Зато понятно, отчего он обзывал Корвина мальчишкой.
А вот что Корвин начистил его зелёную рожу – это ух как круто! Даже гордость за моего жениха (ну почти жениха) берёт. Ну шикарно же он его подловил с этим щитом воздушным! М-м, как смешно Зелёный летел вверх тормашками!
Были бы там зрительницы-девчонки – пищали бы от восторга!
Ай. Если бы я не боялась за жизнь Корвина, наверно, и сама визжала бы и скандировала: Мочи его! Мунтасарра на мыло! Корвин вперёд!
Хм. А почему это рядом с портретом Мунта-с-Арра нет портрета жены? Только надпись «харама». Не женат? В активном поиске? И для этого украл у Корвина – меня? Ерунда какая. Зачем такому важному дракону в жёны человеческая девчонка?
– М-м, – я прикусила губу. – Вероятнее всего, он хотел досадить Корвину, получить повод для боя. Вряд ли он думал, что юный Корвин может его победить. А значит…
Я вскочила, сделала нервный круг по комнате, вспоминая, анализируя, изгрызая губы в кровь – болью изгоняя розовый флёр навеянной влюблённости.
И вывод получался только один.
Корвин отдал бы меня, как и собирался, за преференции и контракты. Но Мунта-с-Арр отказался договариваться и вызвал его на бой. Но не за меня. А за свою сестру. Право на которую Корвин выбил.
Не та…
Сестра Мунтасарра. Принцесса солнечного Имарра. Не я.
«Драконье древо» явило мне целых двух принцесс Имарра. Свободных. Нечеловечески красивых.
Зараза!
Губу раскатала. Танцевала с письмом, как дура.
Люди для драконов – пыль, – так сказала мисс Цербер. Никогда не верь драконам, говорила тётя Амелис. Няня Тин не уставала твердить: драконы принесли в наш мир зло, разруху, смерть, обман.
Если бы не они, мама была бы с нами. Ненавижу драконов!
Как я могла забыть об этом…
Я опустилась на пол посреди комнаты. Обняла колени, спрятала в них лицо.
Какая же я дура.
Метка на запястье слабо пульсировала.
Только пятый по счёту лист бумаги с вопросом я упаковала в конверт. Первый я замочила до состояния кляксы, остальные три разорвала в клочья.
Зато немного пришла в себя и даже решила, что делать в ближайшее время. Как бы не клинило меня из-за метки, я оценила идею переписки. Корвин прав, в условиях, когда беседа с глазу на глаз чревата осложнениями в виде любовной лихорадки – это самый толковый способ нормально поговорить. А поговорить нам нужно, и даже цель у нас скорее всего одна.
Так что в первом письме я задала вопрос, не вызывавший у меня сомнений. Но если переписка продолжится, мне очень нужна трезвая голова. Что-то я давно не ходила к родителям. Думаю, на кладбище, где похоронены вероятные жертвы драконов, я протрезвею быстрее всего.
Полдня я уже проспала, можно не мелочиться и догулять его остаток. Кладбище на окраине города, час топать в одну только сторону.
Но для начала мне всё же пришлось выполнить квест "голубиная почта".
Сперва я собиралась поискать Нарнику, чтобы она передала письмо через Мирочку, но представила, как любопытная и восторженная драконья невеста будет меня расспрашивать о Корвусе-сладкусе, а если я ещё и опять сорвусь в любовь, – ох! Мне прям тошно стало.
Лучше уж к ледяноглазому Мирочке напрямую. Но его кабинет был заперт и тих. Тогда я пошла к историку, магистру Асурру, и даже постучала в дверь аудитории, но вспомнила вдруг, как он оттаскивал меня от Корвина там, на поляне после боя.
А что, если он против меня настолько, что даже не отдаст письмо?
Когда дверь со скрипом открылась – я уже неслась прочь по соседнему коридору.
– З-зар-рхов Корвин! Дурак безответственный! Чтоб тебе икалось, и стигма твоя, надеюсь, горит огнём! – ругалась я на бегу, призывая на голову не-жениха тридцать три ненастья. – Как можно было не указать способа передачи ответного письма? Не ждёшь же ты, что ответ я притащу тебе лично!
– Ах, я тут голубем подрабатываю. Курлык! Лови почту, а я полетела, пока не дышу.
М-да. (И подарочек на голову скинуть).
Я направилась к деканату, может там адрес для переписки подскажут? Или, чем заррх не шутит, выдадут курьера?
Шаги такого же прогульщика, как и я, я услышала издали, а по похабной песенке, которую он напевал, вернее по голосу, я и узнала его ещё до того, как ушастый дружок Корвина показался из-за угла.
– Хм. А на ловца курьер бежит, – пробормотала я, заступая ему дорогу.
Парень едва не подпрыгнул от не неожиданности, но, узнав меня, осклабился и вынул из одного уха музыкальную пробку:
– О! Фалька, давно не показывалась! Где пропадала? – он сходу выдал мне новое прозвище.
– А ты скучал, Бессмертный Йорик? – не осталась я в долгу, ещё и локоть демонстративно потёрла, и привстала-пристукнула каблучками о мраморный пол. Сегодня, конечно, не вчерашние шпильки, но тоже хороши.
