– Я не вернусь, – спокойно ответил Грефт. – Даже если бы у нас осталось достаточно лодок с веслами.
– И я, – эхом откликнулась Джерд и, чуть помедлив и сглотнув комок в горле, добавила: – Я не могу.
Грефт взял ее за руку. Девушка отвернулась от него и уставилась на реку. Элис невольно отметила про себя, что одни хранители открыто наблюдают за парочкой, тогда как другие отводят взгляды. Да, эти двое явно вместе, и некоторых хранителей это беспокоит. Тимара смотрела на Джерд с Грефтом из-под опущенных век, ничем не выдавая своих мыслей.
– Сейчас рано об этом думать, – объявил Татс. – Меня больше заботит, что мы будем делать сегодня днем и вечером.
– Я пойду искать еду, – спокойно сообщила Тимара. – Это удается мне лучше всего.
– Я пойду с тобой, помогу нести, – заявил Татс.
Несколько юношей из круга глянули на него и отвернулись.
Нортель сердито уставился в землю. Бокстер выглядел задумчивым. Грефт раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал.
– Отличный план, – одобрил он, но Элис была уверена, что изначально он намеревался заявить что-то совсем другое.
– Мы как-нибудь сможем оставить на ночь костер? – спросила Сильве. – Дым отпугнет насекомых, а огонь послужит маяком, если кто-нибудь еще нас ищет.
– С этим могу помочь я, – предложила Элис. – Можно соорудить плотик, вроде того, на котором мы спим, но поменьше, и развести огонь на нем. Тогда пламя точно не перекинется на другой плавник. А привязать плот можно этими стеблями, только их понадобится больше, – предложила она, подняв из-под ног ободранную от листьев хлебную лозу.
– Мы принесем еще лоз, – вызвался Татс.
– А мы с Харрикином можем понырять за глиной. Если придумаем, как ее поднять, то обмажем костровой плот, и тогда он продержится дольше, – сказал Лектер.
– Но вода же очень едкая! – возразила Элис, опасаясь за их глаза.
Коже-то юношей вода не угрожала – оба с ног до головы заросли чешуей.
– Не так уж и сильно, – пожал угловатыми плечами Лектер. – И все время становится мягче. Иногда так бывает после толчка. Сначала много очень едкой воды, а затем она снова становится почти обычной.
«Почти обычная» все равно обжигала Элис кожу до волдырей, но она кивнула.
– Построить плот, обмазать глиной, набрать самого сухого плавника, какой удастся найти, и сплести из лозы надежную веревку, чтобы огонь от нас не уплыл. Полным-полно дел, с которыми надо справиться до темноты.
– Не то чтобы у нас был выбор, – заметил Бокстер.
– Тимара, тебе не нужна помощь со сбором плодов? – В вопросе Нортеля звучал почти явный вызов.
– Если мне она потребуется, со мной будет Татс, – ответила девушка.
– Я лазаю лучше Татса, – возразил юноша.
– Тебе так только кажется, – тотчас парировал Татс. – Я ей помогу во всем, что бы ни понадобилось.
Тимара перевела взгляд с Татса на Нортеля, и лицо ее потемнело от прилившей крови. На какой-то миг показалось, что даже чешуйки засверкали ярче.
– На самом деле, – резко заявила она, – мне вообще не нужна помощь ни одного из вас. Но Татс может пойти со мной, если хочет. Я ухожу сейчас, пока еще светло.
Еще даже не договорив, девушка легко вскочила на ноги и, не оглядываясь, зашагала в сторону леса. На взгляд Элис, она едва ли не играючи пробежала по бревнам, плавающим между ней и ближайшим стволом. Добравшись до него, Тимара вскарабкалась вверх проворно, словно ящерица. Татс последовал за ней, и Элис показалось, что он с трудом не отставал от девушки, нашаривая на грубой коре упоры обычными человеческими руками.
– Нортель… – окликнул Грефт юношу, когда тот поднялся с места, – ты мог бы помочь здесь, с постройкой плота.
– Я собираюсь в лес за едой, – ровным тоном сообщил тот, замерев на месте.
– Тогда иди за едой, и только. Нас слишком мало, Нортель. Мы не можем ссориться друг с другом.
– Скажи это Татсу, – буркнул юноша и пошел прочь.
Для подъема он выбрал другое дерево, но Элис вдруг испугалась за Тимару и пожалела, что не может пойти за ними. В отряде что-то изменилось, хотя она не понимала, что именно. Элис посмотрела на Грефта, но тот отвел взгляд.
– День сегодня ясный, – заговорил он на другую тему, – и ночь, скорее всего, будет такой же. Но кто знает, какую погоду принесет завтрашний день. Нам хватает забот и без того, чтобы промокнуть. Давайте-ка соорудим какое-нибудь укрытие.
Элис чувствовала себя так, будто ненароком ввязалась в какие-то крайне личные дела большой, малознакомой для нее семьи. Здесь были подводные течения, о которых она даже не подозревала, и внезапно женщина ощутила себя незваной гостьей. Хоть сколько-нибудь узнать она успела только Тимару. Элис глянула на Сильве. Девочка, по крайней мере, улыбалась ей. Словно почувствовав ее взгляд, Сильве обернулась.
– Пойдем строить костровой плот, – тихонько предложила она.
– Вели ей вытянуть шею в мою сторону! – рявкнул Джесс, застывший на конце бревна с широко растянутой петлей в руках. – Я не смогу набросить на нее веревку с такого расстояния.
