Вик бросает взгляд на сестренку, но она, похоже, поглощена книжкой.
– Ты же знаешь Карлоса и Тарика, да?
– Конечно, они в классе мистера Бенсона.
– Верно. Ну вот, несколько месяцев назад они болтались на заднем дворе того заброшенного дома на Баркли-стрит и нашли… феникса!
– Быть не может!
– Чистая правда! – уверяет Вик. – Мы видели картину с ним в Бруклинском музее. Мы пытались о нем заботиться, но его жизнь подходила к концу, так что… – Вик оглядывается на сестру и решает не заканчивать предложение.
Но я должен узнать, что в итоге стало с фениксом:
– Так что же с ним произошло?
Вик наклоняется:
– Он вспыхнул и сгорел! Но это означает, что из пепла должен был возродиться новый феникс. Я еще его не видел, но на всякий случай держу ушки на макушке. Никогда не знаешь, что тебе встретится в Бруклине.
Не представляю, что и сказать. Ма утверждала, что магия уходит из города, но, может, она ошибалась? Или, может, Ма была права, и новорожденному фениксу Вика придется подыскивать себе новое место для жилья. Лучшее в рассказе моего друга – то, что я его раньше не слышал. А это означает, что Вик умеет хранить тайны!
– Ну, – говорит он, – а что у тебя за невероятная история?
Я убеждаюсь, что Кавита до сих пор с головой погружена в книгу, подсаживаюсь поближе к Вику и говорю:
– Моя подруга пропала, и… она – ведьма.
Вик и глазом не моргнул, так что я продолжаю:
– Она получила важную посылку с Мадагаскара и инструкции хорошо позаботиться о ее содержимом.
– И что же там за содержимое? – спрашивает Вик.
– Три дракона.
Тут у Вика глаза лезут на лоб:
– Настоящих дракона?
Я киваю, но затем приходится признаться:
– Ну, я их не видел, но так сказала Ма.
– Она их видела?
– Э-э, не совсем. Ма держала их в темноте из-за этой штуковины, которая называется импринтингом…
Вик кивает, словно объяснения ему не нужны:
– Твоя подруга не хотела, чтобы драконы привязались к человеку. Умный ход. Так где они сейчас?
Я тычу пальцем в сумку Ма на скамейке. И тут у меня обрывается сердце. Первое, что я замечаю, это что Кавита больше не читает книгу. Второе – что у нее в руках знакомая красная жестянка. И она открыта!
– НЕТ! – кричу я, но уже поздно.
Три крошечных дракончика не только выглядывают из жестянки – Кавита их кормит.
– Кави! Что ты делаешь? – спрашивает Вик.
– Делюсь с ними своей едой, – Кавита даже не глядит на брата.
Мы с Виком придвигаемся, чтобы получше рассмотреть драконов. Они такие махонькие, что, должно быть, внутри жестянки из-под мятных конфеток Ма им было очень даже просторно. У двоих есть крылья, а у третьего – длинное тело с пластинками вдоль изогнутой спины. Чешуя у всех трех лиловая, и она поблескивает, как перышки вокруг шеи напыженного голубя. Вид у дракончиков безобидный, и они счастливо мурлычут, лопая крошки, которые отдает им Кавита.
Я тычу пальцем в полиэтиленовый пакет для бутербродов на коленях Кавиты. Внутри лежат два пирожка цвета слоновой кости. Один еще нетронутый, а второй раскрошен на кусочки, которыми Кавита угощает голодных драконов.
Я вспоминаю, что говорила Ма: не давать драконам зефирок.
– Что это в пакете? – тревожно спрашиваю я.
– Педа[5], – объясняет Вик. – Моя тетушка привезла нам немного из своего магазина в Квинсе.
Никогда не слышал о педе, но драконы не могут от нее оторваться. Кавита смеется, когда они покусывают ее за пальцы, требуя еще.
– Ма говорила, что новорожденные дракончики любят все сладкое и липкое, – делюсь я с Виком.
– Тогда педа им точно понравится, – отвечает мой друг. – Ее делают из молока, сахара и кардамона.
Вик тянется к пакетику сестры и забирает оставшийся целый пирожок. В его центр вдавлены дольки зеленой фисташки. Вик разламывает лакомство и вручает мне половинку:
– Попробуй.
Другую половину Вик закидывает себе в рот. Я откусываю маленький кусочек на пробу и тут же проглатываю остальное. Очень вкусно! С минуту мы не говорим ни слова, смакуя сливочный сладкий пирожок. Но когда сахар растворяется на языке, я понимаю, что теперь у нас стало еще больше проблем, чем было. Дракончики с обожанием таращатся на Кавиту. И я могу ошибаться, но, кажется, они стали чуть больше, чем были пять минут назад.
Не хочу набрасываться на маленькую девочку, так что начинаю с простого вопроса:
– Слушай, Кави, а как ты нашла драконов?
– Мне нужна была салфетка, так что я заглянула в твою сумочку…
– Она не моя, – перебиваю я, – она принадлежит Ма.
Кави закатывает глаза:
– Без разницы. Я поискала салфетки в сумочке твоей мамы и тут услышала, как кто-то плачет, и я…
– Драконы не плачут, – раздраженно говорит Вик.
– Откуда тебе знать? – Голос у Кавиты становится таким же, как и у брата. – Было ясно, что им грустно, так что я открыла коробочку и дала им немножко своей еды.
