— Ты не сможешь разорвать эти цепи, — прозвучал другой голос — знакомый, но не такой сильный. Арианна повернулась и увидела другого Дракона, прислонившегося к стене позади нее, без сомнения, тоже вне пределов досягаемости. Дракон был цвета крови Фентри, словно жизни всех, кого он разбил на куски в Луме, были вылиты и закалены в безжалостную форму неумолимого разрушения.
Она опустила взгляд на кандалы на запястьях и лодыжках. Золотистые и закаленные, она чувствовала, как магия внутри них противится ее попыткам разомкнуть замки. Арианна выпрямилась, слегка покачиваясь от остатков яда, который все еще леденил ее вены.
— Ты всю жизнь пытался заковать меня в кандалы. И до сих пор тебе это не удалось, — с рыком обратилась она к Королю Драконов.
Он выглядел слегка забавным.
— Финнир много рассказывал мне о тебе. Я рад увидеть гения Клепальщика воочию.
— Финнир. — Упоминание имени этого человека вернуло внимание Арианны к нему. Предатель. Подчиненный Короля. — Финнир Син.
— Наконец-то ты узнала мое настоящее имя. Рафанси больше не нужен. — Его губы странно двигались, когда он говорил, длинные шрамы прочертили их до самой щеки. — Глупая маленькая Фен, никогда не заглядывала глубже, жадно брала с моей открытой ладони и не спрашивала, что у меня в другой руке. Твои идиоты-бунтари так и не заметили кинжала.
Арианна лишь скривила губы в гримасе. Она ненавидела этого мужчину всеми силами своего существа. Она ненавидела его до такой степени, что он не заслуживал даже обжигающих слов. Эта ярость превосходила их.
— Я убью тебя, — поклялась она.
— Давай. — Он встал.
Это было так просто — подтолкнуть ее к выпаду вперед. Ближе, настолько близко, что она почувствовала его запах. Его рубашка взъерошилась от ее дыхания. Но он все еще был слишком далеко для ее щелкающих зубов или цепких когтей. Арианна издала вопль агонии.
— Неужели ты думала, что наш великий Король позволит мне умереть? Что я приведу тебя к нему, если подумаю, что твои жалкие попытки убить его увенчаются успехом?
Арианна сомневалась во всем, во всех своих решениях и в той гордыне, которая привела ее к этому. Она думала, что сможет в одиночку одолеть Короля-Дракона, в то время как многие другие потерпели неудачу. Это было высокомерие в совершенной форме, подобающее скорее Дракону, чем Фентри.
— Я не ожидал встретить тебя на Нове, тем более в доме моей семьи. — Его голос стал глубже при упоминании поместья Син. — Ты пришла с моим братом?
Кварех. Это имя вырвалось из ее груди и ударило прямо в глаза. Арианна моргнула, злясь на себя. Она позволила своему разуму помутиться, а глазам — ослепнуть. Такова была цена любви; таково было ее наказание за сон.
— Как ты выжила после отравленных органов все эти годы назад, после гниения, вызванного слишком сильным воздействием магии на твой жалкий каркас Фена? — спросил Финнир, не обращая внимания на ее страдания. Он поднял когтистую руку и провел ею по щеке, вычерчивая золотую линию. — Это из-за этого, из-за того, что ты действительно завершила шкатулку? Это то, что сделало тебя сильной? Скажи мне, Арианна.
Его язык был покрыт магией. Он пытался использовать силу, чтобы повлиять на нее. Это был легкий трюк для Фентри и слабой Химеры. Но в глубине ее сознания зародилось лишь раздражение.
— Ты не сможешь меня заставить. — Она выпрямилась, выпрямилась во весь рост и стала почти такой же высокой, как он. — Моя сила превосходит твою.
— Но все равно не дотягивает до моей. — Король-Дракон напомнил ей о своем присутствии, и Арианна резко обернулась, готовясь к какому-то ответу.
Но ответа не последовало.
Как только ее глаза встретились с его, она почувствовала ледяную хватку магии, душившей ее. Она хотела моргнуть, хотела отвести взгляд, но застыла под его пристальным взглядом. Магия зародилась в кончиках ее пальцев и закрутилась в груди. Он струился по ее шее, давил на глаза, шептал в уши, прежде чем проникнуть в ее разум.
— Расскажи мне о Философской Шкатулке, Арианна.
Он пытался проникнуть в ее мысли, завладеть глубинами ее мозга. Он хотел разбить его, как яйцо, вытряхнуть содержимое и вылить его наружу, чтобы извлечь из плазмы нужную ему информацию. Хотя никто из них не двигался, она чувствовала, как он давит на каждую ее часть. Он душил ее, топил. Казалось, его руки лежали на ее горле, а тело придавливало ее. Единственным выходом было дать ему то, что он хотел.
Впусти меня, прошептала магия. Отдай ее мне.
— Нет. — Ее челюсть болела от скрежета зубов. Губы выдали несколько нечленораздельных звуков, но слова не шли. Она не могла сказать ничего, кроме — нет.
— Сколько ты уже сделала? — Он надавил сильнее, отстраняясь от стены.
Арианне захотелось моргнуть. Она изо всех сил пыталась вырваться из этого пристального взгляда, но тело отказывалось выполнять все команды. Она оказалась в ловушке, и ей хотелось закричать от облегчения. Но она не сдавалась. Она не прекращала борьбу. Ее магия надавила еще сильнее. Она сосредоточилась на своих губах, делая их своими. Он нарушит ее покой своим присутствием, но не получит ее слов. — Нет.
