Туннель повернул, и в конце его мелькнул огонь. Не сговариваясь, они пустились бегом и вскоре увидели двоих драконов, скорчившихся в углу за тюремными камерами.
– Искр! – радостно окликнула Тёрн.
Дракон поднял голову и болезненно улыбнулся.
– Почти вовремя, ваше неторопливое величество.
– А кто тебя заставлял сидеть тут и киснуть? – Королева поставила фонарь в нишу напротив. – У тебя лап, что ли, нет? Мог бы сам подняться наверх и не заставлять нас волноваться! Ну я-то не особо…
– Зато я – да! – Принц протянул крылья, и Тёрн порывисто обняла его, но тут же смущённо отстранилась.
На голове Искра шевельнулся комок тёмного меха. Воришка! Цветок встряхнулась и стала потягиваться, зевая.
– Мы не могли отсюда уйти, – объяснил Искр. – Оникс ранена.
Он отодвинулся и показал на дочь, свернувшуюся клубком у стены. Дракониха едва дышала. Окровавленная задняя лапа, судя по всему, была раздроблена чем-то тяжёлым.
Вихрь молча покачал головой. После такой раны Оникс едва ли когда-нибудь сможет вновь ходить.
Королева ахнула.
– Её надо скорее к целителям!
– Я говорила ему, чтобы позвал, – выдавила Оникс, приподняв голову.
– Не мог же я тебя оставить…
– Скажи уж, привидений здешних побоялся! – Дракониха попыталась сесть и скривилась от боли.
Сдаваясь, Искр поднял лапы.
– Ну, в конце концов, имей я привычку кидаться навстречу воющим в темноте призракам, то не дожил бы до своих лет! – Он отвернулся с надменным видом.
На этот раз пронзительный крик раздался совсем близко. Сердце у дракончика подпрыгнуло.
– Это та самая безумная узница, – объяснила Тёрн. – Помнишь, я про неё спрашивала, а ты не мог вспомнить, за что она сидит.
– За неё – за ложь! – раздалось из темноты. – Я не она – она не я – убью её!
Вздохнув, королева снова подняла фонарь и шагнула к одной из камер, по которой и правда металась измождённая старуха, клацая ржавыми цепями и раздирая когтями собственную чешую. Едва на неё упал свет, дракониха с воплем кинулась к прутьям решётки.
– Пустите – убью её!
– Да, пожалуй, выпускать опасно, – вздохнула Тёрн. – Погляди, Искр, никакой это не призрак. Просидела тут двадцать лет, так любой сойдёт с ума.
– За ложь! – снова завопила узница. – Я не она! Королева не пришла! Никто не пришёл! Она украла меня! Она не я!
– Дайте посмотреть, – прохрипела вдруг Оникс. Подползла на передних лапах, оттолкнув Искра, который пытался помочь, и вгляделась в старуху.
– Ты не можешь её знать, – покачала головой Тёрн. – Она здесь дольше, чем тебе лет.
– Похожа на мою мать… Та тоже была нервная, кстати, – вечные кошмары, страхи. Будь её воля, держала бы меня где-нибудь в пещере.
Заинтересовавшись, Искр шагнул ближе и взглянул на узницу, которая вцепилась когтями в решётку и сунула морду между прутьями, зажмурив глаза, словно надеялась освободиться одной силой своей ненависти.
– Что, и правда похожа на Пальму? – прищурилась Тёрн.
– Не-е-е-ет! – завыла старуха.
Искр отшатнулся, зажав морду лапами.
– Нет, – покачал он головой. – То есть да, но не она – кажется, это Шип.
– Кто?
– Тётушка Шип? – переспросила Оникс, корчась от нового приступа боли.
– Сестра Пальмы, – объяснил Искр, снова вглядываясь в узницу. – Шип, это ты? Как ты сюда попала?
– Ты! – выкрикнула старуха, звеня цепями. В глазах её мелькнуло что-то осмысленное. – Ты во всём виноват! Твои серьги, твои красивые слова! Твой никому не нужный дракончик!
– Это я, – фыркнула Оникс, – никому не нужный дракончик. Мать отдала солдатам Шип под видом себя самой и так смогла бежать. Рассказывала мне эту историю… И сама видела в кошмарах, снова и снова. Только… она считала, что сестру отпустят через день-другой, когда королева Оазис поймёт ошибку.
– А королева почти сразу умерла, – кивнул Искр, – наверное, и посмотреть не успела. Ну а потом… короче, так и забыли.
– Ну и ну, – пробормотал Вихрь.
– Я очень хочу тебя выпустить, – обратилась Тёрн к узнице, – но беспокоюсь… не знаю, что ты станешь делать. – Она покосилась на Искра. Старуха с шипением отвернулась, закутавшись в крылья. – Я вернусь, и мы ещё поговорим. Теперь я знаю, кто ты на самом деле и что тогда случилось. Мы вернём тебя к свету, обещаю!
В ответ раздалось лишь глухое рычание.
– Эй, – послышался из темноты другой голос, – раз уж кого-то выпускают, так может, и меня заодно?
– Нет, Кобра, – ответила Тёрн. – Кстати, твой отец пытался захватить трон без твоей помощи, а потом сбежал.
Кобра визгливо захихикала.
– Ты и правда думаешь, что он уступит так просто? Вернётся в свою золотую берлогу и будет лакомиться воришками до конца жизни? Ха-ха, жди! Стервятник скорее спалит всё королевство, чем сдастся.
Королева обернулась к Вихрю, и он кивнул. Как ни хотелось, чтобы мать ошиблась, но это была правда.
