– А если всё-таки она? – Ночная открыла глаза. – Тогда ты пошёл бы по этому пути? Даже если в конце тьма, согласишься ради того, чтобы снова встретиться?
Глаза чёрного гиганта засияли.
– Значит, ты… – Он осёкся, судорожно вцепившись когтями в камень. – Да, конечно!
– Тогда давай проверим, куда ведёт этот путь. – Луна кивнула вверх на далёкую полоску неба.
Мракокрад расправил крылья, затем, вспомнив о Стервятнике, наклонился к застывшему на стене жёлтому дракону, постучал его по лбу и шепнул что-то. Дед мгновенно исчез, словно его и не было, а великан взмыл в воздух и стал подниматься кругами вдоль стен расколотой горы к ниточке света.
Песчаный дракончик снова с облегчением перевёл дух. Значит, его кости не останутся здесь, и он увидит новый рассвет, хотя насчёт следующего оставалась неясность.
– Полетели, надо догонять! – забеспокоилась Кинкажу и тоже поднялась в воздух. Крылья радужной на фоне грубого неровного камня казались цветочными лепестками, плывущими по бурной реке.
Вихрь уже хотел лететь следом, но Луна удержала его за крыло.
– Я всё слышала, – сказала она, испытующе глядя ему в глаза. – Почему ты отказался?
– А ты хотела, чтобы согласился? Ну да, стал бы особенным, как ты. Да, я всю жизнь об этом мечтал, просто… одно дело, когда таким рождаешься, и совсем другое – получать в подарок. А от него – ещё и опасно, мало ли что. Вечно бы сомневался, что я – это я. – Дракончик взглянул на измеритель душ. – И потом… столько власти – это по-любому изменило бы меня, и я не уверен, что в лучшую сторону… Боюсь, и тебе бы не понравилось.
– Вихрь! – горячо начала Луна, взяв его за лапу. В первый миг дракончик даже растерялся. Неужто станет уговаривать? Догонять Мракокрада и проситься в дракоманты? – Вихрь, как можно быть таким умным и в то же время таким идиотом?! Ты же и так особенный! Не нужна тебе его подозрительная магия, да и вообще любая! Ты и храбрый, и умный, и внимательный, и упорный, а главное, используешь всё это, чтобы помогать другим драконам, а не только для себя! Тебе магия ни к чему, правильно сделал, что отказался!
– Ты правда так считаешь? – счастливо улыбнулся он.
– Эй, друзья не разлей вода! – донёсся сверху крик Кинкажу. – Мне что, одной сегодня разбираться с Мракокрадом? Может, хоть со стороны глянете?
Луна рассмеялась, отпуская крыло Вихря.
– Ладно, полетели! – сказала она, и они полетели.
Глава 30
На одном из пиков Яшмовой горы ждала дракониха. Сияние трёх лун ярко высвечивало её силуэт, и песчаный дракончик услышал, как Мракокрад громко ахнул. Резко развернувшись, чёрный великан завис в воздухе перед Луной.
– Вам меня не провести! Её создал Карапакс, да? Так же точно, как я – Ясновидицу! Свести с ума меня решили? – Однако настоящего гнева дракончик не заметил, скорее отчаянную надежду.
– Нет, Мракокрад, – ответила Луна, – она настоящая. Провела все эти годы в Ледяном королевстве, не живая и не мёртвая. Оживала только изредка и ненадолго, так что и не постарела совсем.
– Я думал, они её убили. – Голос дракона дрогнул.
Луна опустила глаза.
– Вообще-то, королева Алмаз поступила с ней как бы не хуже… но сейчас всё хорошо, и она хочет увидеться с тобой.
Мракокрад молча отвернулся и взмыл к вершине пика, где стояла чёрная дракониха. Крылья её трепетали на ветру, а лапы утопали в покрытой инеем траве и замороженных фиалках. Вихрь узнал таинственную ночную из дворцовой библиотеки.
Луна поманила их с Кинкажу, и драконята тихонько уселись неподалёку от вершины, где могли слушать разговор.
Мракокрад медленно приближался, не говоря ни слова, видно было, что он всё ещё подозревает какой-то подвох. Его длинная шея и огромные крылья нависали над драконихой. Наконец он остановился и низко нагнулся, вглядываясь ей в глаза.
– Мама?
Ночная протянула к нему крылья.
– Мракокрад! Моё любимое бедствие!
Они бросились друг другу в объятия, и ветер донёс тихие всхлипы чёрного великана.
«Вот ведь как, – с горечью подумал дракончик, – даже у злодея Мракокрада есть мать, которая любит его! – и тут же одёрнул себя: – Нашёл время себя жалеть!»
– Откуда она взялась? – тихо спросил он Луну.
– Холод спас из Ледяного королевства, шёпотом ответила ночная. – Её зовут Люта. Последние дни она пряталась во дворце, наблюдала и пыталась понять, что происходит и что ей делать.
– А почему не захотела встретиться сразу? – удивился дракончик.
– Она слышала, что он сделал со своим отцом, – шепнула Луна ещё тише. – Люта очень любила принца Арктика, а ещё боялась, что Мракокрад впал в безумие и её появление только навредит. Собиралась вообще бежать из Пиррии… А потом наткнулась на тебя.
Вихрь смутился, припомнив тот разговор в библиотеке. Знай он, кто перед ним, едва ли решился бы рассказывать такое.
