Вихрь всё чаще и чаще поглядывал на каменную табличку. Что случилось с Карапаксом, почему он так долго молчит?
Работал дракончик долго, совсем потеряв счёт времени, а когда поднял голову, встретил хмурый испытующий взгляд Тёрн.
– Привет, – рассеянно кивнул он и тут же вскочил, получив от Холода тычок хвостом. – Добрый день, ваше величество!
– Меня не оставляет странное чувство, – начала королева без предисловий, – что тебе об этом известно больше, чем другим. – Она показала крылом на балки потолка, содрогавшиеся от ударов бури.
– М-м… – Он решительно сжал челюсти и выпятил грудь. – Да, это я! Вызвал бурю, чтобы спасти твою жизнь. Я… просто не ожидал, что выйдет так сильно.
– Опять магия дракомантов? – продолжала хмуриться Тёрн.
Вихрь протянул лапы, на которых сверкали медные браслеты.
– Они позволяют управлять погодой,
– Не уверена я, что слово «управлять» тут уместно. – Она постучала когтем по медной чеканке.
– Извини, – потупился дракончик. – Насчёт дворца и вообще… Надеюсь, всё обойдётся. Зато я рад, что ты осталась жива! Я хотел защитить тебя от Глаза.
Королева в изумлении приподняла крылья.
– Что? Он уже выбрал меня однажды! Почему бы не довериться снова?
– Потому что Оникс королевской крови! А Мракокрад на её стороне, и я боялся, что он зачаровал Глаз… И потом, наверное, кровь для Глаза сама по себе важнее.
Покачав головой, Тёрн сняла с шеи золотую цепь и взяла в лапы чёрную сферу с раскинутыми крыльями. Дракончик опасливо отодвинулся. От камня исходила невероятная, опасная мощь, которая напугала бы даже того, кто не видел своими глазами, чем кончила принцесса Ожог. В памяти сам собой всплыл запах горящей плоти и бьющееся в конвульсиях тело, от которого осталась лишь кучка чёрного пепла.
– Что, страшно? – усмехнулась королева. – А вот я ношу его уже не один месяц, и стала доверять. – Она ласково провела когтем по золотому драконьему крылу. – Такое ощущение, что он правильный, потому что создан дракомантом с мудрым и добрым сердцем, и всё, что я читала о его истории, это подтверждает. Ониксовый глаз выбирает не самого сильного и не самую благородную кровь, а того, кто лучше управится с королевством. – Тёрн усмехнулась. – Знаешь, мы с Искром узнали один секрет. Глаз и прежде не раз выбирал королеву из простых драконов! К примеру, основательница нынешней династии тоже выросла в городке вроде Гнезда скорпионов, и магия Глаза предпочла её жестокой и злобной принцессе. Так что кровь Оазис и её потомков, включая Оникс, нисколько не благороднее моей или твоей. Конечно, власть в течение многих поколений создаёт традицию… но Ониксовый глаз интересует совсем другое.
– Вот это да! – обрадовался дракончик.
Он и сам считал, что магия должна использоваться не для личной власти, а служить улучшению жизни и безопасности всех драконов. Вот бы каждому племени заиметь свой Ониксовый глаз, который выбирал бы одних только мудрых и добрых правительниц! Тогда в Пиррии навечно воцарится мир, и все станут счастливы.
– Мне вообще кажется, – добавила Тёрн, – что Тушкана обманула свою королеву, которая заказала Глаз. Та небось рассчитывала с его помощью навсегда остаться у власти, а Тушкана заставила выбирать по-настоящему, для пользы всех драконов.
Вихрь тяжело вздохнул.
– Извини, я понятия не имел… Тогда конечно, он опять выбрал бы тебя.
– Ну, думаю, королева я неплохая… А если испорчусь, есть способ тут же в этом убедиться. – Тёрн рассмеялась. – Жаль, с Глазом нельзя договориться, чтобы не жёг сразу, а предупреждал, мол, пора отдавать трон, дура! – и я тогда с радостью уйду сама. Будь у меня свой дракомант, так бы его и попросила сделать.
Надо сказать Карапаксу, отметил для себя Вихрь. Конечно, потом, когда с Мракокрадом будет покончено, страшное пророчество не исполнится, и жизнь станет спокойнее.
Королева подняла взгляд к потолку.
– Похоже, буря закончилась. – В самом деле, ветер больше не ревел, стены не тряслись. – Пойдём-ка посмотрим, что ты натворил. Вряд ли у тебя найдётся магия, чтобы прибрать за собой.
– Извини, – вновь пригорюнился дракончик.
Двери зала не поддавались, как их ни толкали. Чтобы выбраться наружу, пришлось лететь к верхнему окну и открывать ставни.
Солнце ярко светило в безоблачном небе. Дворец был засыпан слоем песка в три дракона высотой, так же как сады и дворики.
– Эх, Вихрь, Вихрь… – проворчала Тёрн, вглядываясь в башни и купола, торчащие из нелепых барханов.
Было ясно, что она беспокоится об Искре, хоть и скрывает это за показным недовольством.
– Пойду соберу всех, – виновато вздохнул Вихрь, возвращаясь в зал, – и начнём откапывать!
Во дворце и вокруг имелось множество убежищ с крепкими ставнями и дверями, построенных нарочно, чтобы пережидать песчаные бури. Откапывая некоторые, пришлось немало потрудиться, но уже к следующему утру пропавшие нашлись почти все, за исключением Искра и Оникс… Никаких следов Стервятника также не удалось обнаружить.
Раскапывать арену, где в последний раз видели Искра, дракончик взял Холода, Страус, Шестипалого и Бежу. Аккуратный овал с трибунами для зрителей теперь превратился в песчаный холм.
