Судя по звукам вокруг, другие драконы следовали ее примеру. Ранкулос вернулся на свое обычное место рядом с ней, устроившись слева. Сестикан улегся справа.
И драконы заснули.
Двадцать четвертый день месяца Молитв, шестой год Вольного союза торговцев
От Эрека, смотрителя голубятни в Удачном, – Детози, смотрительнице голубятни в Трехоге
В футляре послание от Геста Финбока, доставленное голубем из Джамелии для последующей срочной пересылки на баркас «Смоляной», пассажирам Седрику Мельдару и Элис Финбок, с предписанием как можно скорее вернуться в Удачный. Торговцев Кассарика и Трехога следует уведомить объявлениями в обоих Залах Торговцев, что никакие долги, числящиеся за этими лицами, не будут оплачиваться семейством Финбок после тридцатого дня месяца Молитв.
Детози, похоже, кое-кто изрядно расстроен! Признаюсь, я заинтригован. Она что, сбежала с его секретарем? Но почему в Дождевые чащобы? Здесь поговаривают, что оба выглядели вполне довольными жизнью, так что все потрясены и возмущены этим предположением.
Глава 10Признания
Релпда вгрызлась в тушу лося, не жалуясь на вонь. Седрик даже пожалел, что не может отнестись к этому с той же невозмутимостью. Драконица теперь постоянно пребывала на окраине его сознания. Вонь и вкус тухлятины призрачным воспоминанием стояли во рту. Седрик постарался отрешиться от этих ощущений, чтобы они не отравили ему удовольствие от фруктов, раздобытых Карсоном.
Охотник вернулся, как и обещал. Релпда по-прежнему не желала лезть в воду, поэтому они вдвоем подогнали плавучую тушу к ее плоту. Лося покрывали потеки грязи и кое-где поклевали стервятники. Но драконицу это не волновало. Как только они доставили к ней мясо, она уже не думала ни о чем, кроме того, как набить брюхо.
Деревья с гладкой корой, показавшиеся Седрику неприступными, покорились Карсону. Для такого здоровяка он оказался весьма проворным. Вскарабкаться наверх было для него не труднее, чем пауку – влезть по стене. Седрик попытался было последовать за ним, но обожженная кожа рук сделалась чересчур чувствительной. Он сдался, поднявшись по стволу примерно на два человеческих роста. Даже сползти обратно оказалось непросто. Спрыгнув со ствола спиной вперед, Седрик неудачно приземлился. С тех пор у него болела еще и лодыжка.
Карсон спустился вниз с наступлением темноты. Он набрал целый сверток плодов: такие же, как принес Джесс, и еще два вида – одни желтые и сладкие, а другие, размером с кулак, зеленые и жесткие. В Дождевых чащобах встречалось множество растений и деревьев, а Седрик так мало о них знал. Он взял зеленый фрукт и вертел его в руках, пока Карсон молча не забрал его. Охотник постучал плодом по бревну, словно сваренным вкрутую яйцом. Толстая зеленая кожура слезла, обнажив сочную белую мякоть.
– Ешь целиком, – посоветовал Карсон. – На вкус не ахти, зато много влаги.
Охотник болтал до хрипоты. Седрик услышал подробный рассказ о том, как волна захлестнула судно, как они выдержали удар, отыскали капитана, а затем и почти всех пропавших хранителей. Он пришел в ужас, узнав, что Элис вовсе не провела все это время в безопасности на борту, и с облегчением услышал о ее спасении. Он позволил Карсону говорить, пока у того не иссяк запас слов. Теперь охотник смотрел на Седрика. Смотрел внимательно, но не в упор, а искоса, из-под ресниц. Фрукты он поделил поровну, ни словом не упомянув о том, что Седрик ничем не заслужил свою долю. Но даже после того, как Карсон накормил драконицу, Седрик все равно ждал, что охотник вот-вот изложит ему план, как ловчее ее убить и с выгодой продать. Раз уж его товарищ и даже капитан участвовали в заговоре, наверняка и Карсон с ними заодно. А если Джесс рассказал ему об образцах, припрятанных Седриком, тогда понятно, почему Карсон с Дэвви были так к нему внимательны и так часто навещали его каюту. Они оба знали, что он пронес на борт «Смоляного» драконью кровь. Стоило им найти его тайник, и они стали бы богачами.
Когда с плодами было покончено, Карсон принес из лодки тяжелый железный котел, плеснул в него немного масла и поджег. Он наломал щепок и смолистых веточек от самых сухих бревен и подбросил в пламя. Чадящий огонек принес долгожданное тепло и отогнал часть насекомых. Они сидели, наблюдая, как ночная тьма сгущается над рекой. В полоске неба над головой начали загораться звезды.
Карсон прочистил горло.
– Мне казалось, ты не мог общаться с драконами. Вообще не понимал, что они говорят.
Седрик не заготовил ответа на такой вопрос.
– Все изменилось, когда я стал чаще бывать с ними рядом, – решился он ответить близко к правде. – А после того как Релпда меня спасла и доставила сюда, мы стали гораздо лучше понимать друг друга.
Вот так. Достаточно правдиво и легко запомнить. Лучший род лжи. Седрик уставился на ровную поверхность воды.
– Ты не слишком-то разговорчив, – заметил Карсон.
