— Вэлш, этого лысого — Сайруса — повесить! Джойса Марвина в подвал под стражу, а девушку отправь к герцогине Лонгфордской!
Пленники были ошеломлены не меньше горцев и Вэлша. Для всех присутствовавших я в одно мгновение узнал имена пленников.
Сайрус попытался сопротивляться, но его выволокли трое горцев. Я с удовольствием крикнул ему вслед:
— Это я — твоя смерть, Сайрус! Ты ошибся!
Джойсу Марвину связали руки. Он, сузив глаза, молча смотрел мне в лицо. Лилиана плакала, размазывая по щекам слезы и наклонив голову.
Их увели следом за Сайрусом. Подойдя к окну, я пронаблюдал сцену казни от начала и до конца.
Горцы волоком притащили лягающегося пленника к арке ворот. Накинули петлю на шею, перекинув свободный конец через арку, и втроем потянули веревку на себя.
Координатор Сайрус повис на воротах, подергал немного ногами и вытянулся.
Веревку закрепили за ворота, и труп покачивался точно посредине.
Глава 22
О, боги! Разве я хотел быть королем?
Королей готовят к этому с младенчества. Сопливые принцы уже знают кем станут, и их натаскивают как волчат. Разве мой отец хотел вылепить из меня короля?!
Черт возьми — в душе я сельский помещик — лентяй и созерцатель!
События выволокли меня из замка долины Холлилох сюда на крайний юг. Каждодневно, ежечасно, даже порой ежеминутно я должен принимать решения и отдавать команды десяткам людей и держать в голове кучу сведений. Разве я нуждаюсь в такой жизни?!
Стоя в сумерках на башне донжона манора Хаттон, я предавался унынию в одиночестве. Вокруг манора и далеко на юг вдоль реки бивачные огни моего лагеря. За рекой огни лагеря королевской армии.
Руперт привел сюда всех. Фостер через своих соглядатаев доложил о примерной численности противника — семьдесят тысяч пехоты и конницы, включая почти сорок тысяч конфландцев под командой принца Клермона.
Волшебный шар Габриель показал мне этого самого Клермона. Высокий брюнет в светлых доспехах с золоченой отделкой. Носит серьгу в ухе по конфландской моде. Красавчик — такие нравятся женщинам и активно этим пользуются.
В моей армии двадцать пять тысяч. Мы держим брод, но Руперт не спешит идти в атаку и не вступает в переговоры. Впрочем, переговоры и не нужны. Он пришел убить меня, а я попытаюсь уцелеть. Я жду Фрусберга и его три полка тевтонцев, с ними у меня появится шанс. Без них шансы мои устремляются к нулю. Мне уже сообщили, что наемники прибыли в Саггертон, и волшебный шар это показал. Но одолеть пешком двести миль быстро не возможно.
Волшебный шар показывает безрадостные картины. Надежды на помощь с севера нет. Граф де Моран в очередной раз сменил нанимателя. Рыцари севера сложили оружие у моста через Шелл. Мои горские реджименты, изрядно потрепанные конфланцами, заперлись в Давингтоне под командой Гвена Макнилла. Крейга убили.
Вчера латник на коне бросил посредине брода на камни сумку с криком «Подарок дракону!» Отрубленная голова моего горца, уже тронутая тлением, лежала на дне сумки. Как все случилось, не знаю… Габриель не могла все время сидеть возле своего шара… Я похоронил останки друга как принято в горах и сам разжег погребальный костер.
Габиель сейчас как на иголках. Бастард Финней обложил Лонгфорд и готовится к штурму. В городе остались только тысяча гвардейцев и городское ополчение. Габриель давно бы умчалась туда, но бросить меня она не может. Уехав, она ослабит мои силы в ожидании сражения, и тогда шанс проиграть резко возрастает.
Без меня Габриель не удержаться в Лонгшире. Мы крепко связаны с моей магичкой. Погибну я — придет конец и ей.
Я также жду подхода рыцарей под командой баронов Корки. Исполнят ли они свою вассальную клятву?
Епископы в Гвинденхолле объявили мне анафему и интердикт моим владениям. Убийства священников и архиепископа мне не могли не отозваться.
На что отец Гульд спокойно заявил:
— Это решение незаконно и для меня не имеет силы!
— Почему?
— Потому что Бог на вашей стороне, государь!
Сегодня я впервые в жизни помолился перед сном. Может быть, Господь услышит меня? Грета составила мне компанию. Стоя на коленях перед распятием в палатке, мы шептали слова молитв. Мелькнула мысль отправить девочку с охраной подальше отсюда, дав денег. Может, хоть она спасется.
Мне нужен совет отца, но места сосредоточения силы очень далеко. Есть ли другие — на юге — я не знаю. Почему Руперт не атакует? Чего он ждет?
Осталось одно неоконченное дело. Я спускаюсь вниз до самого подвала донжона с факелом в руке. В маленькой каменной комнатке, сырой от близких вод реки, на гнилой соломе сидит Джойс Марвин — вожак Рибблского мятежа.
При моем появлении он жмурит глаза, но не встает с соломы. Ему терять нечего.
Сажусь на табурет, принесенный стражником.
— Не спится, Марвин?
— А вы смогли бы уснуть здесь в этой сырости?
