Я решаю, что сейчас – самый подходящий момент, чтобы сменить тему:
– Как все прошло в суде?
Мама улыбается и гладит меня по щеке:
– Мы можем остаться, малыш. У домовладельца не выйдет нас выселить.
– Так мы будем и дальше жить у нас дома? – с надеждой спрашиваю я.
– Пока да, – отвечает мама, – хотя мне все равно еще надо будет в суд на следующей неделе.
– Ну, – говорит Ма, – я рада, что все разрешилось. Пойду-ка займусь ужином.
– Погоди!
Я хватаю Ма за руку, не давая ей уйти. Потом беру за руку и маму. Это мой шанс – я могу стать мостиком между ними.
– Может, нам побыть с Ма недолго? – предлагаю я.
Мама хмурится и пытается вырвать руку, но я не отпускаю.
– Можешь оставаться, если хочешь, – говорит она мне. – А мне нужно за домом присматривать.
– Но там же нет воды, – напоминаю я.
– Нет воды?
Судя по виду, Ма взбешена, так что я рассказываю еще немного о нашем жутком домовладельце:
– На прошлой неделе он и газ отключил, чтобы мы не могли готовить.
У мамы смущенный вид. Наверное, я сболтнул лишнего.
– Мы управлялись с помощью микроволновки, – поясняет мама.
– Без воды в кране точно не управитесь, – отзывается Ма. – Лучше поднимитесь ко мне.
Мама не двигается с места:
– Судья приказал домовладельцу включить воду обратно в течение сорока восьми часов.
Ма лишь кряхтит:
– Ну, тогда жди и надейся. – Затем она пару раз кашляет и говорит: – Слушай, Алисия, я знаю, что этим утром подняла шум, и сожалею об этом. Просто вы застали меня в неподходящий момент. Но я хочу, чтобы ты знала: тебе здесь всегда рады. Вы с Джексом можете остаться в твоей старой комнате – с твоего ухода там ничего не поменялось.
Мама чересчур сильно стискивает мою руку, глядя в землю. Она научила меня всему, что мне известно о манерах, так что я знаю: игнорировать предложение гостеприимства – невежливо.
Ма делает новую попытку:
– Я знаю, между нами не все было… гладко, но я всегда считала тебя своей семьей.
Это напоминает мне кое о чем, обещанном Трабу. Тяну маму за руку до тех пор, пока она не нагибается, и целую ее в щеку.
– Дедушка передает привет, – произношу я тихо.
Мама устремляет на меня тяжелый взгляд:
– Кто передает привет?
Я сглатываю и заставляю себя не смотреть на Ма. Если посмотрю – она подумает, что мне нужна помощь, а это не так. Я уже решил, что лгать маме не стану. Вдыхаю поглубже и говорю:
– Я сегодня встретился с дедушкой.
Мама поджимает губы. Она всегда так делает, когда пытается не выйти из себя и не сказать что-то такое, о чем потом может пожалеть. Губ она не разжимает, но я почти что слышу, как она считает до десяти. Она и мне советует так делать, если я разозлюсь.
Наконец она разлепляет губы и спрашивает:
– Как так вышло?
Ма тихонько кашляет, но я должен рассказать эту историю по-своему:
– Я… я сегодня вместе с Ма занимался доставкой.
Мама быстро поджимает губы, затем принимает нормальное выражение. Я вижу, что она злится, но не на меня:
– Занимался доставкой, да? Звучит интересно.
Говоря со мной, мама гневно смотрит на Ма. Я пытаюсь снова обратить ее взгляд на себя:
– Так и было! Но затем мы… разделились, и Траб – твой отец, – он пришел помочь мне найти Ма. И угостил меня бургерами. – Мама одаривает меня неодобрительным взглядом, так что я добавляю: – Он мне нравится. Он славный.
На этот раз мама закатывает глаза и говорит:
– Никогда не доверяй первому впечатлению, Джекс. Чтобы по-настоящему узнать человека, требуется время.
– Верно, – соглашается Ма. – Хотя иногда чутье тебя не подводит.
– Не встревай, Ма.
Видно, Ма не слышит предупреждения в мамином голосе, потому что произносит:
– Я просто пытаюсь объяснить мальчику…
Мама взрывается:
– Мне не нужно, чтобы ты что-то объясняла моему сыну! Я оставила тебя с ним НА ОДИН ДЕНЬ и ты тут же впутала его в свои… в свои… в этот свой бардак!
Ма тяжело налегает на трость, и на секунду мне кажется, что сейчас она уйдет. Но этого не происходит. Вместо этого она подается вперед так, что ее лицо оказывается в считаных сантиметрах от маминого:
– Ты знаешь, какова я, Алисия. У меня – частная жизнь, но тайн я не люблю. Я рассказала Джексу правду. Тебе бы тоже стоило как-нибудь попробовать.
Ой-ой-ой!
Мамины глаза вспыхивают гневом:
– Не тебе меня учить, как растить сына!
Ма лишь пожимает плечами:
– Это не я к тебе пришла – ты сама привела Джекса ко мне.
– У меня не было выбора! – ожесточенно кричит мама.
– Конечно был, – возражает Ма. – Ты могла взять его с собой в суд. Но выбрала оставить мальчика со мной. Нравится тебе это или нет, но теперь все изменится.
– И что это означает? – спрашивает мама.
Я тяну ее за руку, чтобы заставить посмотреть на меня, а не на Ма.
