— Джаред, похоже, обобрал вас до нитки! Для чего ему потребовалась такая куча денег?
— Джаред оплачивал расходы королевы–матери…
— Разве королева была бедна как церковная мышь?
— Содержание ее двора оплачивал регент, а он очень прижимист был… Королева пользовалась кошельком брата как своим…
— Благосклонность королевы дорого обошлась вашей семье, Доротея!
— Увы,… она потупила глаза. — Просить у тебя денег я не могла, но Джаред настоял…
— Он знает о наших отношениях?
— Да…
— Для чего сокровища дракону — для того чтобы дарить тому, кого любишь! Недостатка в средствах больше у тебя не будет.
Я поцеловал ее в губы. Она пылко и благодарно ответила.
Мысль царапнула мою голову — «А не поискать ли золото покойного графа?»
— Ты искала в замке деньги покойного графа?
— Конечно, Грегори, но ничего не нашлось!
— Попробуем вместе и сейчас! Где его любимые комнаты? Здесь?
— Нет — эта комната обычно пустовала. Он любил сидеть в зале внизу или на верхней площадке донжона при хорошей погоде.
— Начнем с донжона!
Донжон — главная башня замка Харперов — это квадратная махина из серого камня стоял рядом с основным зданием, и туда вел коридор. Вооружившись зажженным факелом, мы пошли в темноту.
Доротея шла рядом и показывала дорогу. Она вцепилась в мою руку и шла рядом, постоянно соприкасаясь со мной бедром. Она чего‑то боялась.
Дверь, ведущая в донжон, приоткрыта.
— Дверь не закрывается?
— Обычно нет…
Мы вошли в обширный зал с высоким сводчатым потолком. Здесь царил сумрак, пахло плесенью и мышами. Скамьи и лари темнели вдоль стен. Довольно скупая обстановка! Я прошелся вдоль стен, осторожно принюхиваясь. Увы! Сливами не пахло. На следующий этаж мы поднялись по темной лестнице, проложенной в толще стены. Здесь также царило запустение. Оставалось подняться на площадку донжона.
Доротея дрожала.
— Чего ты боишься?
Ее зубки выбивали дробь. Она прижалась ко мне. Я наклонился к ее лицу — она крепко зажмурила глаза.
— Может быть, дальше я пойду один?
— Я… только… с тобой…
— Не бойся, зайчонок мой!
Наконец последняя дверь, несколько ступенек, и мы на площадке донжона, прикрытой от осадков крышей на массивных брусьях.
— Пришли… Убийца и прелюбодейка… — прошелестел бесплотный голос.
Ахнув, Доротея тяжело повисла в моих руках.
Туманные струи у парапета стекли в тугой комок.
Призрачный граф Харпер злобно уставился на меня прозрачными глазами.
Я с любопытством рассматривал призрачного врага.
В нашем замке в Холлилох таких субстанций не имелось.
— Какого дьявола вам не лежится в могиле, милейший?
— Заткнись, наглец, спит с моей женой и все ему мало…
— Жаль, что я не могу убить тебя второй раз! Но очень интересно, почему ты появился именно здесь? В этом месте.
— Не твое дело, молокосос…
Смерть явно не смягчила характер графа.
Я улыбнулся и закрыл глаза. У призрака имелась легкая зеленоватая аура, и она явно привязана была к полу, как бы росла из него.
Открыв глаза, я, осторожно опустив бесчувственную графию на пол, приблизился к призраку и ощупал камни под ним.
Покойный граф сквернословил не переставая. Но я ощутил запах сливы. Золото было здесь! Факел лег на каменный пол, и это света не прибавило.
Обнажив кинжал, я попытался отковырять шов между камнями. Лезвие соскользнуло, и блестящая царапина возникла на камне. Я провел кинжалом рядом и еще и еще… Вместо четырех булыжников в пол были вмурованы искусно замаскированные под камень слитки золота.
— Грабитель… Убийцы… Мерзавец…
— Убирайся в свой склеп!
Я разозлился немного и хлопнул в ладоши, словно пытаясь поймать муху.
— А–а–аах…
Призрак растаял.
— Давно бы так…
Спрятав кинжал в ножны, я вернулся к графине.
Похлопал ее по щечкам, но без толку. Приходить в себя она не пожелала.
Тогда я запустил руку под юбку и отправился разыскивать знакомый путь к воротам радости и наслаждения. Это подействовало. Доротея заворочилась, задвигала ногами, и не успел я ахнуть, как меня наградили оплеухой. Графиня быстро села.
— О боже, Грегори, извини меня! На миг мне почудилось что это мой старый муж пробирается под юбку.
Доротея с опаской огляделась.
— Я его прогнал, малыш, и наконец‑то нашел твое наследство! Смотри! Здесь, по меньшей мере, пятьдесят фунтов золота!
— Ты нашел сокровище! Милый Грегори!
— Главное сокровище этого замка — это ты!
Мы долго целовались над золотыми булыжниками, пока факел не затрещал, готовясь погаснуть. Подхватив его, мы поспешили вниз в нашу уютную белоснежную постель.
Голенькая Доротея прижималась к моему слегка запотевшему боку. Мы отдыхали после бурного восторга плоти.
— Грегори, я кажется беременна…
Я от такой новости затаил дыхание.
— Самое главное ты оставила напоследок! Как давно была кровь у тебя?