– Судя по всему, – продолжала Луна, – как раз после разговора с тобой она и решила встретиться с сыном. Явилась к нам после битвы, увидела, что тебя унёс Мракокрад, и полетела с нами догонять. Сказала, что хочет помочь.
– Надеюсь, сможет… вот только как?
– Ты не представляешь, какие чудеса может творить такая любовь, – задумчиво проговорила ночная. Может быть, вспомнила свою мать, которая растила её необычно, спрятав от всех в дождевом лесу, но очень любила?
– Мама! – воскликнул вдруг великан, усаживаясь на землю. – Ты помнишь тот измеритель душ, что я сделал?
– Помню, – усмехнулась дракониха. – Ты ещё бегал с ним по дому за отцом, хотел измерить и его.
Дракон смутился, догадавшись, видимо, по глазам, что она знает о трагической судьбе принца Арктика.
– Так вот, прибор показывает, что я злой, – пожаловался он как-то по-детски, – то есть почти совсем-совсем злой! Хуже, чем даже отец… но ведь это не так, правда? Я не злой!
– Ну, пожалуй… – задумалась Люта, – я не сказала бы, что могу одобрить твои последние поступки… да и те, две тысячи лет назад, если на то пошло.
Мракокрад упрямо набычился, приподняв крылья.
– Это он виноват, что тебя схватили ледяные!
– Нет, виновата я сама, что так разозлилась и сняла защиту.
– Что они сделали с тобой там, в Ледяном королевстве? Я заставлю их заплатить за всё! – прорычал дракон, в ярости сжимая когти. – Ты ещё увидишь их слёзы!
– Ни один из живущих ныне ледяных не сделал мне ничего! – твёрдо сказала Люта. – Разве что тот один, который освободил меня из заточения.
– Заточение? – вскинулся он. – На всё это время? Ужасно! Разве ты не хочешь отомстить?
Она вздохнула.
– Я никогда не была мстительной, Мракокрад. Ты пошёл в отца – не сердись, но это так. Как можно наказывать всё племя ледяных за то, что сделано столетия назад? Королевы Алмаз давно нет, и война должна была закончиться с её смертью. Время ушло вперёд, надо примириться и не тащить сюда из прошлого огонь и кровь прежних далёких дней.
– Но ледяные сами…
– Сами начали? Они так не считают… И я хорошо помню, что творил Арктик, когда мы бежали из их королевства. Я понимаю их обиды. Извини, что тебе пришлось жить с этим. – Она легко провела когтем по морщинам сына. – Как бы мне хотелось начать сначала и подарить тебе счастливую жизнь!
– Может, у вас и получится, – сказала Луна, выходя из тени.
– Непременно получится! – подхватил Мракокрад. – Ты поможешь мне править Пиррией, мама! Тогда мне никто больше не понадобится… – Он растерянно потёр лоб. – Почему я не вижу такого будущего?
– Потому что я никогда на него не соглашусь, – печально ответила Люта.
– Погоди, Мракокрад! – снова вмешалась Луна. – У меня теперь новое видение – с тех пор как Яшмовая гора не рухнула. Даже сперва думала, что не видение, а так просто, но оно повторяется снова и снова.
– Из которого будущего? – Мракокрад рассеянно уставился вдаль. – Где Вихрь стал дракомантом? Мне оно нравилось, хоть и не очень вероятное. А остальные пути… все они не идеальны. Ясновидица нигде не получается, как надо. Ледяное королевство завоёвывать трудно, да и зачем мне замороженная пустыня? Морских драконов вообще победить нельзя – только успокоишь, снова лезут. Радужные… С ними драться всё равно что с невидимыми мотыльками – только эти ещё норовят подобраться во сне и плюнуть ядом. – Он досадливо потёр глаз. – Из-за этих проклятых серёг всё сразу стало гораздо труднее. Устал, просто сил нет, а ведь ещё даже не начал!
Дракон улёгся на траву, вытянул шею и положил голову к лапам матери.
– А главное, зачем всё это? – печально вздохнул он. – Ясновидицы больше нет, и у меня никогда не будет драконят. Я больше никого не полюблю. Ты мой единственный друг, Луна, вот и будете с матерью всю жизнь меня воспитывать… Такое будущее ты видишь, да?
– Не совсем, – ответила Луна, глядя, как он срывает хрупкий от инея пурпурный цветок и растирает в когтях. – Мне кажется, ты этого увидеть не сможешь.
Он обиженно поднял голову.
– Почему вдруг? Тебе видно, а мне нет?
– Да, мне так кажется. Это видение о дракончике, который растёт в дождевом лесу. Любит плести циновки из лиан и распевать песни… А ещё обожает землянику, летает с друзьями в горы собирать её, а потом варит варенье и печёт пироги. Даже сочинил песню «Земляничные воришки», которая стала гимном ежегодного праздника земляники… – Луна помолчала, задумчиво глядя на Мракокрада. – Он живёт простой, счастливой жизнью. Женился, завёл двоих забавных драконят, которые то и дело норовят стащить землянику, веселят и радуют его, а в конце провожают в последний путь, когда он тихо умирает во сне.
– Хм… – озадаченно нахмурился великан, встречая её пристальный взгляд, – не знаю, кто бы это мог так любить землянику. Я никогда её не пробовал – на вид там одни сплошные семечки.
– Да ты что! – рассмеялась Луна. – Ничего подобного, она очень вкусная, попробуй.
– Кстати, она и тут на горе попадается, я видела. – Люта наклонилась и пошарила в траве под лапами. Сорвала большую тёмно-красную ягоду и протянула сыну.