— Алексия, я боюсь этой разлуки больше, чем боялся изгнания из Ориозы, больше, чем чего бы то ни было в этой жизни.
Он едва улыбнулся ей и положил руку на плечо девушки:
— Было время — целые десятилетия, — когда отправляться на задание, подобное тому, что нам теперь предстоит, ничего для меня не значило. И не потому что я был глупцом или самоубийцей. А всего лишь потому, что это было моим занятием. То была жизнь, которую выбрал я сам, или же та, что выбрала меня сама, не знаю, как лучше. Резолют и я, мы просто отправлялись на прогулку, чтобы хорошенько позлить солдат Кайтрин. И если бы мы не вернулись, это значило бы, что мы нарушили еще одну клятву, еще одно пророчество оказалось фикцией. Я никогда раньше не думал, что моя жизнь пуста. Но только до тех пор, пока ты не вошла в нее и не заставила меня желать чего-то еще, помимо уничтожения Кайтрин. Нет, я по-прежнему хочу этого, но теперь я хочу этого, потому что если у этого мира есть будущее, то оно есть у нас и у наших наследников.
Алексия вздрогнула:
— Ты хочешь от меня детей?
— Ну, когда все это закончится, Уилл научится заботиться о себе сам, Резолют будет улаживать проблемы родных земель, а мне будет особенно нечем заняться.
— Ворон, не шути с этим, прошу тебя.
— Прости. Я не шучу.
И он снова коснулся большим пальцем ее щеки. Прикосновение было суровым и сильным, как и он сам, и Алекс знала, что их дети будут обладать силой их обоих. Они будут смелыми, отважными и умными и будут без устали бороться за то, чтобы сделать этот мир хоть чуточку лучше. Рука принцессы накрыла ладонь Ворона, лежавшую на ее щеке, а другая рука ни с того ни с сего оказалась на животе.
Девушка тут же вспомнила о том, как однажды положила руку на живот, чтобы напугать свою тетушку. Но на этот раз ей действительно хотелось ощутить чуть округлившийся животик. Ей хотелось почувствовать, как в ней зарождается новая жизнь.
При мысли об этом принцесса вздрогнула. Вся ее жизнь проходила в бесконечных тренировках и занятиях. Ее создавали и готовили как оружие, которое должно будет освободить родную страну. Да, она думала о том, что выйдет замуж, родит детей, но это всегда было тем, что произойдет после освобождения. Как многие благородные леди и воительницы, принцесса носила на ноге эльфийский браслет-талисман, предотвращавший беременность, потому как дети могли стать нежелательной помехой в ее жизни.
Но теперь, здесь, с Вороном, ей хотелось иметь детей. Когда она думала о том, что у них будут дети, то прекрасно представляла их, причем в разные периоды жизни. Младенец, спящий на груди у Ворона. Их девочка, сидя верхом на лошади, смеется от восторга, а ее золотые кудри раздувает ветер. Сын, сначала слишком маленький, чтобы бриться каждый день, но притом высокий и статный, одетый в доспехи, готовый защищать свой народ. Все это она в одно мгновение увидела перед глазами.
— Принцесса?
Негромкий голос Ворона вернул ее к реальности. Алекс моргнула и, взяв его руку в свои, поцеловала его ладонь:
— Знаешь, я тоже этого хочу. У меня будут дети от тебя, Ворон. И неважно, королева ли я Окраннела или всего лишь бродячая наемница, путешествующая вместе с человеком, которого любит.
Ворон широко улыбнулся:
— Да, конечно, у нас будут дети, любовь моя. Столько, сколько захочешь. И они продолжат вершить великие дела. И то, чего достигнем мы, не сможет сравниться с тем, чего добьются они.
Слова Ворона звучали для нее, словно неопровержимая истина. Даже несмотря на то, что Алекс знала, что Кайтрин и ее армия и еще бесчисленное количество других сил будут противостоять их мечтам. Так или иначе, но эти слова создали то самое будущее для нее, и оно стало целью, которой она непременно достигнет. И никто не сможет этому помешать.
— Ты прав, любимый, — принцесса крепко сжала его руку, а после заключила Ворона в объятия. — Я буду безумно по тебе скучать. Я буду знать, что мы снова будем вместе. Вместе, чтобы создать и вырастить нашу собственную семью. Это поможет мне вынести нашу разлуку.
Ворон крепко прижал ее к себе, и Алексия растворилась в его жарких объятиях.
— В том-то и хитрость, принцесса. Ты, я и все мы здесь боремся за надежду на будущее. Но ведь единственный способ убить надежду — это уничтожить все вокруг. И я сильно сомневаюсь, что Кайтрин захочет зайти так далеко. Даже она не способна на такие разрушения.
— Если только она не вернет себе Корону Дракона целиком.
Ворон вздрогнул:
— Вот еще одна причина, почему ее стоит остановить здесь, в Мурозо.
Алексия оттолкнула его:
— Ты будешь осторожен там, правда?
Он кивнул:
— Никаких ненужных рисков и безумств.
Принцесса строго посмотрела на него:
— Ты уже как-то был на задании с Резолютом. И то, что вы оба сочли необходимым риском, заставило содрогнуться сердце Кедина.
Ворон усмехнулся и поцеловал ее в лоб:
— Я буду осторожен. И ты тоже постарайся.
— Обещаю, любимый, — Алексия загадочно улыбнулась. — В конце концов, мы должны быть достойным примером для наших детей и начнем прямо сейчас.
