у нее есть по крайней мере четыре органа Дракона.
— Четыре?
— Глаза и уши были видны с самого начала, даже если она закрыла уши металлом, чтобы они не вытянулись и не стали на концах острыми.
Петра не могла удержаться от того, чтобы не потрогать собственное ухо, приходя в ужас при мысли о таком изувечении одной из самых ярких черт Дракона.
— Руки — теперь, благодаря Финниру, — продолжал Каин. — И ее живот.
— Живот? — с надеждой повторила Петра. Это была не та информация, с которой можно было столкнуться случайно.
— Я видел, как в ее еду добавляли горошины остролиста.
Красный и непритязательный горошек был похож на любую другую блестящую ягоду. Но он вызывал сильное несварение желудка как у Дракона, так и у Фентри. За употреблением небольшого количества обычно следовал день рвоты и поноса. Не смертельно, но крайне неприятно, если съевший не владеет магией в желудке.
— Как подло с твоей стороны, Каин.
— Прости меня. — Он избегал ее сузившихся глаз.
Подрывная деятельность была тем, чего Петра не терпела; это было оскорблением их устоев. Но дело было сделано, и женщина, о которой шла речь, все равно не была Драконом.
— Только не делай из этого привычки. Ты выше этого.
— Я бы не стал. — Он выглядел в ужасе.
— Хорошо. — Петра удовлетворенно продолжила разговор. — Были последствия?
— Никаких признаков.
— Она никак не могла от них избавиться?
— Если она вообще знает, что это такое? Нет. Их добавили в клубничный джем.
— Ты действительно безжалостен. — Она оскалила зубы в благодарной улыбке. Именно это ей и было нужно от Каина. Ей нужен был тот, кто был бы настолько предан их Дому, что рискнул бы разгневать ее ради его защиты.
Он слегка склонил голову. Все восторги улетучились, когда Каин повернулся обратно к яме. Арианна снова победила Квареха.
— Петра'Оджи…
Ей была непривычна нерешительность Каина. Это заставило ее уделить ему еще больше внимания.
— Будь осторожна с ней.
Петра сузила глаза до щелей.
— Думаешь, я не смогу ее убить?
— Я в тебе не сомневаюсь. — Но прозвучало прежде, чем было сказано. — Но она — нечто иное. У нее столько органов, а она не падает. Подумай, какой она могла бы быть, если бы у нее было больше. Больше магии? Больше силы? Она…
— Тебя услышали, Каин, — резко отстранила его Петра. Она не терпела инакомыслия и сомнений в своих рядах. Каин заслужил доброе отношение к себе за то, что расследовал дело этой женщины, — странное сочетание, учитывая его нетрадиционные методы. Она не хотела бы видеть, как он растрачивает ее впустую.
Каин отвесил короткий поклон и грациозно спустился по лестнице. Глаза Петры не отрывались от женщины, стоявшей далеко внизу. Каин не знал этого, но он боялся Совершенной Химеры. Существо, которое было настолько могущественным, что могло поспорить даже с Драконом.
Петра безумно усмехнулась.
Страх одного стал спасением для другого.
24. Ивеун
Драконы всех цветов заполонили Ишвин, самый восточный город острова Руана. Невозможно было взглянуть в любую сторону и не увидеть алого, лазурного или виридианского7. Со своего места Ивеун обозревал в целом непритязательный город. Находиться где-либо, кроме Лисипа, для Багрового Двора было непривычно, но теперь было слишком поздно сомневаться в его игре.
— Сколько людей работало над тем, чтобы привести амфитеатр в надлежащий вид? — спросил он через плечо. Рабы молча наносили на его обнаженную грудь густую пасту, которая на время татуировала его плоть.
— Петра сказала мне, что у нее более пятисот рабочих в любое время суток. — Финнир неловко сидел в центре комнаты позади Ивеуна. Рабы, как и положено, не обращали на него внимания, сосредоточившись на своем хозяине. Однако тот факт, что Ивеун не отстранил его от работы, сам по себе был почетен. Ивеун держал Финнира в ловушке «между», в которой мало кто из Драконов оказывался из-за строгой иерархии их общества.
— Как она нашла мастеров? — Ивеуна до крайности раздражало, что Петре удалось собрать такую экспозицию, которая возвышалась на далеком горизонте. Эта девчонка была назойливой мошкой, которую невозможно раздавить, и она вечно летала там, где ей не место. Мошка, которая стремилась стать осой и уже превратилась в нее.