Не потому ли он заговорил о вине, что в глубине души считает ее виновной?
– Это я притащила его сюда, Лефтрин. Знаю, тебе Седрик выносливым не кажется. Но по-своему он все же силен, многое знает и умеет. Он был правой рукой Геста. Я до сих пор не понимаю, почему Гест решил послать его со мной.
Элис вдруг осеклась. Если только Гест не считал, что она нуждается именно в том роде присмотра, который пытался обеспечить ей Седрик.
– Я не хотел говорить о нем плохо, просто я сомневаюсь, что он хороший пловец, – мягко пояснил Лефтрин. – И мы не должны терять надежду. Его ищет опытный охотник. И мне кажется, Карсон мечтает найти Седрика не меньше твоего.
– Я так ему признательна! Даже не знаю, как и отблагодарить его за упорство.
Лефтрин слегка закашлялся.
– Хм… по-моему, он надеется, что благодарить его будет сам Седрик. Они ведь одного поля ягоды и все такое.
– Одного поля ягоды? Я в жизни не встречала двух менее похожих людей!
Лефтрин посмотрел на нее как-то странно, затем пожал плечами:
– Думаю, они достаточно похожи в том, что для них важно. Но давай не будем об этом. Достаточно сказать, что Карсон просто так не сдастся.
– Так зачем ты вообще это сделала? Если не думала, что, ну… влюблена в него?
Джерд дернула плечом:
– Наверное, я просто решила: как только уеду из Трехога, начну жить по-своему. Я вроде как пыталась сдержать данное себе слово. И… – кривовато усмехнулась она, – он подвернулся первым. Думаю, мне льстило, что человек с такой мягкой кожей, как у него, вдруг, ну… захотел меня. Вряд ли мне нужно тебе это объяснять. После того, как тебе всю жизнь твердили, что никто не должен к тебе прикасаться, не может и не станет, потому что ты родилась чудовищем? И тут вдруг мальчик с мягкой кожей, да еще такой обходительный, вроде бы вовсе не считает, что это важно… от этого я просто ощутила себя свободной. И я решила быть свободной.
– Ясно.
Тимара сглотнула и попыталась подобрать слова для следующего вопроса. Это она сегодня подошла к Джерд. И к ее удивлению, та оказалась не против поговорить. Ни одна из них не упоминала о том, как Тимара выследила Джерд с Грефтом. Если повезет, эта тема так и не всплывет. Должно быть, Джерд так же неловко, как и ей самой. Тимара еще раз обдумала следующий вопрос. Действительно ли она хочет знать ответ?
– Значит, тогда он пришел к тебе. Не ты к нему?
Джерд взглянула на Тимару, пренебрежительно скривившись:
– Я пошла вслед за ним в лес. Ты это хотела знать? Или тебя интересует, кто до кого первым дотронулся? Этого я не помню, так что… – Джерд выпрямилась еще больше, положила руку на слегка округлившийся живот и спросила: – В любом случае, а почему это тебя вообще заботит?
Тимара внезапно уверилась, что на самом деле Джерд помнит, отлично все помнит. И еще поняла, что только что сама вложила другой девушке в руки оружие, которым та сможет воспользоваться против нее, когда только захочет.
– Не знаю, – солгала Тимара. – Просто любопытно.
– Если ты его хочешь, забирай, – великодушно предложила Джерд. – То есть ты же знаешь, у меня есть Грефт. И не то чтобы я хотела Татса надолго. Я не стану его у тебя отбивать.
Значит, она думает, что могла бы. Но так ли это?
– И Рапскаля ты надолго не хочешь? – съязвила в ответ Тимара. – Ни того ни другого?
Если она надеялась задеть Джерд, то промахнулась. Та только рассмеялась:
– Нет, и не Рапскаля! Хотя он мил – такой ребячливый, такой симпатичный. Но одного раза с ним мне хватило! Он так глупо смеялся, просто вывел меня из себя… Хотя мне жаль, что он пропал. Я знаю, вы были с ним близки. Видимо, тебя его глупости вовсе не раздражали. Должно быть, тебе было очень тяжело потерять его.
Вот сучка. Тимара усилием воли попыталась запретить горлу сжиматься, а слезам течь, но не справилась. И вовсе не потому, что она была влюблена в Рапскаля. Как и говорила Джерд, он был слишком чудаковатым. Но ведь он был ее другом Рапскалем, и его исчезновение оставило брешь в ее жизни.
– Тяжело. Слишком тяжело.
Без извинений и оправданий Тимара перебросила ноги через борт и спрыгнула на палубу. И тут же ощутила сочувственную дрожь Смоляного. Тимара пошла прочь, скользя рукой по планширю и заверяя корабль, что он ей тоже нравится. Потом Хеннесси, старший помощник, как-то странно посмотрел на нее, и она сразу же сняла руку с борта. Старпом медленно, без улыбки кивнул Тимаре, когда она проходила мимо. Она преступила черту и сама это поняла. Она не член команды Смоляного и не вправе общаться так с кораблем. Даже если он первый к ней обратился.
Эта мысль невольно напомнила ей то, что Джерд сказала о Татсе. Тимара заставила себя обдумать это сравнение. Важно ли, кто из них подошел к кому первым? Разве не всё уже прошло и позабыто?
– Вот так и замри. Отдыхай и не двигайся. Я постараюсь найти для тебя еще еды.
– Хорошо.