Я гляжу на Вика, а он глядит на меня и потом тяжело вздыхает. Догадываюсь, что это не первый раз, когда младшая сестренка устраивает ему крупные неприятности.
Возможно, Кавита просто прикидывается, но смотрит на нас она с самым невинным видом и спрашивает:
– Что тут такого-то?
– У тебя не было права шарить в сумке Джексона! – зло отвечает Вик.
– Сумка не моя, – напоминаю я.
– Верно: она принадлежит ведьме! – Последнее слово Вик цедит сквозь зубы, и глаза Кавиты округляются. – А ты влезла в ее дела с драконами, и теперь они считают тебя своей мамой.
– Я не против, – заявляет Кавита, почесывая бескрылого дракончика под подбородком.
Два крылатых дракона ревнуют и возмущенно требуют ее внимания, потираясь о руку Кави, точно кошки.
– Я против! – восклицаю я, потом оглядываюсь на людей, входящих и выходящих из парка, и понимаю, что лучше вести себя потише. – Эти драконы не должны были здесь находиться. Их нужно было доставить в другое место, а теперь ты все испортила!
Если Кавите и стыдно за содеянное, она никак этого не проявляет. Вик подбирает красную жестянку и протягивает ей на ладони:
– Посади их обратно, Кави. Сейчас же.
Кавита хмурится:
– Они не хотят сидеть в этой жутко тесной коробке.
– Неважно, чего они хотят! – ору я. – Их нужно спрятать, пока мы не найдем Ма и не отправим их в другое измерение.
– Просто посади их обратно, Кави. Или я расскажу маме, что ты шарила в чужой сумке.
Это работает. Кави поднимает всех трех дракончиков на ладонь, подносит к губам и целует каждого. Потом по очереди сажает их в жестянку. Но, когда Вик пытается защелкнуть крышку, драконы кричат и воют так, словно им неприятно.
Я вырываю коробочку у Вика и с силой давлю на крышку.
– Перестань! – кричит Кавита. – Ты делаешь им больно!
Вик вздыхает и говорит:
– Думаю, нужна коробка побольше, Джекс.
Он прав. Всего несколько крошек педы вызвали у дракончиков взрывной рост. Нам надо найти контейнер бо́льшего размера.
– Как насчет пластикового пакета? – спрашиваю я. – Пока посадим их туда и закроем замок.
Вик хватает с сестренкиных коленей пакет с остатками педы. Вытряхивает раскрошенный пирожок и предлагает мне. Я сую сладость в рот и перемещаю всех трех драконов из банки в пакетик. Но они тут же накидываются на прилипшие к пакету крошки, и их чешуйчатые извивающиеся тела немедленно подрастают.
– Ой! – Вик роняет пакет на землю.
Я подбираю его и вижу, что один уголок оплавился.
– Ой-ой-ой! – выдыхаю я. – Кажется, эти драконы – огнедышащие!
Расстегиваю пакет, и из пасти бескрылого дракончика поднимается струйка дыма.
– Нам нужно что-то жаропрочное, – заявляет Вик. – Наверное, я найду что-то такое дома…
Трясу головой, глядя на то, как драконы розовыми раздвоенными языками подбирают крошки педы, оставшиеся в пакете.
– У меня нет времени. Трабл уже едет сюда.
Вик бросает на меня озадаченный взгляд:
– Трабл?
– Он вместо Ма, – объясняю я. – Вам с сестрой необязательно оставаться, Вик. Я, если честно, не знаю, что еще может случиться.
Вик успокаивающе кладет руку мне на плечо:
– Что ж, мы подождем с тобой и узнаем.
– Что вы будете делать с драконами? – спрашивает Кавита, поднимаясь со скамейки.
– Это Джексону решать, а не тебе, – огрызается Вик. – Тебе нужно научиться заниматься своими делами, Кави.
Кавита с фырканьем отворачивается и расстегивает молнию на своем рюкзаке, чтобы убрать туда книжку. Я беру сумочку Ма и ищу внутри какую-нибудь коробку. Подходящую замену жестянке из-под мятных конфеток найти не удается, так что я расстегиваю боковой кармашек, запихиваю туда бутербродный пакет и защелкиваю основной замочек сумочки.
– Прости за сестру, – говорит Вик. – Надо было мне получше за ней смотреть.
Обернувшись, я устало пожимаю плечами:
– Забудь, Вик. Такой уж сегодня безумный день. – Бросаю взгляд на улицу и вижу высокого мужчину с всклокоченной седой бородой и такими же кустистыми бровями, который направляется к нам. – И он еще не закончился.
Здоровяк поднимает руку в приветствии и за три длинных шага оказывается прямо передо мной.
– Ты, должно быть, Джекс, – говорит он с широкой улыбкой, в которой блестит золотой зуб. – А я Чарли Рэндалл, но друзья зовут меня Траб.
9
– Кто это у нас тут? – спрашивает Траб.
Я замечаю, что каждый раз, когда он улыбается, его глаза блестят под стать золотому зубу.
– Это мой друг Вик и его сестра Кавита.
Траб трясет им обоим руки, потом тычет пальцем в скамейку:
– Почему бы нам не присесть? Я могу думать и стоя, но четыре головы – лучше, чем одна.
Я сажусь первым. Траб опускается с одной стороны от меня, Вик – с другой. Кавита кладет сумочку Ма на колени, пристроившись на дальнем конце лавочки. Я замечаю, что между ней и братом остается приличное расстояние.