– Я решил стать подмастерьем Ма, – заявляю я со смесью страха и гордости.
Мама дважды моргает, но сперва не произносит ни слова. Заставляю себя не отводить взгляд, хотя вижу, как ее глаза наполняются слезами.
– О, Джекс, – наконец вздыхает она.
А потом выпускает мою руку и опускается на лестницу дома Ма.
Ма мягко убирает свои пальцы из моих и произносит:
– Я собираюсь начинать готовить ужин. Поднимайтесь, как будете готовы.
Забираясь по ступенькам, она кладет руку на мамино плечо, но та не реагирует. Я смотрю, как Ма заходит в здание, а потом присаживаюсь рядом с матерью. Ее пальцы переплетены, и она прикрывает ими рот, точно сетью, чтобы удержать слова, которые я не должен услышать.
Слезы из маминых глаз так и не проливаются. Спустя какое-то время она складывает руки на коленях и спрашивает:
– Где ты сегодня был, Джекс?
Пытаюсь использовать как можно меньше слов:
– Сперва мы отправились назад во времени – случайно. Потом Траб отправил меня в мир магии, чтобы найти Ма. А потом мы вернулись домой.
– Однажды он возил меня туда, – странным печальным голосом говорит мама.
– Знаю, – тихо отвечаю я. – Траб сказал, что тебе не слишком понравилось.
Мама качает головой и кладет руку мне на плечи, притягивая к себе:
– Этот мир – единственное, что имеет значение, Джекс. Ты живешь здесь. И принадлежишь этому месту.
На маму сегодня много всего навалилось. Было бы легче просто согласиться с ней, но я пробую по-другому:
– Но… что, если мы можем сделать этот мир лучше? Ты не думаешь, что попробовать стоит?
Мама размышляет. Потом двигается на ступеньке, чтобы мы сели лицом к лицу:
– Магия не вернет твоего папу, Джекс.
Ее голос так тих и мягок, что сперва я даже не уверен, правильно ли расслышал. Но потом у меня начинают пылать щеки, и я чувствую на глазах горячие слезы. Мама превращается в размытое пятно.
Я несколько раз моргаю, после чего снова четко вижу ее. Лицо мамы полно любви, и это придает мне необходимой смелости:
– Я знаю, мама. Плохие вещи случаются, и иногда мы ничего не можем с этим поделать. Но на этот раз я все-таки могу хоть что-то. Я хочу помочь Ма вернуть последнего дракона.
Мамины брови подскакивают:
– Дракона? Ох, Джекс…
Она медленно качает головой, словно я уже безнадежен – словно для нее я потерян навсегда. Торопливо пускаюсь в объяснения, чтобы переубедить ее:
– Я справлюсь, мама! И я должен, потому что… это вроде как моя вина, что дракон попрежнему здесь, в Бруклине.
– Ты ничего не должен, Джекс, – твердо произносит мама. – Ма способна вести дела и без тебя. Это ее работа, не твоя.
– Знаю, но… Она скоро собирается на покой. Так что я должен сделать это сейчас, мам. Пожалуйста!
Мама ничего не говорит в течение, как мне кажется, очень долгого времени. Потом подсаживается поближе и снова кладет руку мне на плечо:
– Почему бы тебе не рассказать мне, каково тебе было… в том, другом мире?
Я открываю рот, чтобы сказать «Конечно!», но внезапно мой желудок урчит – нет, ревет – от голода.
Мама смеется и тычет меня в живот.
– У тебя там дракон? – ухмыляется она.
Я тоже смеюсь и потираю пустой живот:
– А можно я расскажу тебе о драконах… и динозаврах… и баобабах за ужином?
Мама целует меня в лоб и говорит:
– Само собой.
Я беру ее за руку, и мы вдвоем поднимаемся по ступенькам, чтобы присоединиться к Ма.
Благодарности
«Проблема» магии, которая показана в большинстве детских книг, заключается в том, что она, похоже, существует в краях, которым принадлежат лишь избранные дети.
В 2012 году, работая на конференции по вопросам расовой принадлежности, этноса и книгоиздания в Экс-ан-Провансе (Франция), я получила имейл, в котором мне предложили принять участие в составлении научной антологии городской детской литературы. Я никогда не думала о себе как о представителе традиционной академической школы и планировала в ближайшие месяцы закончить фэнтези-роман, так что от предложения я отказалась. Антология готовилась больше года, и, подозреваю, издатели пригласили меня в последний момент, лишь осознав, что не включили в антологию работ ни одного цветного ученого. Так или иначе, они настаивали, и в итоге я согласилась написать эссе о потребности в содержательной фэнтези-литературе для детей.
Я была расстроена – хотя и не слишком удивлена, – когда издатели объяснили, что мой «тон» не сочетается с работами других авторов антологии. Я отозвала свое эссе и злилась несколько недель. Злилась, по большей части, на саму себя за то, что потратила время, работая над научной статьей, хотя знала, что должна сосредоточиться на писательстве. Два года спустя я оставила работу профессора, чтобы у меня было больше времени писать, но сперва сдула пыль со своего отвергнутого эссе и отправила его в научный журнал. Через несколько месяцев после этого «Проблемы с магией: переносимся в прошлое в парках Нью-Йорка» выиграла награду «Статья-2013» Ассоциации детской литературы. Я не смогла прилететь в Виргинию, чтобы получить награду, но