Седрик в очередной раз взглянул на драконицу, расположившуюся на ложе из бревен, и сам поразился тому, что они сумели сдвинуть бревна, что ему пришла в голову подобная мысль и он сумел ее воплотить, что он ухитрился вытащить дракона из воды. Подыскивая бревна, которые ему было под силу стронуть с места, и подтаскивая их к драконице, он выловил из воды нескольких крупных мертвых рыбин и тушку зверька, похожего на обезьяну. Прикасаться к размякшим трупам было мерзко.
Несвежее, – пожаловалась Релпда, однако все съела.
Затем, хотя вода и жглась, Седрик оттер в ней руки, смывая вонь.
– Мы хорошо работаем вместе, – заметила драконица как вслух, так и мысленно.
– Точно, – согласился он, стараясь не задумываться, так ли уж это хорошо.
На работу у них ушло все утро и еще полдня. Седрик понял, что, если удастся подтащить к живым деревьям несколько бревен покрупнее, он сможет закрепить их там и сделать плот драконьих размеров. Начал он с одного бревна, уже надежно прижатого к нескольким мощным стволам. Его удерживало там сильное, закрученное в водоворот течение. Седрик разгреб в стороны кусты, мелкие ветки и прочий мусор, набившийся между этим бревном и соседним. Работа была нелегкая, мокрая, а сырая одежда натирала обожженную речной водой кожу. Задолго до того, как дело было сделано, его руки ныли, спина болела, а голова едва не кружилась от усилий. Пока он работал, Релпда изводилась от нетерпения и не стесняясь выражала ревом свое недовольство и страх. Постепенно ее тревога перешла в раздражение и гнев.
Помоги! Скользко. Помоги. Брось дерево. Помоги мне!
– Я пытаюсь. Я строю для тебя плот, чтобы ты могла на него забраться.
В гневе драконица забила крыльями и хвостом, едва не сбросив Седрика в воду.
Помоги сейчас! Строй потом!
– Релпда, надо сперва построить, а тогда уже помочь.
– Нет! – сотряс небеса ее яростный вопль, а сила ее мысли заставила его пошатнуться.
– Не делай так, – попросил он. – Если я упаду в реку и утону, ты останешься одна. Никто тебе не поможет.
Падай, я тебя съем! Тогда не будешь строить деревья, – послала она мысль молча, но с неменьшей силой.
– Релпда!
На какой-то миг Седрик разозлился и испугался того, что она угрожает ему. А затем ему в сердце прорвался ледяной поток страха, скрывавшегося под этими словами. Она просто не поняла. Она решила, что он не обращает на нее внимания.
– Релпда, смотри: если я смогу сдвинуть несколько больших бревен вместе и как-то закрепить, то…
Помоги Релпде сейчас! – снова ударила ее мысль, едва не оглушив его.
– Да смотри же, что я пытаюсь сделать! – не сдержавшись, заорал Седрик и со всей силы вогнал образ в ее упрямое ящеричье сознание: широкий плот из бревен и веток, на котором удобно свернулась Релпда.
Драконица гневно фыркнула, забила по воде крыльями, брызгая на Седрика.
О!– воскликнула она вдруг. – Теперь я вижу. Так понятно. Я тебе помогу!
Ее неожиданное многословие ошеломило его.
– Что?
Я помогу тебе двигать бревна на место. И убирать ветки, которые мешают им ложиться вплотную.
Она находилась в его разуме, пользуясь его глазами, его мыслями, его словами. Седрик содрогнулся от неожиданной близости, и драконица в ответ встряхнулась всем телом. Он попытался мысленно отстраниться от нее, но не смог. Только со второй попытки драконица неохотно освободила его разум.
Релпда поможет?
– Да. Релпда поможет, – ответил Седрик, когда понял, что снова способен говорить за себя сам.
И она помогла. Несмотря на усталость и боль в когтистых лапах, драконица плавала вокруг, убирая с дороги мелкий мусор и подталкивая бревна туда, куда он указывал. Когда их первый опыт разметало течением, она пронзительно затрубила от возмущения и отчаяния. Затем Седрик снова позвал ее на помощь, и Релпда пришла. Он велел ей притапливать бревна и заталкивать под верхний ряд, и она послушалась. И послушалась, когда он велел ей посидеть в воде, пока он связывает бревна коротким куском веревки, оставшимся от Джесса. А затем Релпда осторожно взобралась на шаткую конструкцию из бревен. И успокоилась. Ее тело начало согреваться. Седрик и не подозревал, как сильно сказывалась на нем ее усталость, пока она наконец не расслабилась. Он едва не рухнул в обморок от ее облегчения.
Теперь спать.
– Да. Поспи. Сейчас тебе это нужнее всего.
Сам он нуждался в еде. И воде. Надо же, до чего он докатился: мечтает не о вине или хорошо приготовленной пище, а всего лишь о глотке простой воды. Итак, он вернулся к тому, с чего начал много часов назад, с той лишь разницей, что день уже клонится к вечеру. Скоро стемнеет, и он снова скорчится под вонючим одеялом в тесной лодчонке. Седрик взглянул на небо и решил, что должен хотя бы попробовать найти то место, где Джесс раздобыл фрукты.
Мясо. – Она сонно следила за ходом его рассуждений, и мысль о плодах ее не обрадовала. – Найди мясо.
Драконица дала Седрику почувствовать остроту ее голода. Он пришел в ужас. Он же недавно ее кормил!