— Как долго вы пробудете на Фаро?
Если бы Флоренс не привыкла к Арианне, вопросы, на которые она отвечала, могли бы раздражать. Но в неясных истинах и скрытых смыслах было спокойное сходство.
— Я не уверена.
— Тогда пройдет достаточно времени, и ты сама придешь к своему мнению по этим вопросам.
Флоренс услышала в этом утверждении окончательность и прислонилась головой к стеклу окна. Шахта уже скрылась из виду, но она не сводила глаз с поезда, который, покачиваясь, целеустремленно двигался к дому харвестеров. По мере приближения к Фаро все больше и больше шахт усеивали поверхность земли. Они уходили все глубже и глубже, пока поезд не преодолел подвесной мост, перекинутый через шахту прямо под ними.
Она смотрела на зловещий край, остро осознавая, что тонкие куски стали отделяют поезд от кажущегося бесконечным забвения, простирающегося глубоко под землей. Мужчины и женщины работали на спиральных дорожках по внешним краям шахты, так далеко под ней, что они были похожи скорее на пылинки, плавающие в дымной дымке шахты, чем на людей. Так далеко внизу, что взрывы, которые они производили, были не более чем вспышками света и тупым эхом.
Харвестеры словно содрали поверхность земли, чтобы найти ее душу. А душой была сама жизненная сила Лума: железо, минералы, нефть и уголь.
Фаро был расположен в центре этих, казалось бы, бесконечных шахт, как остров среди пустого моря. Его возвышающиеся здания и компактная застройка не были похожи ни на что, что когда-либо видела Флоренс. Здания из бетона возвышались над кирпичными шпилями, а фундаменты были сделаны из резного камня, оставшегося после давней добычи. Словно непроницаемая стена, все это было связано между собой. Один город, одна гильдия, каждый пека пространства. Ей стало интересно, бывала ли Арианна на Фаро, и если да, то как Клепальщик относится к архитектурным решениям.
Поезд остановился на станции под городом. Пауэлл, проявив доброту, предложил проводить их в зал гильдии. Флоренс была благодарна, что они согласились, когда он провел их через крысиный лабиринт туннелей и крошечных лифтов, которые служили единственным средством передвижения по городу.
— Фаро застраивался, когда уже не мог застраиваться, — объяснил Пауэлл. — Проблема в том, что город располагался в районе самых богатых в мире месторождений полезных ископаемых, а значит, большая часть земли должна была быть отдана под добычу. Клепальщики пытались разобраться в этом, но в итоге харвестеры занялись тем, что у нас получается лучше всего. — Он постучал по шершавой, голой каменной стене рядом с собой. На ее поверхности все еще виднелись следы от кирки. — Мы проложили себе путь через туннель.
В самом городе Флоренс ощущала вездесущую тяжесть. Камень и сталь, кирпич и бетон нависали над ней. Она сжала легкие Флоренс, и ей вдруг вспомнилось, когда она в последний раз испытывала подобное ощущение.
— Подземелье, — смело сказала Флоренс. На Тер.4 эта тема была запретной, и, судя по тому, как поднял брови Пауэлл, на Тер.1 она тоже была известна как таковая. — Помогли ли Харвестеры в этом?
Пауэлл долго размышлял над этим вопросом, но его обнадежило то, что он не стал сразу отказываться от темы.
— В то время, когда Подземелье только зарождалось, возможно. Когда-то давно, еще до Револьверов, мы предоставили им часть наших взрывчатых веществ, чтобы они могли взрывать глубже после того, как была пробита почва. Но известняк Тер.4 склонен к образованию карманов и дыр, а Вороны, похоже, были нетерпеливы и полны решимости сделать это место своим. Тем более после того, как Драконы приняли постановление о гильдиях.
При одном только упоминании о Драконах тон мужчины изменился по сравнению с тоном Ари. В нем не было ни горечи, ни тоски по прошлому. Вместо этого она услышала спокойное согласие. В его глазах отражалась… признательность?
Когда они поднялись в здание гильдии, тяжесть на душе спала. Внешние стены зала, расположенного на самом верху Фаро, имели форму диска, в который проникал серый солнечный свет и открывался вид на бесплодную землю за его пределами. Флоренс медленно опустила сумку на пол, ее рука онемела от напряжения. Словно в трансе, она подошла к ближайшему стеклу. В пять раз больше ее ширины, в три раза больше ее роста, и казалось, что этот вид может поглотить ее целиком.
Благодаря равнинной местности она могла наблюдать за всем, что происходило на протяжении веков. Она видела пыльные облака, вздымавшиеся над землей между шахтами. Она видела далекие взрывы, пробивавшие землю все дальше и глубже. Шахты, которые она видела с поезда, были лишь небольшой частью гораздо, гораздо большей системы.
— Что думаешь? — спросил Пауэлл.
Флоренс подскочила от неожиданности. Она не слышала, как он подошел. Выйдя из транса, она тут же стала искать Дерека и Нору, но их нигде не было.
— У них были дела от имени Наместника Алхимика для Наместника Харвестера. Я видел, что они поговорили с нужными людьми, чтобы те доставили их туда, куда они направлялись.
— Спасибо, — искренне сказала Флоренс. — Ты был очень добр к нам.
