— О, лорд Грегори, какой вы большой и красивый! Прошу вас в это кресло поближе к огню. Скоро мои пирожки будут готовы. Вы пришли за моими пирожками, я знаю…
Но в глазах ее было другое… Она страшилась узнать о сыне Говарде известие о смерти, ранении и прочих бедствиях.
— Нет, матушка Дрю, я пришел, чтобы рассказать о Говарде…
Она ахнула, руки ухватились за край стола. Я взял ее под руку и усадил в кресло. Мука с ее рук сыпалась ей на чистенькую коричневую юбку.
— Говард жив, правда, не совсем здоров. Я оставил его с сильной простудой в одном дне пути от города Хагерти. Поручил заботам старосты деревни и оставил денег. Сейчас зима, и ему трудно оттуда вернуться. Но к весне, я думаю, вы сможете его обнять.
Слезы показались на ее глаз.
— Слава господу, отец Бенедикт! Мой сыночек жив…
— Молитесь, сестра Дрю, и господь не оставит вашего Говарда!
— Где вы живете, отец Бенедикт?
— Сестра Дрю уступила мне комнату наверху.
— Вы намерены пробыть здесь до весны?
— О, милорд, моя мечта основать здесь приход, построить церковь в этом чудном месте! Вашим людям необходим храм божий, милорд!
— Мы подумаем об этом…
Отец Бенедикт еще долга лил хвалу мне и Сью, превозносил изумительную красоту природы долины Холлилох…
Я дождался пирожков. Не удержавшись, съел два, обжигая язык. Мои любимые, с повидлом!
Матушка Дрю тщательно завернула пирожки в чистую ткань, завернула в кусок медвежьей шкуры и положила в корзинку.
На прощанье она поцеловала мою руку, а я ее в поседевшую макушку… Женщина прослезилась и махала мне рукой, стоя на ступенях дома, пока я не скрылся за углом.
Я поспешил назад, в замок. Сью обожала эти пирожки.
За воротами мне встретился лейтенант Макгайл. Он повел красным носом.
— Пахнет чем‑то вкусным, милорд!
— Не скажу и не покажу! — засмеялся я в ответ.
— Миледи в библиотеке — улыбнулся старый вояка.
Я повернул к донжону.
Быстро пробежал по ступеням на второй ярус. Постучал в дверь.
— Входи, Грегори!
Сью сидела в кресле у камина, а у ее ног Адель с раскрытой книгой на коленях.
Я подошел, поцеловал руку сестре. Адель поглядывала исподлобья.
Я раскрыл пирожки прямо в корзинке. С румяной корочкой, белыми боками с ошеломительным ароматом свежеиспеченного хлеба…
— Матушка Дрю только что испекла их…
Сью захлопала в ладоши.
— Угощайся, Алан!
Мой паж овладела сразу двумя пирожками, откусила кусочек и округлила глаза.
— Изумительно!
Я смотрел в глаза Сью и жевал душистый вкуснейший пирожок. Вкус детства кружил голову.
Адель управилась быстро и протянула руку к корзинке
— Можно еще? Ну можно?
— Конечно бери, тебе не мешает поправиться немного.
— Я что — худышка?
— Немного жирку не помешает по нашей зиме…
Адель хихикнула и принялась расправляться с пирожком.
— Грегори, мы нашли тот герб, что тебя интересовал!
Сью показала мне разворот книги. Да, герб был тот же самый, что на ларце и на регалиях. Я подгреб под зад шкуру с пола, подсел ближе к камину.
Война Леопардов с Розами — так эти события именовались в хронике.
Около 160 лет назад островное королевство не было единым. Юг был в руках короля Джорджа — герб розы на голубом фоне, северо–запад в руках короля Дугана, герб — вставшие на задние лапы золотые леопарды, а на северо–востоке были владения короля Магнуса, герб — золотые лилии на красном. В те времена земли севернее Клайва не входили в состав какого-либо королевства.
Три королевства сцепились между собой в долгой двадцатилетней войне.
Юг начал одолевать, и тогда Магнус и Дуган объединились. Магнус выдал свою дочь Эдну за сына Дугана — Гордона.
Гордон и должен был стать во главе объединенных королевств. Новые королевские регалии с символами от двух королевских домов были готовы к свадьбе. На одной половинке щита — лилии, на другой золотые леопарды.
Но в день свадьбы божий гнев обрушился на столицу королевства Леопардов город Лайонбург. Город на берегу был смыт волной,
пришедшей с моря. Погибли короли и их дворы, погибло все население города…
Король Джордж пришел с юга и взял в свои руки осиротевшие земли соперников. Его потомок сидел сейчас на троне в Гвинденхолле.
— Про гибель Лайонбурга я где‑то читал…. Но если все погибли, как могло что‑то уцелеть?
— Очень уж удачно волна пришла к городу, ты не находишь, Грегори?
— Море опасное чудовище — я поежился — жить на его берегу всегда риск.
— Лайонбург располагался севернее Гартунга миль на пятьдесят. Там сейчас только руины, наполовину затянутые илом и песком. В хрониках нет упоминаний о том, что волна ударила и по другим городам…
— Хроникер не посчитал нужным упомянуть о других городах?
— Если бы у нас имелись другие хроники — мы могли бы сравнить их…
— У моего отца в замке было много книг по истории — если он их не распродал, может что‑то и осталось — вмешалась Адель, облизывая кончики замаслившихся пальцев. Ее розовый, быстрый как у кошки язычок так и мелькал.
