— Ты думаешь, что титул защитит тебя, Петра, — обратилась к ней Колетта. — Это твой самый большой недостаток. Ты придаешь столько значения титулам и званиям, что забываешь о том, что дает им силу — страхе.
Женщина присела рядом с ней на корточки, едва не захлебнувшись кровью, которую Петра выплевывала, задыхаясь.
— Ты подвела свой Дом. Ты, которая должна верить в любые средства, необходимые для достижения своих целей, даже не думала, что я убью тебя здесь.
— Ты пила из одного бокала. — Петра пыталась защититься в последние минуты своей жизни.
— И ты ничего не знаешь о яде. — Колетта улыбнулась, широко и беззубо. Ее зубы были тупыми и мелкими, изъеденными не по годам. Ее десны были изношенными и серыми, кривыми и усталыми. От ее дыхания пахло смертью. — Но я знаю. Я хорошо разбираюсь в ядах. И мое тело тоже; оно крепко к ним, неуязвимо для них. Я также знаю, что у тебя в желудке нет магии.
— Ф-Ф-Финнир, — зарычала Петра на брата. Ей хотелось, чтобы у нее хватило сил встать, хотя бы для того, чтобы убить его. Если бы ей предстояло умереть, она бы забрала одного из них с собой в залы лорда Сина.
Но у нее не было сил.
Ее тело бунтовало. Магия бурлила, но не успевала за всем, что выходило из строя одновременно. В результате усилий по исцелению ее органы изнашивались от истощения магии. Она чувствовала, как превращается в септика, становясь все более гнилой с каждым мгновением.
— Ты должна была принять мою сделку, Петра. — Колетта гладила ее по волосам, как ребенка. — Жаль терять на Нове такую сильную женщину, как ты. — Рок'Рю со вздохом встала, как будто этот вопрос и впрямь вызывал у нее беспокойство. — Финнир.
Петра хрипло рассмеялась. Между кровью и тяжелой пеленой смерти она все еще видела, как ее брат спотыкается о собственные ноги, чтобы добраться до нее. Даже когда ему подносили на блюде разделанное мясо, он не мог найти нож, чтобы проткнуть его. Ее рот искривился в выражении, в котором было что-то от рычания до гримасы.
— Ты никогда не станешь О-О-Оджи, — процедила Петра сквозь стучащие зубы.
— Титул был моим с самого начала. — Финнир опустился на колени рядом с ней. Его рука дрогнула.
— Кварех у-у-убьет тебя. — Петра разразилась хохотом, захлебываясь кровью. — Ты никогда не должен был стать правителем Дома Син. Ты…
Его рука погрузилась в ее грудь. Она почувствовала, как пальцы брата сомкнулись вокруг ее сердца. Петра закрыла глаза: смерть настигла ее, и бороться с ней больше не имело смысла. До конца времен она будет наблюдать за своим Домом из залов Лорда Син. Она будет с ликованием наблюдать, как Кварех завершит то, что начал десятилетия назад Финнир.
Она будет наблюдать, как ее младший брат убивает старшего, что она должна была сделать много лет назад.
Последним открытием в жизни Петры Син'Оджи То стало ощущение того, как будто у нее вырвали сердце. То, что она совершала по отношению ко многим, наконец-то совершили над ней. С последним вздохом она обняла завесу бога, которого так любила.
48. Кварех
Петра рассчитывала на него. Арианна рассчитывала на него — даже если не знала об этом. Будущее Дома Син зависело от него.
Он чувствовал ту же тяжесть, что и в прошлый раз, когда пробирался в Поместье Рок в поисках схем. Теперь он ощущал это в тройном размере, разыскивая женщину, создавшую те самые чертежи. Между ними проводилась какая-то извращенная и жестокая параллель, начавшаяся задолго до их знакомства.
Кварех узнал о появлении Петры сразу же, как только все мужчины и женщины, слонявшиеся по коридорам, поспешно разбежались, перешептываясь в нетерпении. Его сестра всегда привлекала внимание, а Син'Оджи, требующий крови одного из ее сородичей, подливал масла в огонь. Кварех надеялся, что она сдержит свое слово, данное еще на Руане, и не убьет Финнира.
Он обещал эту честь Арианне, и, после всего, что Кварех узнал и понял, она действительно заслуживала крови его брата.
В лучах угасающего солнца поместье Рок поражало своим великолепием и роскошью. Комнаты грандиозных размеров возвышались над ним, сверкая золотом и драгоценными камнями. Он использовал этот размах в своих интересах, опустив голову и высоко надвинув на лицо шарф от скромной одежды. Чуть выше ткани виднелся символ Дома Рок. Он нарисовал его вскоре после того, как пробрался в поместье, позаимствовав идею у Арианны.
Здесь его не знали в лицо. Петра скрывала его от многих придворных и официальных лиц на протяжении многих лет, поэтому его внешность была лишь смутно знакома любому не из Руаны. Прозорливость Петры в очередной раз сослужила им хорошую службу, когда другой слуга, склонивший голову, пересекся с ним и удостоил его лишь взгляда на свою щеку.
Кварех знал в общих чертах, как попасть в загоны Поместья Рок. В большинстве Домов имелось нечто подобное для содержания Драконов, ожидающих поединка, — или для тех случаев, когда Оджи не мог решить, стоит ли вообще устраивать дуэль. Именно туда ему следовало отвести Финнира, а не оставлять его рядом с Арианной. Обычно загоны оставались пустыми; Кварех еще не приходилось встречать Оджи, который не мог бы в доли секунды принимать решения по таким вопросам.