Вихрь очень надеялся, что песчаный принц выжил. Может, он и не очень подходит для Тёрн, но всё же нравится ей, а это главное. Только бы найти его!
Плечи ныли от тяжёлой работы, и очень не хватало Луны. Вот кто никогда не унывает! Рядом с ней и копать было бы легче.
– Как успехи? – спросила Тёрн, опускаясь на насест, торчавший из песка.
– Пока никого, ваше величество! – доложил Шестипалый.
Королева нервно повела крыльями. Вихрь давно заметил, что ей неловко слышать «величество» от близких друзей.
– Может, попробуешь Обсидиановое зеркало? – предложил он.
– Да надо бы, – кивнула Тёрн, утирая пот, – только зеркало хранится в сундуке в секретной нише моей спальни под толстым слоем песка. – Она оглянулась на драконов, мельтешащих над центральным зданием дворца. – Там ещё копать и копать… как и вам.
Отряхивая крылья, Вихрь окинул взглядом арену. Как бы он сам поступил, застань его буря прямо здесь?
Принц изучил дворец и крепость лучше кого бы то ни было. Пока его сёстры воевали между собой, он жил тут постоянно и знает каждый потайной уголок, где можно укрыться.
Дракончик напряжённо размышлял. Наверное, логичнее всего было бы спрятаться в каком-нибудь подземелье, укреплённом и надёжном. Он опустил взгляд на песок, потом перевёл на королеву.
– Тёрн, а тут, под нами, есть подземелья?
– Кое-какие есть… – Она поморщилась. – В этом дворце их видимо-невидимо. А что?
– Не может тут быть хода с арены вниз? Например, чтобы приводить узников и заставлять их сражаться друг с другом, как во дворце у Пурпур. Вдруг и на этой арене когда-то давно проводились бои?
– Запросто, – согласилась Тёрн. – Молодец, соображаешь! Тогда остальные четверо пускай ищут вход отсюда, а ты лети за мной.
Вернувшись в главный зал через верхнее окно, они спустились на нижние уровни и двинулись по крытым коридорам через кухни, тронный зал и другие помещения дворца. Кое-где под лапами скрипел песок, нанесённый сквозь щели в ставнях.
– А где твоя охрана? – нахмурился Вихрь, наблюдая, как светятся в солнечных лучах песчинки, поднятые в воздух королевским хвостом.
– Откапывают дворец, как и все. Драконов Стервятника, которые не улетели, я тоже поставила работать в обмен на прощение и помощь в обустройстве на новых местах. Вольные когти за ними присматривают. Познакомятся, поболтают, и всё постепенно наладится. – Королева оглянулась на дракончика. – Не так-то просто прийти в себя, после того как твоё доверие долго обманывали. Ну ты-то вот почти нормальный, значит, и они смогут.
– Почти? Нормальный? – возмутился Вихрь. – Три луны! Обидно, не находишь?
Тёрн рассмеялась.
– Ну хорошо, подберём другие слова. Дружелюбный, приятный в общении, порядочный, миролюбивый… годится?
– Всё, хватит! – смутился он. – Излишняя лесть вредит.
Тёрн свернула и стала спускаться по узкому извилистому коридору. Дракончик поспевал следом, то и дело спотыкаясь на неожиданных ступеньках и стараясь не оцарапать крылья о грубо отёсанный камень. Редкие фонари, мерцавшие в стенных нишах, отбрасывали изломанные тени, застоявшийся воздух отдавал падалью, словно где-то поблизости зарыли кучу протухших ящериц.
Несколько раз приходилось отпирать ворота, а потом запирать их за собой. Навстречу попадались парные посты стражников, салютовавших королеве пиками. Наконец каменные ступени, спускавшиеся ещё ниже, привели в небольшой подземный зал, откуда начиналось ещё четыре коридора. Тёрн взяла с полки масляный фонарь и дохнула на него огнём, зажигая.
– Не люблю сюда ходить, – призналась она. – Бедняга Искр вообще отказывается, и никак его не заставишь. Должно быть, его дракончиком запирали здесь на ночь в наказание. – Она подняла фонарь и заглянула в один из коридоров. – Если ему пришлось укрыться здесь от бури, то с ума, наверное, сходит.
– Мы обязательно найдём его, – пообещал Вихрь, прикидывая на мысленной карте дворца пройденные расстояния и повороты. – К арене ведёт вот этот, правильно? – показал он на самый тёмный туннель и вздрогнул, услыхав донёсшийся оттуда неразборчивый жалобный вопль.
Дракончик в испуге отскочил, подавляя ледяные мурашки и желание броситься наутёк поближе к солнцу и свежему воздуху.
– Что это… там? – запинаясь, выдавил он, представляя себе жутких призраков и мифических чудищ.
– Безумная старуха, – буркнула Тёрн, отодвигая его и первая шагая в туннель. – Сидит ещё со времён Оазис.
Вихрь ринулся по пятам, поближе к фонарю и спокойному голосу королевы.
– Безумная? – удивился он.
– Я хотела её выпустить, но не удалось даже подойти. Кидается на всех и не подпускает к своим цепям. Двоих стражников уколола шипом, представляешь? Так и плюнули, не стали связываться. В годы войны небось ещё и голодала, принцесса Огонь не слишком заботилась об узниках. Думаю, даже не интересовалась, кто за что сидит, а записей никаких не сохранилось. – Тёрн показала крылом на отпертые камеры. – Сейчас тут почти никого нет, врагов Огонь я всех выпустила, а мелких преступников держу в казарме во дворе, там хоть не так мрачно. – Она вздохнула. – Сюда посадила только тех двоих ночных для Ореолы, но они каким-то образом ухитрились удрать. А раз так, то какой смысл? Закрыть эту тюрьму, да и всё…