Ма смеется:
– И тебе от этого полегчало?
Я киваю, и она говорит:
– Тогда я рада, что Бро сказал тебе это. Но правда в том, Джекс, что в нашей сфере деятельности иногда придумывать план нет времени. Иногда приходится просто использовать то, что имеешь, чтобы сделать то, что можешь. И я не собираюсь стоять тут и втирать тебе, до чего же я была счастлива видеть того динозавра, что нацелился прямо на меня. Страшный как смертный грех и зубов столько, что и не сосчитать.
Глаза у меня лезут на лоб: я тут же представляю, что Ма пришлось иметь дело с самым страшным динозавром из всех:
– Это был ти-рекс?
– Сомневаюсь, что я бы с тобой сейчас разговаривала, если бы из кустов на меня напрыгнул ти-рекс! Нет, этот был куда меньше его, но ходил так же, и на макушке у него было что-то вроде забавного хохолка.
Делаю мысленную заметку: спросить Вика, что это мог быть за динозавр. А потом спрашиваю:
– Так что же ты сделала?
– Ну, я ухватилась за этот смешной хохолок и запрыгнула ему на спину. Конечно, после того как я пару раз шарахнула его тростью. Не знаю, правда, почувствовал ли он хоть что-нибудь, с такой-то толстой шкурой. Затем я использовала мягкое заклинание, чтобы сделать его посговорчивее. И он побежал во всю прыть, этот динозавр!
Хотел бы я видеть Ма верхом на заколдованном динозавре! Не знаю, в баобабах дело или история Ма меня так обрадовала, но я не могу перестать ухмыляться. Может, я и потерял одного из драконов, но Ма со мной, и на нашей стороне – магия.
Ма треплет меня по плечу и говорит:
– Тот кристалл, что ты достал для меня, оказался по-настоящему полезным, Джекс. Я использовала его, чтобы послать тебя обратно, а потом на том динозавре подъехала так близко к вулкану, как смогла. Вся эта энергия помогла мне совершить гигантский скачок вперед во времени. Вернувшись в двадцать первый век, я послала сигнал Сис. Она собрала своих любимцев – помощников – и прибыла за мной.
– Но как ты сумела путешествовать во времени без транспортера?
– Так же, как отправила тебя назад без меня: с помощью пьезоэлектричества. Слыхал когда-нибудь о нем?
Я мотаю головой и внимательно слушаю объяснение Ма:
– Транспортер – это устройство, которое питается от силы мысли, а наши мозги вырабатывают электрические сигналы. Ну а в кристаллах тоже вырабатывается заряд электричества, когда они оказываются под давлением. Так что я применила заклинание сжатия, которое дало мне возможность раздавить кристалл в руке. Это высвободило достаточно энергии, чтобы запустить транспортер, и ты направил его своими мыслями. Когда я была готова отправиться в путь сама, мне просто надо было собрать всю энергию – моего разума, кристалла и вулкана – в единой цепи. Так что я нашла выдолбленное изнутри дерево, с помощью компаса задала нужные координаты, и… и мне повезло.
Подняв голову, я вижу, что Сис ждет нас рядом со сторожкой. Не меньше десятка бабочек кружат у ее головы и плеч, будто оборачивая их радужной вуалью.
– Пропавший дракон должен быть возвращен мне, – мрачно говорит Сис. – Девочка не воровка – сейчас она чувствует такую же связь с этим существом, как и оно с ней. Но драконы – все они – должны находиться в этом месте, со мной. Вашему миру они не принадлежат.
– Знаю, Сис, – говорит Ма. – И мне жаль, что все так обернулось. Но мы разберемся с этой путаницей – предоставь это мне.
Взгляд темных глаз Сис пробегает по мне:
– На мальчика нельзя полагаться.
– Ну, держись, – Ма защитным жестом опускает мне на плечи руку. – У него был тяжелый первый день на работе, и ему еще многому нужно научиться. Но я доверяю ему, и мне понадобится его помощь, чтобы все исправить.
– Я обеспечу тебе необходимую помощь, – предлагает Сис.
– В этом нет нужды. – Улыбка Ма выглядит слегка натянутой.
– Я настаиваю, – говорит Сис тоном, прозрачно намекающим, что ее предложение – не из тех, от которых можно отказаться.
Ма просто кивает, и Сис поднимает руку. Бабочки останавливаются, и Сис выбирает одну, ярко-синюю, чтобы та сопровождала нас обратно в Бруклин. Я смотрю, как она баюкает бабочку на ладони, шепча ей указания, которые нам с Ма не слышны. Прочие бабочки кружат в ветерке, а потом синяя перепархивает от Сис ко мне.
– Протяни руку, – говорит Ма.
Я делаю, как мне велено, и бабочка устраивается у меня на ладони. Не понимаю, как хрупкая бабочка собирается помочь нам переправить быстро растущего дракона, но, видимо, Ма и Сис знают что-то такое, чего не знаю я.
Сис пробегает пальцами по аккуратно заплетенным волосам Ма и произносит:
– Не забудь о своем обещании: когда ты вернешься – ты останешься здесь.
С мгновение Ма не отвечает ничего, и часть меня надеется, что она откажется. Как я узнаю о магии все то, что должен, если Ма так скоро уйдет на покой?
Но в итоге через несколько секунд Ма кивает, Сис разводит руки, и Ма шагает к ней в объятия, которые длятся довольно долго. Я гляжу на мирную улыбку на лице Ма и гадаю, так ли выгляжу я сам, когда мама меня обнимает. Наконец Ма и Сис разделяются. Ма шагает к сторожке и открывает дверь. Хочу пойти за ней, но Сис заступает мне дорогу:
– Ты владеешь вещами, ценными для меня. Посмотрим, сможешь ли ты обращаться с ними аккуратно и вернуть мне их в целости, мальчик.
– Меня зовут Джекс, – говорю я самым уважительным тоном. – И я не подведу вас, Сис. – Не знаю, зачем, но я прибавляю: – Обещаю.
Одна бровь Сис ползет вверх:
– Обещание в этом мире имеет реальный вес, Джекс.
– В моем мире оно тоже немало значит, – отвечаю я.
Сис смотрит на меня, и, кажется, в ее глазах я вижу кое-что, чего раньше там не было: уважение. Она шагает в сторону, и я пробираюсь мимо Ма, заходя в темную сторожку. К моему удивлению синие крылья бабочки начинают пульсировать светом, медленно раскрываясь и закрываясь. Может, в конце концов от этой маленькой помощницы все-таки будет толк.
– До новой встречи, – доносится до меня голос Сис.
Затем дверь закрывается, и руки Ма опускаются мне на плечи.
– Готов, Джекс? – спрашивает она.
– Готов, Ма.
Сторожка сотрясается, выстреливает вверх и несет нас назад, в Бруклин.
13
Когда мы приземляемся, Ма налегает на дверь. Следом за бабочкой я выбираюсь наружу и вижу, что сторожка обращена дверью к улице, а не к парку. По Флэтбуш-авеню катит автобус, а несколько бегунов трусят внутрь парка и обратно, едва замечая меня и Ма, выбегающих из сторожки. Я окидываю взглядом скамейки и чувствую небольшое разочарование, не видя Эмброуза. Хочу, чтобы он знал: мы с Трабом справились с заданием. Хочу, чтобы он увидел, что с Ма все в порядке. Какая-то часть меня жаждет доказать всем мои способности, особенно с учетом тех проблем, которые были у Ма с помощниками в прошлом. Мне хочется, чтобы Эмброуз знал: я – не то, что другие. Когда мы заберем у Кавиты дракона, все узнают, что я серьезно настроен стать подмастерьем Ма.
– Нам нужно идти домой к Вику? – спрашиваю я у Ма.
Она бросает взгляд на чернеющее небо и качает головой:
– Слишком поздно, чтобы отрывать дракона от сердца человека, – а его придется именно отрывать. Лучше нам подумать над этим делом сегодня вечером, а к завтрашнему дню иметь план.
Ма раскрывает сумочку и достает красную жестянку из-под мятных конфеток.
– Залезай-ка внутрь, – говорит она синей бабочке.
Не понимаю, как насекомое должно там поместиться, но бабочка усаживается Ма на ладонь и тут же съеживается до размеров жестянки.
– Только пока мы не придем домой, – обещает Ма.
Защелкнув крышку, она бросает жестянку обратно в сумочку. Потом налегает на трость и шагает по улице:
– Твоя мама, наверное, гадает, что с тобой стряслось.
Чувствую укол вины, думая о том, как мог пройти мамин день. Я-то путешествовал в магический мир, а она торчала в суде. Удовлетворил ли судья наше ходатайство или мы теперь бездомные? Интересно, что скажет мама, когда я сознаюсь, что хочу работать с Ма.
Уличные фонари зажигаются – на шумный оживленный город опускается вечер. Я скучаю по миру и покою баобабов и надеюсь, что скоро мне вновь доведется увидеть тот мир. Но если Ма прибудет туда со мной, ей придется остаться с Сис. Может, план Ма, как забрать последнего дракона, займет много времени. «Отрывать от сердца» явно подразумевает что-то болезненное, вроде хирургической операции. Пусть даже я в бешенстве из-за поступка Кавиты, я надеюсь, что никто не пострадает.
Ма не говорит ни слова, пока мы идем обратно к ее дому. Но когда мы уже доходим до ее квартала, она откашливается и спрашивает:
– Ты уже знаешь, что́ собираешься рассказать маме о сегодняшнем дне?
Я киваю:
– Правду.
Надеюсь, это звучит уверенно, но Ма явно понимает, насколько я нервничаю, потому что сжимает мое плечо. Я начинаю заниматься самовнушением: «Мама меня любит. Совсем неважно, что я скажу или сделаю, это ни за что не изменится».
Мама расхаживает туда-сюда перед домом Ма. Одежда, которую она так тщательно выгладила сегодня утром, теперь измята, а на лице у мамы написана сильная усталость. Но, видя нас, она кидается ко мне, опускается на колени и крепко обнимает:
– Джексон! Где ты был? Я страшно беспокоилась! – Мама подается назад и оглядывает меня с головы до пят, а потом встает и смотрит на Ма: – Тебе нужен мобильник.
Ма лишь смеется:
– Зачем?
Пытаюсь предупредить ее взглядом, но она на меня не смотрит. Мама ненавидит, когда люди не воспринимают ее слова всерьез. Она упирает руку в бедро и заявляет, пожалуй, чуть громковато:
– Зачем? Чтобы люди могли с тобой связаться, Ма! Я не знала, что с вами обоими случилось. Вы могли бы хоть записку оставить.
Ма бросает на меня быстрый взгляд и стирает с лица улыбку.
– Извини, – искренним тоном произносит она. – Я не думала, что нас не будет так долго, но все… пошло не совсем по плану.
– У тебя всегда так, – бормочет мама себе под нос.