– Так и говорить нечего, – осторожно отозвался Седрик, но тут же вспомнил о хороших манерах. – Кроме как поблагодарить тебя. – Он заставил себя обернуться и встретить честный взгляд охотника. – Спасибо, что искал нас. Я даже не представлял, что делать дальше. Лазить на деревья за фруктами я не умею, никогда не охотился и не ловил рыбу. – После чего добавил уже официально: – Я перед тобой в долгу.
Среди торговцев эти слова считались не просто любезностью. Они подтверждали искренне взятые на себя обязательства.
– Ну, по-моему, ты неплохо справлялся, – великодушно ответил Карсон. – Но обычно людям в такой ситуации есть что порассказать: как тебя ударила волна и что ты сделал… – Он не стал договаривать, надеясь на продолжение от Седрика.
Тот смотрел в темноту. По возможности держаться правды. Так безопаснее.
– Я не помню волны. Я сошел на берег, чтобы… поразмять ноги. Когда очнулся, меня держала в зубах Релпда, так чтобы голова оставалась над водой. Разумеется, она плыла со мной вниз по течению, и я довольно долго убеждал ее, что нам нужно свернуть туда, где раньше был берег. Я боялся, она выбьется из сил раньше, чем мы доберемся до деревьев. Но мы справились.
– Да. Справились, – проговорила с набитым ртом драконица.
Она была довольна собой. Довольна рассказом Седрика о том, как она его спасла.
– Неудивительно, что ты не все помнишь. Похоже, ты сильно ударился головой.
Седрик ощупал распухшее лицо.
– Это верно, – подтвердил он тихо и не стал продолжать разговор.
Было почти приятно неподвижно сидеть в ночи перед мерцающим в котле огнем. Седрик по-прежнему был голоден, у него по-прежнему болело все тело, зато уже не надо было ломать голову, как пережить следующий день. Карсон позаботится о нем, отвезет обратно на «Смоляной». Маленькая вонючая каюта уже манила Седрика спасением от бескрайней воды и голода. Там будет чистая одежда, теплая вода и бритва. И горячая еда на камбузе. Простые вещи, которые он вдруг начал ценить.
«Восхищаться тут особенно нечем», – подумал про себя Седрик.
Еще сегодня днем он был в состоянии позаботиться о себе и драконице. Вчера сумел убить, чтобы выжить самому. А сейчас уже готов перестать делать вид, будто он вполне самостоятелен в этом мире, и предоставить все заботы другим.
Неудивительно, что Гест с такой легкостью избавился от него.
Контрабанда драконьей плоти в Калсиду была первым его самостоятельным планом – если это можно считать планом – за долгие годы. И только посмотрите, как чýдно все обернулось! Почти так же здорово, как и его предыдущее предложение женить Геста на Элис. Сколько счастья это принесло всем троим. Когда же он перестал жить своей жизнью? Когда превратился в кусок плавника, который подхватило течение Геста и понесло, швыряя, кружа, обтачивая под чужие нужды, чтобы в итоге выбросить сюда с прочим мусором? Седрик рассеянно заметил, как охотник подбросил в котел обломок перекрученной белой древесины. Точно. Вот что он, Седрик, такое. Топливо для чужого огня.
Карсон внезапно вздохнул. Он казался разочарованным, но готовым к дальнейшей борьбе.
– Что ж… Вот наш план на завтра. Я бы хотел встать пораньше, с зарей, и двинуться вверх по реке к «Смоляному». Мы с капитаном Лефтрином договорились, что я спущусь по течению примерно на день пути, но, признаюсь, я забрался куда дальше, чем собирался. Придется грести как следует, чтобы успеть вернуться завтра до заката. Как думаешь, твоя драконица уже будет готова к путешествию?
Его драконица. Неужели она теперь его драконица?
Даже оставшийся непроизнесенным, этот вопрос привлек ее внимание.
Да. Ты мой хранитель. И завтра я буду готова к дороге. В Кельсингру!
– В Кельсингру, – негромко подтвердил Седрик. – Мы будем готовы.
Карсон улыбнулся. Улыбка и свет костра изменили его лицо. Седрик внезапно осознал, что охотник немногим старше его самого.
– Кельсингра, – повторил Карсон. – Конец радуги.
– Ты не веришь, что мы туда доберемся?
Охотник пожал плечами:
– Какая разница? Если доберемся, конечно, история выйдет получше. Но я бывал и в более длительных походах, где цель была куда скромнее. Сюда я отправился по многим причинам. Скажем, проветрить Дэвви и увезти его подальше от опасности. Но думаю, еще я согласился по той же причине, что и Лефтрин. Человеку хочется оставить в жизни какой-то след. Если мы найдем этот город или хотя бы место, где он был прежде, ошалеют все Дождевые чащобы и Удачный. Часто ли в жизни выпадает подобная возможность? По меньшей мере мы закрасим белые пятна на карте. Каждый вечер Сварг садится, рисует наброски и записывает, а капитан Лефтрин добавляет свои заметки. Джесс вел собственный дневник. Я сам туда пару раз вписывал, какую дичь мы добыли и какие деревья обнаружили. Все эти сведения войдут в летописи и будут храниться в Зале Торговцев Дождевых чащоб. И еще много лет спустя каждый, кто захочет пристать тут к берегу на ночь, будет основываться на наших рассказах. Наши имена запомнят. «Плавание „Смоляного“ в Кельсингру». Что-нибудь в этом духе. А это уже что-то, сам понимаешь. Стоящее дело.