– Сначала она пыталась отвертеться, изобразила истерику, сдобренную волной внушения. Мол, не хотела, случайно, бедная моя подруженька…
Мстительный фанатик с сильным даром внушения.
Танита. Юная смешная девочка. Как так? Как в это вообще можно поверить?
Самым страшным мне показалось то, что…
– Она на самом деле убивалась по тебе. Как это ни дико, – похоже, даже непрошибаемый телохранитель был потрясён таким фактом, – но она тебя любила. Искренне.
…Видят Крылатые, я этого не хотела…
– Или… она просто слишком хорошо убедила – и нас, и себя. Мы бы позволили ей уйти, если бы не показания Нарники…
Тани была уверена, что Нарника погибла, «считав» её смерть, потому и пропустила момент, когда её спасли.
– Когда ведомый менталистом человек испытывает боль, менталист тоже её ощущает, а смерть ведомого зачастую выбивает из сознания, – пояснил Орс. Больше он, кстати, мне не «выкал», и с трепетом не смотрел. Зато рассказывал вещи, от которых волосы становились дыбом.
– Ты тоже ощущаешь смерть ведомого – так? – спросила я, внимательно наблюдая за его профилем.
– Нет. Я не настолько силён, – ответил Орс, но я видела, как дёрнулась его щека. Врёт? Сожалеет, что слаб?
– Значит, Нарника в порядке?
– Думаю, тебя поселят в соседнюю с ней палату, – беловолосый бросил на меня взгляд и едва заметно улыбнулся.
– А что будет с Тани?
– Мы ещё работаем с ней. Нужно понимать её мотивы. Ясно, что её кто-то готовил. Тут и отшлифованный дар, и документы, и легенда…
– Она не местная?
– М… не совсем. Но многое ещё неясно. Я думаю, тебе расскажут, когда со всем разберёмся. Или принц, или Хозяин.
Он называет Правителя «хозяином»? Так странно слышать это слово из уст дракона… погоди-ка.
– Орс! У тебя тоже есть метка?!
– Конечно, – он дёрнул рукой, немного приподняв рукав над запястьем.
– А невеста? – задав вопрос, я сама озадаченно заморгала. И вздрогнула, когда он ответил «Нет».
Ответил не сразу, сначала бросив на меня странный взгляд.
– Это моя клятва верности Правителю.
– Только твоя?
– Такая есть у всего моего рода, – Орс снова продемонстрировал мне запястье с голубоватым рисунком снежной птицы и цветка.
– Вы его рабы?
– Ты же знаешь, что метка действует в обе стороны.
Я попыталась совместить своё знание действия метки в обе стороны на дуэт Правитель-телохранитель, а потом ещё и размножить на весь род Совергов. Картинка выходила до того фантасмагоричной и… непристойной, что я замерла алеющим столбом. Нет, я знала, что драконы зло, но чтоб такое…
Орс заметил, что я отстала, обернулся, посмотрел вопросительно. Затем в его невозмутимом лице что-то дрогнуло, и он, поддев пальцем мою упавшую челюсть, расхохотался.
– Мы ему как дети, – утирая слезу, пояснил телохранитель.
Крылатые! Я говорила, что смутилась только что? Беру свои слова обратно. Вот теперь, когда Орс понял, что я себе вообразила, мне просто под землю захотелось.
– Да-да, – неловко пробурчала я, убегая вперёд, – именно поэтому ты и боялся, что Асандр тебя убьёт, когда я на тебе повисла.
Телохранитель хмыкнул:
– Нет. Не он. Скорее мне стоит опасаться реакции Корвина.
Вот зачем ты мне о нём напомнил?
– Не думаю, что Корвин станет убивать за меня.
– Ну я тоже в это не верю, всё же мы друзья.
Правильно, где я, а где дружба. Я прикусила щёку, болью изгоняя дурное недовольство.
– Но на самом деле, ты была слишком хороша там, в ущелье, – отвлёк меня Орс неожиданным комплиментом. – Было очень сложно держать себя… в рамках приличия.
– Серьёзно? А что сейчас?
– Сейчас – обычная. Хорошо маскируешься.
Я вспомнила, как нагло вела себя на дне пропасти, как бестрепетно обнимала спасателя. Как была зла. На Корвина. Вспомнила слова Асандра.
– Если у Корвина не выйдет, подарю её тебе… – повторила я, и снова остановилась, не понимая, когда он это сказал.
– Это вряд ли, – Орс подхватил меня под локоть и подвёл к ближайшей двери, распахивая её. – А вот и Нарника Кристи.
Я и не заметила, как мы добрались до лазарета.
Ника спрыгнула с кровати, явно помогая себе даром.
– Касс! Как я рада, что ты цела! Тани говорила, что теперь твоя очередь, и я боялась…
– Всё отлично! Но ты не представляешь, как рада тебе я! – я подбежала к подруге, аккуратно обняв и отмечая, что на шее у неё фиксатор, а на груди повязка. Но без кровавых пятен, что не могло не радовать.
Дальше вместо предписанного покоя мы засели с Нарникой на диванчике в холле среди разлапистых вазонов и болтали до глубокого вечера, то смеша друг дружку курьёзами из детства, по пытаясь понять, за что Тани решила нас убить. Фанатик-дракононенавистник, которому не по зубам повлиять на драконов? Кто знает.
Орс сказал, мне расскажут, когда разберутся.
А письмо от Корвина так и не пришло, с досадой подумала я перед сном. Ну хоть уснула быстро.