Ствол, на котором стоял Седрик, слегка покачнулся под ним, и на миг у него закружилась голова. Взглянув на петлю, он попытался принять твердое решение. Резко тряхнул головой, выдернув себя из непривычного оцепенения, возможно навеянного драконьими чарами. Просто покончи с этим. Она умрет, его разум снова станет принадлежать только ему, а в карманах заведутся деньги. Он сможет заполучить Геста. Если, вопреки всему, по-прежнему будет этого хотеть.
Эта последняя мысль потрясла Седрика. Конечно же он хочет! И всегда этого хотел, разве нет? Разве Седрик затеял все это не ради Геста и любви, которую к нему питал? Он прокашлялся. Любовь, которую он питал…
– Релпда…
Она обратила на него взгляд вращающихся глаз.
Джесс еще шире распустил петлю. Теперь Седрик видел, что задумал охотник. Он набросит петлю ей на шею, привяжет к дереву и убьет. И конец ее не будет ни чистым, ни легким. Напоследок драконица поймет, что ее предали. Седрик заранее ощущал всю ожидающую его боль: ее гнев и укор вкупе с предсмертными муками. Она спасла ему жизнь. А он отблагодарит ее тем, что наживется на ее смерти.
Цена слишком высока. Гест того не стоит.
Это откровение поразило его до глубины души, но обдумывать его было некогда.
Релпда, – мысленно потянулся Седрик к драконице, к ее разуму и сердцу, – беги от Джесса. Не подпускай его близко. Он хочет убить тебя!
Заговорить с ней вслух он не осмелился.
Убить?
Тревога. И смятение. Она не поняла. Измученная драконица цеплялась за бревно, глядя на своего палача. Вихри в ее глазах завращались быстрее, но она даже не попыталась отстраниться. Ей трудно, он вложил в переданную ей мысль слишком много смысла. Надо выражаться проще. И набраться хоть чуть-чуть смелости!
– Релпда, беги! Спасайся! Не подпускай его к себе. Опасно. Он опасен!
Опасен? Охотник дает еду. Бежать? Слишком устала.
Седрик выдал себя, но и этого оказалось недостаточно, чтобы спасти драконицу. Оскалив зубы в ухмылке, Джесс развернулся к нему:
– Ты, паршивый хлыщ! Я собирался прикончить ее быстро. Что ж, раз ты все испортил, поплатитесь вы оба!
Мешкать охотник не стал. Он бросил петлю и поудобнее перехватил острогу. Не может же такое несерьезное оружие повредить дракону? Са, будь милостив!
– Релпда, прочь! Спасайся!
Седрик уже сорвался с места, но понимал, что не успеет вовремя. Он выхватил из воды палку и метнул в Джесса. Промахнулся. Охотник расхохотался, а затем замахнулся острогой и вонзил ее в драконицу.
Вспышка боли обожгла Седрика, пронзила плечо, и левая рука вдруг онемела. Он оступился и упал, соскользнув ногой в просвет между парой бревен. Мертвой хваткой вцепился в дерево, чтобы не уйти с головой под воду. В падении он прикусил язык, и новая боль почему-то заглушила прежнюю. Бревно вздыбилось, но Седрик успел закинуть на него ногу и выбрался из воды, отчаянно озираясь. Все происходило слишком быстро.
Релпда пронзительно трубила. Из плеча ее торчало древко остроги, и по чешуйчатой шкуре стекала искрящаяся алая кровь. Драконица полурасправила крылья и хлопала ими, силясь удержаться на скользком бревне. Охотник барахтался в воде. Должно быть, его задело крылом и сбило с ног. Отлично. Но Джесс уже схватился за какую-то корягу и начал подтягиваться наверх, а в следующий миг очутился рядом с ними на плавучем острове. Седрик понимал, что ему не справиться с Джессом. Охотник слишком тяжел, слишком силен, слишком опытен. Ему нужно оружие, оружие… Топорик! Топорик, оставшийся рядом с лодкой.
Седрик бегом рванул к лодке, приплясывая на отчаянно раскачивающемся плавнике. Если бы он не был так напуган, то перебирался бы с бревна на бревно на четвереньках. Но перед лицом неминуемой смерти Седрик метался, словно ошпаренный кот, перебегал по стволам, которые раскачивались и норовили перевернуться, и прыгал с бревна на бревно. Джесс, похоже, сразу же разгадал его намерение. Он выбрался из воды, отплевываясь и чертыхаясь, и отчаянными скачками бросился наперерез. Дважды охотник проваливался между бревнами и снова выбирался из воды, но все равно успел преградить Седрику дорогу к лодке. В его опущенной мокрой руке поблескивал нож. Вода ручьями стекала с его волос и струилась по чешуйчатым щекам.
– Я распорю тебе брюхо, – посулил он Седрику, – выпущу кишки на бревна и оставлю тут подыхать.
«Прости», «Пожалуйста, не убивай меня», «Я просто хочу жить», «Я не мог позволить тебе ее убить», – спешно перебирал в уме Седрик возможные ответы, но отбрасывал их один за другим как бесполезные.
Беги! Беги! – трубила ему медная драконица.
Мысль казалась отличной и полностью совпадала с его собственными желаниями, но Седрик не смел повернуться к охотнику спиной. Если уж ему суждено погибнуть, то хотя бы не от ножа в спину. Раздался громкий всплеск: Релпда упустила спасительное бревно и ушла под воду.