Из-за угла послышался звук перебираемых бус, и он остановился, внимательно прислушиваясь к движению. Несомненно, у двери стоял Всадник. Если ему и требовалось еще какое-то доказательство того, что Арианну, скорее всего, держат в одной из комнат в коридоре за дверью, то это было именно оно. Иначе они не стали бы тратить Всадника на столь пустяковое дело.
Кварех прислонился к стене, затаив дыхание и стараясь замедлить биение сердца, чтобы у него было время придумать выход из затруднительного положения. Попытаться ли ему отвлечь Всадника, а затем вернуться к двери? Если он нападет, запах крови привлечет других. Он закрыл глаза и прочел краткую молитву Лорду Агенди и Лорду Син. Первого он попросил обратить свой взор на это начинание, а второго — наоборот.
Кварех обогнул угол.
Драконица подняла голову, осматривая свои когти. У женщины было всего две бусины, и Кварех не сразу узнал ее. Если бы она не была при Дворе, то, возможно, и не узнала бы его в лицо. Кварех поправил широкий шарф и понадеялся, что нарисованный им на щеке знак достаточно четкий и не размазался.
— Что тебе нужно? — усмехнулась женщина, увидев его. Но она не напала.
— Твое присутствие требуется наверху. — Кварех держал голос ровным, а глаза опущенными. Ему не хотелось отводить взгляд от женщины, которая в любую секунду могла решиться на выпад, но у него не было выбора. Чем больше подозрений он вызовет, ведя себя не по правилам, тем меньше у него будет шансов попасть внутрь. — Чтобы разобраться с Син'Оджи.
— Син'Оджи здесь? — Женщина тяжело вздохнула. — Каких неприятностей хочет добиться этот синий дьявол?
Кварех держал рот на замке. Это служило его имиджу, а если бы он этого не сделал, то мог бы выплеснуть поспешную защиту Петры. Он с трудом научился держать язык за зубами на вокзале на Луме во время стычки, которая теперь казалась вечностью. Теперь он не хотел повторять эту ошибку.
— Ты уверен, что не хочешь вернуться к ней и умолять о своем месте в Доме Син? Они могут пригласить тебя на чаепития и дегустации вин, если ты это сделаешь.
— Я всегда был и останусь верен Дому Рок. — Кварех заставил свой рот произнести эти слова, хотя сердце его бунтовало при одной мысли об этом.
— Хороший мальчик. — Она погладила его по голове. — Смотри, чтобы никто не вошел. Если ты это сделаешь, я вырву мышцы из твоих костей.
— Да. — Он занял свое место у двери.
Женщина пошла по коридору. Сердце Квареха бешено колотилось. Как только она скроется из виду, он отправится на поиски Арианны. Он собирался вытащить их оттуда. Он не сводил глаз с ног Всадницы.
— О, как, говоришь, тебя зовут, предатель Син?
Кварех инстинктивно поднял голову, пылая от гнева при одном только упоминании о нем. Их взгляды встретились, и она наклонила голову в сторону, глядя на него с еще большим намерением из-за искры сопротивления. Кварех быстро опустил лицо.
— Меня зовут… — он не успел придумать имя. — Рафанси. — Кварех мгновенно сморщился от первого, что пришло ему на ум.
— Рафанси? — Она обернулась к нему, фыркнув с недоверием, которое повторило реакцию Квареха, когда он впервые услышал это имя. — Посмотри на меня, Рафанси.
Квареху ничего не оставалось, как подчиниться. Иллюзия вокруг него таяла, и, сопротивляясь, он только подливал масла в огонь. Если он будет осторожен, то сможет спасти ситуацию.
Женщина остановилась.
— Что это за имя?
— Не удивительно, что я пытался сбежать от родителей на Руане? — попытался пошутить он.
— Скажи, Рафанси, ты был при Багровом Дворе? — Она наклонилась вперед.
Кварех покачал головой, удивляясь тому, что может это делать под напряжением мышц.
— Жаль. Ты мог бы посмотреть, как изнеженный принц Син трусит за своей Анх, чтобы та сражалась за него. — Женщина отошла, пожав плечами. — Интересно, сможет ли он вообще выстоять в бою?
— Лучше, чем любой Рок. — Слова слетели с его губ, как птицы из клетки, вырвавшиеся при первой же возможности.
Женщина замерла.
— Мне показалось, что ты мне знаком, — прорычала она.
Двадцать богов над головой, я ничему не научился на Луме. Кварех корил себя, наблюдая за тем, как напрягаются ее мышцы от коленей до поясницы.
Кварех сделал выпад в сторону, ожидая удара с поворотом. Выпустив когти, он протиснулся вперед и впился в подмышку Всадницы.
— Трус Син, — прорычала она, отталкивая его и скребя когтями по его рукам.
Кровь пролилась на пол, предупреждая всех Драконов, оказавшихся поблизости. Кварех выругался вслух. Сейчас не было ни времени, ни смысла в подрывной деятельности. Он собирался пробиваться наружу в одиночку.
Всадница бросилась на него, и Кварех уклонился. Он парировал, и она ударила его прямо в грудь. Кварех вывернулся из-под ее острых когтей. Всадница и вполовину не так быстра, как Арианна, с восторгом понял Кварех. Он неделями тренировался с существом, куда более смертоносным, чем какая-то двуколка.