— Конечно, — Ворон улыбнулся принцессе. — Я люблю тебя, Алексия. И вернусь к тебе. Будущее принадлежит нам, и никто и ничто не сможет отнять его у нас.
ГЛАВА 52
Для Эрлстока и его людей увидеть северные ворота в Саренгул разрушенными было в равной степени хорошо и плохо. Положительная сторона заключалась в том, что теперь никто не сможет помешать им войти и там внутри точно найдется убежище от холода. Две недели они шли на юг, но, преследуемые отрядами неприятеля, они слегка отклонились на запад. Среди горных склонов, родных и знакомых для урЗрети, они двигались быстрее и без труда оторвались от погони.
Но, оторвавшись, где они оказались?
Джуллаг-це Сигг следовала знакам, что были невидимы для Эрлстока. Пройдя через узкое горное ущелье, они вышли к воротам. Снег завалил небольшой проход, и если бы кто-то из защитников или нападающих остался позади, то их полностью засыпало бы белым снегом. Орнаменты, высеченные на воротах, тоже припорошило снегом, и камень, служивший воинам урЗрети, чтобы отпугнуть драконов, покрылся инеем. Однако если все описанное еще оставляло какие-то надежды, то тот факт, что остатки разрушенных ворот лежали под аркой, подрывал какую-либо надежду на лучшее.
Джуллаг-це осторожно сделала шаг вперед. Какое-то время она пристально смотрела в темноту, скрывавшую то, что находилось за воротами, после она вернулась на место и сообщила остальным:
— Там лишь снег, отсутствуют вообще какие-либо запахи, и слышно лишь, как слегка посвистывает ветер. Это были всего лишь еще одни ворота на пути странников. Вероятно, где-то там дальше нас могут поджидать нападающие, однако, возможно, защитники уже разобрались с ними.
Принц сдвинул брови:
— Однако то, что ворота не стали чинить и что следов недавней борьбы не видно, не очень-то радует. На самом деле, мне как-то не хочется думать о том, чего стоило открыть эти ворота.
Рисвин луком указал на ворота:
— Они достаточно прочные, но одного серьезного залпа из драгонели было бы достаточно, чтобы открыть их.
— Может быть, — согласился Верум. Он указал на вершины склонов ущелья. — Но жители могли спрятаться там, наверху и учинить расправу над теми, кто находился на земле. Что означает, что авроланы захватили верхние подходы и из засады напали на солдат из Саренгула, а затем заставили последних работать на себя. Если им при этом помогали урЗрети…
Джуллаг-це твердо покачала головой:
— Ни один урЗрети не способен предать родную землю.
— Предатель не обязательно должен быть из Саренгула, Джуллаг-це. Помните ли вы старые добрые истории о том, как некоторые жители Борагула вступили в союз с Кайтрин? — Рисвин тряхнул головой. — Они знали, что за оборонительные меры предприняты. Достаточно просто войска в нужное место, и все.
Немного поколебавшись, урЗрети с неохотой кивнула:
— Если так было на самом деле и если их вели жители Борагула, то все могло сложиться не очень хорошо. Они могли прикинуться беженцами, их бы радушно встретили. А потом они стали действовать изнутри.
Джансис Айронсайд взглянула на Эрлстока:
— Каков будет ваш план, Ваше Высочество?
Эрлсток снял с плеча четырехстволку:
— Мы оставим тут ложные следы и унесем ноги отсюда. И раз уж мы пойдем через горы, то нам стоит их хорошенько изучить. А еще неплохо будет оценить положение дел в Саренгуле. Нам нужно будет отправить отчет об этом по арканслате. Там на юге им необходимо знать, что здесь у нас происходит.
Лучник-эльф сощурил голубые глаза:
— А если принять во внимание то, что мы везем, разумно ли будет оказаться в королевстве, которое, вполне вероятно, находится под контролем неприятеля?
— Может, и нет. Однако идти через горы еще более безрассудно.
Эрлсток оглядел свой отряд. Трое эльфов и урЗрети перенесли двести миль пути довольно стойко. Джиландессе, очевидно, пришлось тяжелее всех, но это потому, что она отдавала много сил, для того чтобы все были здоровы. Остальные — молодые и постарше, люди и механоиды, — были изрядно потрепаны странствиями. Эрлсток едва мог вспомнить, когда ему в последний раз было тепло, он уже забыл то время, когда он не чувствовал боль в мышцах. Обсуждение холодной еды всегда сводилось к обсуждению горячей пищи, а боевой дух отряда начал постепенно угасать.
Принц указал драконеттой на темное отверстие в горном склоне:
— Уже две недели мы постоянно в бегах. Нам повезло, что удалось оторваться от преследования, а оказавшись в Саренгуле, мы будем иметь возможность вообще забыть о них. Мы сможем убить пару авроланских воинов и тем самым помочь Саренгулу, уж в этом я не сомневаюсь. И если урЗрети решат помочь нам в ответ, то это будет гораздо приятнее, чем продираться через горы. И мы отправимся туда единой командой, какой мы были все это время.
Эльф утвердительно кивнул. После чего он и Финнрисия, лучница-эльфийка, первыми пошли вперед. Идя по снегу, они не оставляли на нем ни следа, который смог бы вычислить Эрлсток. Остальные проследовали за ними, держа наготове четырехстволки. Длину запального фитиля отрегулировали так, что, когда Верум поджег кончики шнура, оружие было готово к использованию в любой момент.