— Главное — мы узнали про герб, а детали, я думаю, найдутся и потом…
Итак, я владел королевскими регалиями Севера. Осталось только водрузить эту старинную корону себе на голову. А нужно ли мне это украшение?
Глава 31
Прошло четыре месяца.
Обычно зимние месяца скучны, и дни похожи один на другой. Эта зима была не такой. Конечно, я много читал, фехтовал с лейтенантом Макгайлом, Сью отказалась от этого занятия, так как с ее округлившимся животиком было уже не попрыгать. Теперь сестра ходила в платьях без талии и постоянно жаловалась на боли в спине. Она поправилась. Ее бедра округлились, груди увеличились. Особенно ее угнетало то, что ямка ее пупка превратилась в бугорок.
А Нелл превратилась в аппетитную толстушку с обширным животиком. Она теперь редко спускалась вниз, к общему столу. Выкуп за Нелл — три золотых слитка отвез лейтенант Макгайл. Отец Нелл и ее братья похоже были на седьмом небе от счастья. Не проходило недели, чтоб кто‑то из горцев не приехал в замок со свежим мясом или красиво выделанными шкурами.
Адель все же добилась своего и побила меня палкой с разгромным счетом — двадцать к трем. Целую неделю она наслаждалась своей победой, но потом в схватке на мечах я одолел моего пажа, хотя и бил вполсилы.
Я проводил ночи то со Сью, то с Нелл. Обе делали вид, что об этом ничего не знают….
Адель продолжала со мной флиртовать. Она все еще рассчитывала на успех. Правда она стала менее обидчивой и на шутки теперь реагировала смехом. Я больше не целовал ее.
Зима была на исходе. Сегодня лейтенант Макгайл привез из клана Макнилл знахарку-повитуху.
Она осматривала моих женщин, а я сидел в большом зале внизу, у камина совсем один. Макгайл ушел проверять посты. Адель убежала на кухню. Две недели назад наша кошка Поли принесла четырех котят, таких же белых как она. Все девушки в замке были от них без ума.
Знахарка спустилась по лестнице и встала передо мной. Рослая, мужеподобная, она скорее походила на воина чем на женщину.
Я предложил ей сесть и налил в кубок гретого вина. Она едва отпила и с благодарностью поставила на поднос.
— У Нелл все хорошо, но ребенок крупный, и роды будут трудными… Еще неделю ей носить…
У миледи… Милорд, мне пятьдесят лет, и все младенца клана прошли через мои руки, но такого я никогда не встречала… — она наклонилась ко мне и зашептала. — Она носит не ребенка… Существо внутри нее — не человеческий младенец…
Она еще больше удивилась, когда я никак не отреагировал на ее слова.
— Я прошу вас, уважаемая Катрина, погостить у нас в замке и принять роды… Я оплачу вашу работу по любой цене.
— Милорд Грегори, я останусь до родов в любом случае. Нелл дочь моего брата, и я должна ей помочь.
— Раз вы тетка Нелл, значит и моя тоже. За это надо выпить!
Катрина скупо улыбнулась и отпила еще глоток.
— Милорд Грегори, миледи не сможет родить это существо обычным образом. Это создание слишком велико… Ваша сестра и ее плод обречены… Я ничего не смогу для них сделать…
Ее слова отозвались по мне мурашками по коже.
— Как?
— Я ничего не смогу сделать для миледи — она умрет… Но вы можете спасти то существо, что живет в ее чреве… Надо вскрыть живот миледи и достать плод. Она умрет, но он, возможно, будет жить…
Я оцепенел… Сью должна умереть, но я могу спасти плод ценой ее жизни… О, боги! Какой выбор вы мне преподнесли!
Я поднялся в свои комнаты. Сью лежала в постели на боку. Я опустился на колени рядом, взял ее ладонь в свои руки. Слезы текли по ее щекам. Ее застывший мертвый взгляд испугал меня еще больше чем слова Катрин.
— Милая…
— Она мне все сказала… Эта старуха… Если она права — я должна умереть… А он — она положила руку на живот — он должен жить.
В следующую ночь я проснулся от стонов Сью. Она корчилась от боли, держась за свой огромный живот.
Дракон в ее чреве двигался, словно хотел вырваться наружу.
Я положил руки на живот Сью. Закололи иглами кончики пальцев. Дракон успокоился и затих. Сью перевела дух.
— Спасибо, милый… Я была готова умереть, Грегори… Он хочет выйти… Надо его выпустить… Если эти боли повторятся — я сама вскрою свой живот… Это невозможно вытерпеть…
Она плакала, а я целовал ее веки, лицо, гладил волосы…
Когда она уснула, я спустился вниз в зал. И приказал Ани разбудить Катрин.
Она спустилась, недовольно поджав губы, сонно моргая на свет свечей.
— Что можно сделать для миледи?
— Ничего… Вы можете только прекратить ее муки… Убить ее и спасти плод или ничего не делать — тогда погибнут и она и он…
Катрин повернулась и ушла наверх. Я смотрел на свечи невидящим взглядом… Я мог только лечить и снимать боль. Но как помочь Сью? Если вскрыть живот и вынуть плод, то она наверняка потеряет столько крови, что я, залечив рану, не смогу ее спасти. Но другого выхода нет! Надо попытаться спасти обоих!