— Вы — гости в моем доме. — Пауэлл улыбнулся в ответ. Может быть, Тер.1 уже и не тот, что был раньше, но это все еще дом, и я по-прежнему буду любить его и следить за тем, чтобы он представал в самом лучшем свете.
— Ты уже говорил это раньше, — заметила она. — Что это уже не то, что было.
Он кивнул, но на этот раз не предложил больше объяснений, чем в прошлый.
— Ты имеешь в виду до Драконов? — уточнила она.
— Да.
Она проследила за взглядом Пауэлла и посмотрела на землю.
— Что же тогда было лучше? Как все изменилось?
Пауэлл покачал головой и усмехнулся.
— Драконы сильно изменились, теперь их контролирует непосредственно Король. — И снова, в отличие от Ари, при упоминании о своих угнетателях он не выражал сожаления. — За мою жизнь мало что изменилось к лучшему. Мы шли по этому самоубийственному пути сотни лет. Если бы они не пришли тогда, когда пришли, Лум был бы сейчас в трудном положении.
— Что ты имеешь в виду? — Флоренс не могла понять, что говорит стоящий перед ней мужчина. Ни один логический ход не позволял ей понять его мысль, пока он не объяснит ее.
— Драконы, Флоренс. Они спасли Лум.
27. Кварех
Кровь блестела на ее коже, как жидкий металл. Она отражала солнечный свет, словно какая-то ужасная истина, которую его разум, как ни старался, не мог постичь. Арианна убила еще одного Мастера-Всадника Доно. Именно вокруг этого факта должен был крутиться его разум.
Но это было не так.
Он уставился на то место, где ее плоть была затронута когтями Лоссома. Из раны струилось золото, смешиваясь с каплями из сердца, которое она держала, демонстрируя победу. Но с каждым ударом сердца оно становилось все отчетливее и отчетливее, как родники и реки Леди Лей. Впервые ему показалось, что за именем скрывается настоящая женщина.
— Она действительно это сделала, — с благоговением отметил Каин, сидевший слева от Квареха.
— Этот суд только что стал интересным. — Петра одобрительно хлопнула в ладоши, стоя между ними. Сестра повернулась к нему, отвлекая Квареха от его мыслей. — Ты должен пойти к новой Сох. В конце концов, она заступилась за тебя.
Кварех перевел взгляд на Арианну, но она стояла к нему спиной. Женщина не сводила глаз с Ивеуна Доно. Если она не будет осторожна, то бросит вызов самому Королю.
Он сдвинулся с места и прыжком преодолел небольшое расстояние до ямы. Арианна резко обернулась, но при виде его заметно расслабилась. Мужчины и женщины закричали и зааплодировали. Над их головами пронеслись вызовы, и двор впал в кровавое бешенство от обиды.
Глаза Квареха поднялись от ее предплечья и встретились с ее глазами.
— Пойдем. — Он протянул руку, и она заколебалась: сильный диссонанс эмоций в его магии не давал ей покоя. Но он не надеялся обуздать ее, пока не получит объяснений. — Идем, Ари Син'Анх Сох.
Она повиновалась и взяла его за руку.
Пот блестел на ней даже сквозь иллюзию. Идеальное создание, понял он, ведь она уже так близка к Дракону. Она была более коренастой, чем большинство самок Драконов, но обладала ростом и скоростью одного из его видов. У нее были глаза и когти. Уши — если она когда-нибудь снимет металлические колпачки. В ней было больше Драконьего, чем он считал нужным, чем, возможно, она сама.
И этот факт удивительно разочаровывал. Словно все, что заставляло ее сиять, теряло свою искру. Картина, которую он нарисовал в своем воображении, теряла все свои дополнительные цвета при мысли о том, что в ней есть что-то очень важное, что она сознательно скрывала от него. Он был раздражен тем, что она постоянно держала его на расстоянии, и устал от этого.
Они вышли из света в полумрак зала, где их встречали другие победители и смелые аплодисменты слуг. Арианна смотрела вперед, не обращая внимания на все это. Металл шины на ее пальцах прижимался к его коже. Даже с приливом сил, вызванным выпивкой, удерживать иллюзию, должно быть, утомительно…
— Где здесь пустая комната? — спросил он.
— Сюда, Син'Рю. — Слуга шагнула вперед, желая угодить. Девушка провела их по боковому коридору в скромную гостиную — комнату отдыха и восстановления сил для победителей в яме. Она благоухала лавандой, ладаном и спелыми фруктами и сыром, которые пролежали слишком долго.
Кварех отпустил девушку отрывистым кивком и поспешил закрыть за ней дверь. Мир отгородился от него, были только четыре стены, окружавшие его и женщину, ставшую его загадкой. Некому было вынести приговор, некому было свидетельствовать о том, что он не в себе. Ари еще предстояло встретиться с ним лицом к лицу, столкнуться с правдой, которую она, несомненно, знала, что он видел.
Он вздохнул, готовясь говорить.
— Пожалуйста, — перебила она.
— Прости? — чуть не зашипел он от удивления.
— Полагаю, ты хотел сказать спасибо. — Арианна сняла шину с пальцев и посмотрела на засов в двери.