— Ох, ты и об этом знаешь?
— У меня сестра-близнец, и с 13 лет я уже узнал об этой особенности женского организма. Но ты так и не ответила.
— За две недели до смерти графа…
— Так, ляг на спину и расслабься…
Я сел на постели и, закрыв глаза, сосредоточился. Ярко–алая аура Доротеи пылала передо мною. Крохотную ауру ребенка я не сразу распознал. Зеленоватые нити магии оплетали ауру крохотного существа.
Я похолодел… Еще один дракон! Как это могло случиться?
— Ты молчишь, Грегори? Ты не рад?
— Зайчонок мой, ты понесла от меня…
— Не удивительно! Твоя магия изменила меня, милый Грегори!
Положив руку на плоский еще живот Доротеи, я мысленно потянулся к малышу, словно погладил котенка по шерстке.
Ощущение любви, родства, тепла вернулось ко мне с удвоенной силой. Маленькая, совсем крохотная девочка–дракон отозвалась на мой призыв….
Подлинное сокровище замка Харпер…
Глава 4
Подготовкой к коронации занимались три человека: Элар Тудор, Крейг Макконохи и епископ Симон.
Капитан Макгайл с двумя конными ротами отправился на юг с письменным приказом — встретить мой караван, арестовать Адель и отправить под охраной в замок Соммерсби. Выслушивать оправдания и мольбы этой лживый особы я не желал. Убить ее я не мог. Моя злоба схлынула.
Мое повеление о запрете церковных судов на землях графства и о запрете преследовать ведуний мои гонцы развезли по всем селениям и замкам. Отец Симон одобрил мои действия.
— Заявить о своей поддержке во всеуслышание я не могу. Мои единоверцы привыкли к другому отношению к ведуньям и колдунам.
Отцу Симону как новому епископу приходилось сохранять осторожность в поступках и словах.
Весь день я провел в лагере горской пехоты, наблюдая за учениями. Пять квадратов пехоты, ощетинившись пиками, под мерный гром барабанов передвигались по лугу. Их четкие перестроения радовали глаз, но я на мгновение представил эти стройные квадраты под выстрелами бомбард и поежился. Новое оружие могло стать грозной силой. Но я был доволен учениями, и я распорядился выдать Крейгу Макконохи премию в 10000 талеров.
Обучение пехоты целиком заслуга моего горца.
— Как ты заставил их держать ровно строй?
— В каждом ряду стоят ближайшие родственники — братья, племянники, кузены. Когда рядом все свои, кровные родственники — все идет проще и легче. Никто из них не побежит из боя, если рядом стоит брат или кузен. Чтобы держать строй, они несколько дней ходили, положив на плечи длинные пики и придерживая их руками. Этот месяц я измотал их тренировками!
— Выдай всем по пять талеров! — обернулся я к Бертольду Тудору.
— Это двадцать пять тысяч, милорд!
— Они будут в надежных руках! — засмеялся я.
В лагере латной конницы занимались подгонкой оружия и снаряжения. Эти люди с малолетства выучены мчаться в седле и орудовать копьем. Но две сотни молодых дворян оставлять бездельничать не дело! Я предложил им каждую неделю проводить небольшой турнир, но с реальным призом от меня. Мои новые латники восприняли идею с огромным энтузиазмом. Я, конечно, не сказал молодцам, что их первый турнир пройдет в честь моей коронации.
Подготовка шла полным ходом.
Говард с помощникам каллиграфическим почерком расписали множество приглашений на церемонию — всем аристократам, всем вождям горских племен, всей городской верхушке Корнхолла. Завтра их повезут гонцы по землям севернее Клайва, и тайны больше не будет.
Через четыре дня я надену на голову корону королей Лайонбурга. Моему другу Руперту это вряд ли понравится.
Корона и все регалии были доставлены из Холлилоха и ждали своего часа в моих комнатах. Весь следующий день был занят примеркой платья к коронации. Портные измучили меня и искололи булавками, но наконец все позади, я мог отправиться поплавать в свой мраморный бассейн.
Парящая ласковая вода расслабляла тело и вымывала из головы тяжелые, мрачные мысли. Может быть, стоило привезти сюда Доротею? Но теперь я боялся за нее и за малышку. В своем замке она среди своих проверенных людей, а здесь слишком много чужих лиц. Кто‑то из моих врагов обязательно попробует нанести мне удар. Я не хотел, чтобы в этот момент рядом находилась Доротея.
Я потерял за год трех женщин, и терять четвертую я не хотел. Да что говорить — не хотел! Я боялся подумать о таком исходе!
Сидя в постели уже поздним вечером, я просматривал списки приглашенных на коронацию. Смутное беспокойство скреблось в груди.
Крики, топот ног за дверью, звон стали.
Я потянулся в мечу в изголовьи, но тут дверь с треском распахнулась и ударилась об стену. Несколько человек ввалилось в мою спальню. Горцы охраны пытались противостоять кому‑то. Сплетение тел распалось. Один горец отлетел к стене, другой в кровати. Третьего стража незнакомец в пропыленной одежде пнул ногой в причинное место и, овладев алебардой, быстро двинулся ко мне.
Вперив в меня гневный взглял, шумно дыша, на расстоянии двух шагов стояла Адель. Отшвырнув алебарду на пол, она уперлась кулаками в бока.