Проснулась тёмной ночью. Мозг сверлила дурная, совершенно ненужная в это время мысль:
«Они ему как дети, что не мешает использовать их и посылать на смерть в защиту своей шкурки. Странная родительская любовь».
Хотя идея сбрасывать детей со скалы ради раскрытия дара тоже не пришла бы в голову нормальному родителю…
***
Я села в постели. Снова это чувство. Когда? Когда он мог это сказать, если при встрече на крыше только и делал, что пел мне хвалы? Или это не он?
Тогда кто? Где я это слышала? И вообще – когда?
Может в том мелькающем трансе во время падения? Из него мне запомнились лишь образ рыжей девушки на скале и чувство полёта. «Ты дымка, ты легче воздуха, лети». А потом мои руки – что? – в самом деле, стали крыльями? Полная ерунда. Невозможно.
Но я же помню, как меня ломало и бросало на скалы. Я помню боль. Такую явную боль, что даже сейчас при воспоминании спазмом сводит живот.
Но очнулась-то я абсолютно целой, ни царапинки! Меня вылечил Корвин? Через сотни километров и толщу скал?
Как я выжила вообще? Мы же поднимались из ущелья полчаса не меньше! Да, взлетать – не падать, но всё равно, там безумно глубоко! Я даже отключилась, пока мы летели. Видно от ужаса. Еле руки разжала, выпуская из захвата беднягу Соверга, когда приземлились перед семейкой чешуйчатых.
«Сын наш так много хорошего говорил о тебе, какая ты чудесная девочка»…
И снова это ощущение неправильности.
Корвин не мог говорить о моей чудесности, ну никак! И сладкоголосое придыхание Самого Главного Дракона предо мной – это же бред.
«Если у Корвина не выйдет, отдам её тебе».
Голос полный скрипучего льда и такой же холодный взгляд – правдивы, а: «велика радость встретить тебя лично, малышка» – кристальная, незамутнённая ложь.
Меня… околдовали! Почистили память! Но плохо, и теперь в голове то и дело вспыхивали обрывки затёртой реальности, и сбитые в кучу куски мозаики постепенно обретали черты неприглядной картины.
«Какая хорошая идея сбрасывать со скалы людей, чтобы»…
Я сумела выжить. Я прошла их испытание. Не прошла бы – и ладно. Людей ведь так много.
«Островитянка сослужила нам хорошую службу».
О, ты прав, истинный голос Правителя, я в самом деле расстроена, узнав об этом.
Потому что боюсь, вы действительно начнёте сбрасывать нас со скал, чтобы раскрыть дар как можно ярче! И правда, зачем морочиться с трансом, если можно вот так – пнуть в свободный полёт. Как ребёнка в воду: плыви или тони.
Только меня вытаскивать живой не собирались. Прислали Орса с мешком собрать то, что осталось. А как он удивился – как пялился, даже на «вы» сбился. А потом нёс пургу о том, как я была неотразима.
«Расскажи правду, Орс. Правду о подруге», – приказал Правитель.
А я и рада поверить.
Но разве не ясно как день, что «правда раба» – всегда вложена в уста хозяином? Даже если тот прикидывается любящим отцом.
Так что сказал мне Орс? Что Танита – фанатик-драконоборец, неспособный повергнуть дракона и взявшийся за девочек-невест? Тани? Хрупкая кукольная малышка – невозмутимый убийца? Я совсем ослепла и потеряла разум, если поверила ему!
Может и в самом деле Танита обладает запретным для плебеев даром. Но это не делает её убийцей. А вот идеальным козлом отпущения – на раз.
Сами же драконы чисты и невинны, а что руки в крови по локоть, так это «мы тебя лечили».
И Корвин – такой же.
«Я отпущу тебя. Потом. Я решаю проблему».
Я – навязанная тебе проблема. Но ты слишком юн и не способен ещё решить её радикально. Щепетилен. «Держись от меня подальше». Может, не хочешь изменять своей принцессе? А то, что вытворяешь в трансе – не считается?
Крылатые! А был ли транс вообще? Или это моё поражённое меткой воображение настойчиво чудит? Перестал же он писать мне письма. Может потому, что попал к дурманхану. А может и просто так. Что я ему?
Держись от меня подальше.
Я поднялась из постели, чувствуя себя живым трупом, с вывернутым наизнанку мозгом. Как привидение выплыла из палаты и куда-то направилась.
«Если не хочешь столкнуться со мной, просто не иди туда, куда тебя почему-то тянет».
– Я не хочу, не хочу встретить тебя…
Впрочем, ты и сам знаешь, как меня обойти.
– Ты зачем встал? Вернись в постель сейчас же!
Звонкий и чистый, до боли знакомый голос встряхнул мой мозг. За ближайшей дверью раздались шаги.
– Я в порядке, отстань.
Сердце подпрыгнуло к горлу. Он здесь!
Глава 27. Дыши
Сбежать, исчезнуть?
Шаги затихли, голос стал глуше – Корвин обернулся к той, что звала его в постель.
– Встреча с алчным духом не проходит бесследно, ты нуждаешься во мне, – убеждала она его.
– Не в тебе, Уль, не в тебе, – возразил он, а моё дурное воображение дорисовало серию картинок, где он… во мне.*
*здесь Ваш автор долго ржал над тем, что получилось. Так вот, троеточие тут подразумевает слово «нуждается», а не то что вы подумали ;