Поэтому я поспешил покинуть лагерь вслед за пехотой во главе латников Гринвуда. Признаюсь честно — сбежал от хрупкой девушки с зелеными глазами.
Дорога была пустынной. Когда проходят воины, все прячется, и подальше.
Деревни вдоль дорог пусты. В полях ни единого человека, хотя пришла пора прополки свеклы.
Земли вокруг принадлежали вассалам Давингтонского герцога, но я не собирался штурмовать их замки, что виднелись на возвышенностях. Пусть дрожат за своими стенами. Когда территории от Клайва до Шелл перейдут под мое знамя, они сами прибегут наперегонки с вассальными клятвами!
Я догнал, а затем обогнал колонны пикенеров с колышущимся над ними лесом пик. Из‑под тысяч ног поднимались клубы мелкой противной пыли.
Горцы приветствовали меня криками. Я скакал мимо вопящих воинов, улыбался и размахивал рукой, но в душе было тревожно. Выдержат ли мои пехотинцы удар тяжелой рыцарской конницы?
На привале я разрешил латникам снять доспехи. Этот приказ был воспринят с огромной радостью. Металл доспехов накалялся на солнце, как сковородка, и можно запросто было жарить на броне яичницу.
К вечеру мои пажи догнали меня с вьючными лошадьми в поводу и на опушке леса установили привычную палатку. Мои телохранители под командой Гвена расположились вокруг. Лагерь моей армии был поодаль вдоль дороги. После ужина Жасс и Гринвуд уселись с моего позволения играть в шахматы, а я вышел из палатки. На кострах готовили ужин и поджаривали что‑то сьедобное — тянуло вкусным дымком. Солнце спряталось за лесом. Верхушки елей на фоне золотистого неба торчали мрачным частоколом.
Капитан Макнилл прибыл ко мне и доложил о выставленных постах и пароле на эту ночь.
Ночь прошла спокойно, и я выспался первый раз за последние трое суток.
На завтрак Майк раздобыл яиц и сделал яичницу с беконом. Потерев колкую щетину на щеках, я вызвал брадобрея и привел свое лицо в порядок. Обычно у меня отрастала густая рыжеватая борода, и мне она совершенно не нравилась.
Снова в седла, и пустынная дорога пыльной змеей тянется все дальше и дальше.
Вечером мы были уже в аббатстве Святого Патрика. Монахи встретили меня более приветливо, чем в прошлый раз. Тогда я заплатил им за продукты и выпитое вино не скупясь, хотя мог все взять и бесплатно — силой оружия.
Я занял опять ту же обширную комнату рядом с часовней. Люди Гвена заняли комнаты по соседству и длинный сводчатый коридор. Латники расположились в основном здании и во дворе. Вторая дверь моей комнаты выходила во внутренний дворик, в котором на клумбах цвели розы, нарциссы и прочая разноцветная и пахучая трава.
Дозоры, выдвинувшиеся к Давингтону, сообщили о том, что нас ждут. Ворота заперты, мосты подняты или разрушены. На стенах многочисленная стража.
Я вызвал Крейга, Сэмюеля, Фостера, и мы склонились над схемой города.
Давингтон выглядел как неровный восьмиугольник, втиснутый в угол, образованный Восточным морем и рекой Шелл. По сведениям, добытым Фостером, гарнизон города составлял около трех тысяч пехоты. Городское ополчение могло добавить к этому еще около четырех тысяч необученных вояк.
У меня же было около шести тысяч воинов.
Бросать их на стены в кровопролитный штурм я не собирался.
Но сидеть и ждать возможного подхода помощи Давингтону с юга не следовало. Мост через Шелл был большой занозой. Выполнила ли дева реки свое обещание, я не знал.
Люди Фостера переодетые торговцами, направлены были к мосту, но еще не вернулись. Обычно северное предмостное укрепление — каменный бастион с башней, охраняло не более роты стражи, но что там сейчас — неизвестно.
Мы решили утром выдвинуться тремя колоннами. Две колонны пойдут к городу, а одна к мосту. К мосту пойдет Крейг, мы с Жассом двинемся к городу.
Когда мы уже закончили маленькое совещание, вошел Гвен и пыльный воин в красном колете, что носили люди из бомбардской команды.
— Государь, на закате на наш обоз напали рыцари! Уэсли отправил меня за помощью!
Спешно поднятые в седло десять рот арбалетчиков и латники поскакали на север навстречу нашему обозу. Во главе отряда скакал я.
Через час мы были на месте.
Бой уже завершился. Разбитые повозки, мертвые лошади. С факелами в руках горцы бродили вдоль дороги и грабили убитых.
Уэсли я нашел в конце обоза, там несколько десятков воинов под его командой грузили бомбарду на большую повозку.
— Я вижу, вам удалось отбиться! Чьи это были люди?
— Я не знаю, государь. Их было около двухсот, и они напали сзади прямо по дороге.
— Что с бомбардой?
— Я зарядил ее и выстрелил…
— Снарядом по рыцарям?
— Нет, государь, снаряды были на другой повозке. Мы засыпали порох, а потом вместо снаряда высыпали в жерло мешок талеров, то, что под руку попалось…
— Так вы выстрелили в рыцарей мешком серебра?