В конце туннеля за спиной послышался резкий скрежещущий звук. Старая дверь на арену, откопанная снаружи, отворилась, и в подземелье хлынули солнечные лучи, рассеивая зловещий мрак. Обернувшись, Искр с облегчением перевёл дух.
В дверь просунула голову Страус.
– Вот они! – пропищала она с восторгом. – Я нашла их!
– Умница моя! – пророкотал следом голос её отца.
– Отлично, теперь лети за целителем! – велела малютке Тёрн. – Шестипалый, помоги мне вытащить отсюда Оникс!
Раненая свирепо зашипела, но позволила могучему песчаному себя поднять и аккуратно подвернула ядовитый шип на хвосте, чтобы кого-нибудь случайно не задеть.
В ближайшее время вызов на поединок королеве не грозит, подумал дракончик. А может, внучка Оазис и передумает совсем, когда выздоровеет.
Он с подозрением покосился на счастливого Искра, спешащего следом за дочерью. Конечно, в хаосе песчаной бури, крушившей всё вокруг, случиться могло что угодно, но не мог ли принц намеренно помочь Оникс покалечиться, чтобы спасти жизнь ей или Тёрн? Впрочем, какая разница? Будь то намеренное действие или счастливый несчастный случай, королева на пострадала, а претендентка осталась жива. Магический Глаз снова на груди у Тёрн, и она может дальше мирно править песчаными.
Если позволит Мракокрад. Кто знает, какую новую пакость он задумал?
– Прощай, Вихрь, – раздался из темноты голос Кобры. – Думаю, твой дед скоро навестит тебя.
Зябко передёрнув крыльями, дракончик устремился на свежий воздух следом за остальными. Холод подал ему лапу, помогая выкарабкаться из ямы в песке, и прикосновение ледяной чешуи вновь напомнило о главном страхе, таившемся в душе.
Мракокрад и Стервятник. Что, если они объединятся? Это может означать конец Пиррии.
Вихрь полез в мешочек на шее и достал каменную пластинку, хотя почти уже потерял надежду на новые послания. Наверное, рассеянный морской просто забыл о нём.
Однако на этот раз сообщение пришло – то самое, которого песчаный дракончик так боялся, ещё когда провожал взглядом улетавшую Луну:
Мракокрад узнал обо мне. Я в ловушке в Ночном дворце. Помоги!
Часть втораяКороль теней
Глава 16
Холод повертел сланцевую табличку в когтях, поднял к солнцу и посмотрел на свет, будто надеялся отыскать между строк секретное дополнение.
Вихрь уныло развёл лапами.
– Больше ничего не написал.
Он отошёл в сторону и уселся, обвив хвостом выступающий в виде драконьего крыла угол крыши. Ветер беспечно резвился в небе, словно не он вчера завалил песком всё вокруг. Отсюда, с верхушки самой высокой дворцовой башни, казалось, будто во всей Пиррии нет ничего, кроме песка.
– Плохо дело, – вздохнул ледяной.
– Да что ты говоришь? – раздражённо бросил песчаный.
– Кончай цепляться! – Холод сердито ощетинил белоснежный игольчатый гребень. – Кто тебе поможет выручать его, как не я?
– Да знаю я… – Вихрь сжал когти, стараясь успокоиться. – Карапакс, вот кого хочется вздуть как следует!
– Хм… разве не он попал в беду?
– Да, но когда шлёшь просьбу о помощи, надо тоже думать головой! Хоть что-то полезное мог бы написать? Хотя бы где находится это лунноплюнутое верблюдом из-под хвоста Ночное королевство!
– Ах да… – Ледяной дракончик снова перечитал послание. – И впрямь, ничего про это нет.
– Как же тогда спасать его? – зарычал песчаный, вскидывая лапы. – Где искать? Почему он целых три дня молчал? А то сначала просто «летим в Ночное королевство, пока-пока», а потом сразу, видите ли, «спасай-выручай»! Р-р-р-р! – Он в отчаянии закрыл морду лапами.
Причём ни слова о Луне! Она-то как? Что думает теперь о Мракокраде, когда тот схватил морского? Или Луна тоже в ловушке?
Тяжко вздохнув, песчаный дракончик снова взглянул на ледяного. Как ни грызла досада, нельзя было не признать, что они ничего не знают о злоключениях морского за последние дни. Возможно, у Карапакса просто не было времени писать письма… А теперь худшие его кошмары сбывались наяву.
– Бедный Карапакс! – снова вздохнул Вихрь. – Как же ему тяжко сейчас.
– Что с ним сделает Мракокрад, как думаешь? – поморщился Холод. – Вообще-то, он обещал Луне, что не тронет её друзей.
– Так-то да, но у меня такое чувство, что он отлично умеет обходить свои обещания. Когтем не тронет, просто ласково и нежно запрёт в самую глубокую ночную темницу… или промоет мозги, как тебе. А может, превратит в другого дракона – или дракониху, как Града. Понимаешь?
– Да, словами играть он умеет, – кивнул ледяной. – Вроде тебя.
– Что? – вскинулся песчаный. – Но… это совсем другое, я же в шутку! А он злой.
– Ну да, ну да… Глянь-ка, похоже, она что-то нашла! – Холод кивнул на летящую королеву, которая спешила к башне.
Подавив подозрение, что тот рад сменить тему, Вихрь поднялся и приветственно помахал крылом. Тёрн опустилась рядом на крышу и протянула ему Обсидиановое зеркало.
– Спасибо! – улыбнулся он.
– Надеюсь, ты отыщешь своего друга. Дать тебе отряд Когтей? У меня теперь армия ого-го, могу поделиться.