— Монах дерзок, потому что не боится смерти?
— Я видел смерть много раз, король Грегори, и уже не боюсь ее. Страшна не смерть, а ее ожидание, что превращает людей в кисель, в жалкие дрожащие существа.
Вы пришли убить меня?
— Я еще не решил. Скажи мне — ты сам веришь в то, что проповедуешь — в равенство, в общую собственность и прочую чепуху?
— Это в моей душе, король Грегори! Все люди братья! Все произошли от Адама и Евы. В Священной книге нет ни слова о том, что Господь одним детям Адама установил власть и богатство на вечные времена, а другим вечную нужду без тени надежды. Аристократы не появляются из чрева матери со шпорами рыцаря на пятках! А короли не рождаются с короной на голове! Вы сами не рождены же королем?! Вы захватили власть оружием, и теперь к вам пришла расплата! Через пару дней не пожалеете ли вы о том, что родились на свет?! Ваша смерть не будет легкой, король Грегори!
Блестящие глаза фанатика. Брызжущая с губ слюна… Он и вправду верит в свои слова, бедняга!
— Почему ты думаешь, что я проиграю?
— Вы не можете выиграть! Время драконов прошло и не вернется! Аристократы покончат с вами, а потом мои сторонники покончат с аристократами! Мы снесем господ с лица земли и заживем свободно и счастливо! Я этого не увижу, но это время придет, король Грегори!
— А как же ваши слова — все люди братья?
— Аристократы не братья нам, а выродки, плесень на нашей земле! Мы эту плесень сдерем с кожей, с мясом, если потребуется!
— Набьете рвы телами — как в Риббле?
— Да, кровь не остановит нас на пути к свободе! Вы слепы и глухи, — не слышите поступь времени — ваше царство заканчивается!
— Ты глуп, Марвин! Люди никогда не были равны и не будут равны! Один умен, другой хитер, третий дурак, четвертый лентяй! Все разные, и в твоем царстве свободы никто не будет работать, а все займутся грабежом, но когда грабить станет некого — сдохнут с голода!
— Мы люди труда — то, что вы едите, то, что одеваете на себя, сделано нами! Мы сами вырастим хлеб и скот!
— Горожане тоже вырастят хлеб и скот?
— Горожане займутся своими ремеслами без всяких цехов и ограничений и получат за свои товары хлеб и мясо. Разве это трудно понять? И никто не отберет у них плоды трудов!
— И не будет ни лентяев, ни пьяниц, ни воров?
— Мы с ними покончим — кто сможет — изменится — кто не сможет — умрет!
— Как и кто будет управлять твоими свободными людьми?
— Никто! Свободные люди будут собираться на площадях и решать все сами, открыто!
Я засмеялся.
— Для твоего царства свободы нужны идеальные люди, Марвин, а таких не было и нет!
На земле не живут ангелы!
— Дайте людям свободу и не узнаете их!
— Нужна ли людям свобода, Марвин? Им нужна сытость, безделие, и чтобы сосед своим достатком не мозолил глаза!
— Все будут жить в одинаковом достатке и зависти не будет!
— Кто же будет следить за этим?
— Для этого свободные люди изберут координаторов из числа лучших!
— Координаторы превратятся в господ, Марвин! Они получат власть и не захотят с ней расстаться! Сменить одних господ на других — твоя цель?
— Это будут лучшие из лучших, и господами они не захотят быть!
— Э, нет, Марвин, порода человека в том, что он заботится сначала о себе и своей семье. Твои координаторы будут делать то же самое!
— Мы отменим семью — женщины будут общими и дети тоже общими.
— Как же вы поделите женщин, Марвин? Всех превратите в шлюх, что отдаются любому по первому требованию?
— Женщина должна подчиняться мужчине — это заложено Господом в ее природу!
— Вот видишь, Марвин — женщины и мужчины не равны и не могут быть равны! У каждого пола свои особые органы и функции тел. Мы с тобой не можем рожать — а любая селянка с легкостью это устроит!
— Женщину господь произвел из тела мужчины, и потому она должна повиноваться мужчине!
— Твои координаторы наберут себе по десятку красоток и обвешают их награбленным золотом?
— Отборные стражи будут следить за этими координаторами и карать за нарушение правил.
— А кто будет сторожить сторожей, Марвин? Не слишком ли много людей будут сторожить друг друга, не производя ничего? Чем они будут отличаться от аристократов?
— Наша дискуссия не имеет смысла… Пришли убивать — убивайте…
— Я не буду тебя убивать, Марвин, потому что не верю в то, что твои идеи можно воплотить в жизнь. Более того, если я одержу победу — ты получишь свободу. Если же меня ждет поражение — бароны Рибблшира найдут тебя здесь и порвут на множество маленьких марвинов! Сиди и жди исхода, приятель!
— Мне и так ничего не остается…
Этот разговор меня весьма позабавил. Какая каша в голове этого человека! Надо быть полным остолопом, чтобы поверить в такие проповеди. Надо же — поделить женщин! Только монаху такое придет в голову! Попробовал бы он поделить Сью и Габриель!
Я засмеялся, представив такую ситуацию.
Страж у двери вздрогнул и вытянулся, словно проглотил копье.