— Да, государь… теперь парни злы… все деньги улетели, и не найти….От выстрела повозка развалилась на части…
— Зря вы не поделили деньги сразу…
— Может и не зря, государь, этим выстрелом положили половину рыцарей, а остальные замешкались, а тут подоспели горцы, и кто уцелел, ускакали прочь.
Удивительный случай!
Я прошел назад, перешагивая через трупы. Несколько десятков рыцарей в латах нашли здесь смерть от одного выстрела…
Горцы собирали оружие и снимали доспехи с мертвых. При мерцающем, плящущем свете факелов я едва не прошел мимо знаменосца.
Мертвая рука сжимала древко пеннона герцога Давингтонского. Панцирь на груди пробит в двух местах. Мягкое серебро оказалось сильнее железа. Гримаса удивления на мертвом лице.
Взволнованный рыцарь Беннет приблизился ко мне.
— Государь, мы нашли тело герцога Давингтонского!
Мой противник по гвинденхоллскому турниру лежал мертвым возле своего боевого коня. Серебро настигло их.
Гринвуд снял шлем с головы герцога. Серебрянный талер, пробивший голову герцога насквозь, стал мятым комком кровавого металла и, звякнув о доспехи, скатился на дорогу.
Пыль на дороге превратилась от крови в грязь и чавкала под ногами. Густой запах крови висел над телами.
Герцог понял значение бомбард и попытался выбить это оружие из моих рук. Попытка не удалась…
— Погрузите его тело на повозку, я передам его родственникам. О серебре не тужите, я прикажу завтра выдать вам в два раза больше.
— Ужасное событие, государь, от рук простолюдина погибло столько блестящих рыцарей…
Голос барона Гринвуда звучит в тишине очень громко.
— Ты прав, Майлз, но это можно исправить! Уэсли! На колени!
Уэсли рухнул в кровавую грязь, парень, похоже, испугался!
— Во славу и во имя Бога Всемогущего, Отца, Сына и Святого Духа, жалую тебя рыцарем. Помни что отныне долг твой — соблюдать все правила и добрые уставы рыцарства! Будь верен Богу, государю и подруге своей, будь медлителен в мести и наказании и быстр в пощаде и помощи нуждающимся, посещай обедню и подавай милостыню, чти женщин и не терпи злословия на них, потому что мужская честь после Бога нисходит от женщины!
Уэсли открыл рот и окаменел.
Беннет коснулся его плеча и громко зашептал:
— Повторяй за мной: «Обещаю и клянусь..
— Обещаю и клянусь…
— В присутствии Господа моего и государя моего…
— В присутствии Господа моего и государя моего…
— Тщательно блюсти законы и наше славное рыцарство!
— Тщательно блюсти законы и наше славное рыцарство…
С легким шелестом мой меч выскользнул из ножен. Три раза плашмя я ударил по плечу Уэсли.
— Встань, рыцарь Уэсли!
Окружающие бурно поздравляли нового рыцаря. Гринвуд облобызал его в обе щеки и приблизился ко мне.
— Государь, я восхищаюсь вами! Теперь, когда будут говорить о поражении герцога Давингтонского, все скажут, что рыцарей и самого герцога поразил рыцарь Уэсли!
О Боже, эти рыцари помешены на условностях и ритуалах! — мелькнуло у меня в голове.
Я вернулся в аббатство с людьми Гвена далеко за полночь. Кавалерия осталась для сопровождения обоза. У дверей моей комнаты горцы отсалютовали мне алебардами. На их лицах мне померещились улыбки. Я вошел с твердым намереньем рухнуть в постель сразу же и не раздеваясь, но с этим делом пришлось повременить.
На моей постели в длинной тонкой рубашке сидела Бернадетта. Очертания ее гибкого тела просвечивались через тонкое полотно. Она щурилась, как кошечка, и улыбалась мне. Белокурые пряди волнами падали на плечи. Похоже, к моему приезду она подготовилась.
— Счастлив видеть вас, моя дорогая!
— Я также счастлива снова лицезреть ваше величество!
Я сел на стул с высокой спинкой через стол от моей «сестрички», так, на всякий случай!
— Когда я проснулась в своей палатке в пустом лагере, со мной была только горстка слуг. Вначале я очень разозлилась, потом я расплакалась. Ну а потом я очень долго смеялась! Король с победоносной армией бежал от меня, от девушки, не способной даже поднять меч! Вы пытались сбежать от меня, Грегори?! Ничего не вышло и не выйдет! Вам от меня не убежать!
Она поднялась на ноги и в обход стола двинулась ко мне гибкой кошачьей походкой. Оставалось только вскочить и бежать от нее вокруг стола. Представив себе такие догонялки, я почувствовал, что у меня начинается истерика, и засмеялся.
В тот же миг Бернадетта оказалась на моих коленях. Руки ее обвили мою шею. Распахнутые зеленые глазищи были совсем рядом.
— Вы моя добыча, и из моих коготков вам не выбраться… — промурлыкала она и озорно лизнула меня в щеку горячим язычком.
Глава 14
Чтобы окружить Давингтон по суше сплошным кольцом укреплений, потребовалось бы не менее месяца. Мы разбили два лагеря по обеим сторонам дороги, ведущей к центральным воротам города, а прямо на дороге установили обе бомбарды.
Вал и ров окружали наши укрепления, и мы были готовы к обороне также. Двое других ворот города контролировали конные разъезды. Вылазке противника крупными силами они не могли бы противостоять, но этого от них и не требовалось.