— Что тебе нужно, чтобы сделать это?
Она больше не могла говорить; она больше не доверяла себе. Каждая унция магии в ней кричала, чтобы она отдала ему все, что он попросит. Его магия отравила ее сильнее, чем кинжал другого Дракона. Ее желудок скрутило от тошноты. Ее лоб стал горячим от лихорадки. Ее тело восстало против присутствия чужеродной силы и начало медленно превращаться в сепсис.
Но она не сдавалась. Она не сдастся этому человеку. Она умрет раньше. Она выплевывала кровь из разлагающегося желудка. На ее коже появятся синяки от истощения магии. Она оглохнет и ослепнет, и все ее пальцы сомкнутся.
Ее ненависть была сильнее, чем вся боль вместе взятая. А ее желание посеять злобу на его земле было сильнее, чем его магия. Она будет сражаться с Королем-Драконом до последнего вздоха, потому что она — Арианна, Белый Призрак.
— Расскажи мне, как ты делаешь Философскую Шкатулку! — Из глаз мужчины потекли золотые слезы.
— Нет! — закричала она в ответ.
Ивеун закрыл глаза, отгоняя от себя магию. Арианна рухнула на колени. Она долго вдыхала, задыхаясь, глотая воздух и ощущая вкус свободы. Тело ее содрогалось, и она чувствовала себя как в комнате, которую обчистили. Все было на месте, но ничего не было на своем месте, и все несло на себе отпечаток чужого прикосновения. Это была всего лишь боль от синяков, оставшихся после кровопускания, но они создавали фантомные ощущения в руках, плечах и спине, словно ее только что били несколько часов. Как будто его руки действительно были на ней.
Она первой посмотрела на него, молча бросив перчатку. Она снова окинула его взглядом, чтобы он попробовал, если осмелится. Она держала мышцы напряженными, готовыми к бою, отгоняя дрожь, которая пробегала по ней после такого насилия.
Король злобно зыркнул на нее.
— Я получу то, что ищу.
— Не сможешь.
— Я вернусь и попытаюсь снова. — Он шагнул вперед.
— Всегда пожалуйста. — Арианна краем глаза внимательно следила за его движениями.
— Ты можешь умереть мирно или с криками, как твои близкие гильдии, сгоревшие по моей команде. — Он присел на корточки, подогнув колени. — Но в любом случае…
Арианна оттолкнулась от земли. Ее плечи раздвинулись, и все цепи ослабли. Один палец на руке, которую он положил на колено, был в пределах досягаемости. Всего один.
Она откусила его одним движением и выплюнула к его ногам.
— Ты, дрянная Фентри! — Король Драконов с рычанием поднялся на ноги. Он набросился на нее, выбив из равновесия.
Арианна попыталась поднять руки или ноги, чтобы защититься. Но в цепях, которыми он ее сковал, она не могла найти достаточно движения. Он впился когтями в ее горло.
Она почувствовала, как перерезаются сухожилия и мышцы. Вибрация от разрывов кожи отдавалась в ушах. Она кашляла, отплевывалась и захлебывалась собственной кровью.
И все же она улыбнулась. Она улыбнулась испуганному Королю. Она улыбалась, когда он отступал. Она улыбнулась его еще не пришедшим в себя глазам. Она улыбнулась, когда дверь захлопнулась и ее горло начало заживать. Она улыбалась до тех пор, пока у нее не отвисла челюсть.
Потому что улыбка сдерживала крики.
45. Ивеун
В этом и заключалась опасность того, к чему стремились Фентри. Именно с этим ему нужно было бороться — с тем, как их наука нарушает естественный порядок миров, созданных самими богами. Эта женщина не была ни Фентри, ни Химерой, ни Драконом; она была полностью чудовищем и очень опасна.
Ивеун сжал все еще заживающий палец, нежно-розовый от недавно сшитой плоти и все еще растущий заново. Рядом с костью начали формироваться крошечные когти, и магия неуклонно укрепляла их. Он приблизился к женщине на расстояние полувздоха, и она приняла его.
Ему хотелось восхититься ею, но для Ивеуна это было слишком. Даже он, одержимый силой и пораженный отсутствием полумер у Совершенной Химеры, не мог с этим смириться. Если бы она стала хоть чуточку сильнее, если бы она напилась, если бы у нее появился орган, которого у нее еще не было…
Даже он не смог бы противостоять ей.
— Доно, я не думаю, что были созданы еще какие-нибудь шкатулки. — Финнир бежал рядом с ним, как никчемная крыса. — Похоже, она единственная.
Ивеун стиснул зубы. Ему нужно было что-то такое, что могло бы противостоять другим существам, подобным этому монстру. Предположить, что больше не было сделано ни одной шкатулки, означало приветствовать гибель всего, за что он боролся. Это был бы конец Новы.
— Думаю, нам следует просто убить ее, — предложил Финнир. — Если она сделала только одну шкатулку и использовала ее на себе…
— И кто скажет, что она не могла использовать ее на других? — Ивеун остановился, надвигаясь на Финнира. — Кто скажет, что шкатулка не находится сейчас в руках этих отвратительных повстанцев Фена, медленно превращая их в нечто, способное бросить вызов даже мне?