– Ни разу ваще, – парень выставил вперёд ладони, продолжая лыбиться. Синяк под его глазом, кстати, успел пожелтеть. Быстро. Хотя если Корвин умеет лечить, то и дружка мог подлатать. – А ты ищешь Корвина, детка? – неожиданно спросил Йорик, нахально усмехаясь.
– Да делать мне нечего! – брякнула я недовольно. – Но вот ты – мне пригодишься.
– Ой, не ешь меня, я жёсткий и невкусный. Хотя если в правильных местах прикусить…
– Я щас кого-то пристукну. По правильному месту. Ты скоро его увидишь?
– Правильное место? – снова осклабился Бессмертный.
Я закатила глаза, глянув на усеянный россыпью бледных звёздочек потолок.
– Корвина. – ухмылочку Бессмертного хотелось пригладить локтем, но мне нужен был работоспособный курьер.
– Иду к нему. Проводить?
– Вообще-то ты стоишь. И нет, не надо. – Я мысленно перебрала текст моего короткого письма, прежде чем протянуть парню конверт: – Передай-ка ты ему это.
– Не вопрос! Легко! – тут же согласился свеженазначенный курьер и выхватил конверт. Что он говорил дальше, я уже не слышала, ибо коридор затопило мелодией звонка, а через пару мгновений он заполнился студентами, проталкиваясь среди которых Йорик пошёл обратно. А там и завернул за угол, из-за которого появился минуту назад.
А вот меня прошило запоздалым ужасом, я словно проснулась, вынырнув из муторного сновидения. Хорошо, что меня к стенке оттеснить успели, а то свалилась бы от потрясения, и тут бы меня и затоптали.
Крылатые! Это только я могла так учудить! Я даже не усомнилась, что письмо от Корвина. Но ведь подписи на нём не было!
Я едва не бросилась вслед за курьером, но отловить его в толпе уже не смогла бы, вздохнула и решила оставить, как есть. Нервно хихикнула: вот удивится Корвин, получив от меня «ответ».
Да уж. В навеянной меткой влюблённости я совсем растеряла мозги. Зато понятно, почему Корвин так шугается этой связи. Вряд ли он мечтает тупить так же, как я сегодня весь день.
Хотя, если письмо всё-таки от него, то он уже начал. Не написал обратного адреса, ба-албес!
В свете этих печальных констатаций, вопрос в письме я задала совершенно правильный:
«Как можно разорвать нашу связь, не отгрызая руки?»
И это, пожалуй, единственное, о чём нам с Корвином стоит поговорить.
***
Толпа студентов вынесла меня из Академии, протащила по двору щепкой в бурном потоке. За вратами я смогла из неё вырваться и прижалась к мощной нагретой за день стене, наблюдая, как людская река, разбившись на ручейки, разливается в разные стороны.
Самый узкий торопился в сторону моей квартирки, вернее живописного частного сектора, который активно сдавался внаём студентам побогаче или тем, о ком излишне пеклись родичи. Как обо мне.
Наглые и бесшабашные в довольно большом, как для средины недели, количестве направлялись к заведениям разной степени пристойности. Но самый мощный, всё ещё бурлящий весельем поток – тёк к студгородку с общежитиями и «наивно-развлекательными атрибутами», вроде сцены, на которой устраивались импровизированные концерты под укулеле, стихочтения (редко цензурные), но чаще – посиделки с припрятанной по карманам выпивкой, а также драки, порой весьма зрелищные. Сама я этого не видала, но была наслышана ещё со школы.
– Туда даже драконы приходят, – с восторгом шептала Санька соседке по парте, и девочки тихо попискивали, предвкушая будущие развлечения. Что-то об учёбе они так не мечтали. – А уж когда драконы сойдутся в шуточном поединке, там не протолкнуться от зрителей.
– О, они прекрасны… – девчонки закатывали глаза и изображали экстаз, пока не приходил учитель.
Да, драконы прекрасны.
В своей стихийной мощи и стремительности. Отточенные, такие резкие и быстрые движения, что глаз не уследит. Хотя под конец вчерашнего боя они замедлились, и я видела каждый шаг, каждый жест, видела, как щерится в злорадном и очень острозубом оскале Мунтасарр, а выражение отчаянной решимости победить или умереть у Корвина рвало сердце в куски. А его победа…
Я зажмурилась и под закрытыми веками вспыхнула вся картина: висящие в воздухе красные и прозрачные капли, медленно опускающийся на Корвина огромный Мунтасарр, резкий вихрь щита – и вот гигант, кувырнувшись кверху ногами, продолжает падение, не контролируя его.
Медленно.
Словно сила притяжения больше не работает в этом мире.
И моё сердце не бьётся.
Как так? Что это?
Висящие капли.
Замедление времени…
Выверт моего сознания? Или чья-то магия?
Утопив лицо в ладонях, я с нажимом развела их в стороны, уставившись вдаль. И зацепилась-споткнулась о янтарный взгляд Корвина. Видела его так ясно, словно нас не отделяла сотня метров.
Он – тоже только что обернувшийся – стоял среди друзей и подруг. Высокий, выше ушастого на голову. Тот, неожиданно серьёзный, торчал рядом.
Значит, письмо уже доставил, – мельком подумала я, не имея никаких сил отвести взгляд. – Что ты ответишь мне, Корвин?
Он смотрел на меня серьёзно и спокойно – совсем недолго, может несколько секунд, а затем насмешливо искривил губы и прошептал то, что я должна была хотеть услышать: