– Мадам Мина, – серьезно произнес профессор, – вы правы. А теперь отдыхайте…
В его комнате к этому времени уже собрались все. Мы молча выслушали ван Хельсинга.
– Итак, прямиком в Варну, – добавил он. – С учетом того, что с нами едет женщина. Миссис Харкер нам предана и правильно поступила, признавшись, что чувствует зависимость от графа Дракулы. Это дорогого стоит… Не надо упускать из виду ни одной мелочи, и в Варне, после прибытия судна, мы должны быть готовы действовать очень быстро.
– Ваш план? – лаконично спросил мистер Моррис.
– Первым делом мы поднимемся на судно и, когда найдем ящик, сделаем все, что положено, чтобы вампир не смог из него выйти. Далее, пока никого не будет рядом, откроем его и покончим с ним…
– Я не стану ждать удобного случая, – воскликнул Моррис. – Уничтожу чудовище сразу же, даже если меня после этого арестуют!
– Ну-ну, – профессор улыбнулся. – Осторожность не повредит, ведь никто из нас не испытывает страха, да и обстоятельства пока неясны… Сегодня приведем в порядок наши дела, потому что никто из нас не может предугадать, каким будет исход этого дела. Я берусь приобрести билеты и все, что необходимо для нашего путешествия…
Больше нечего было обсуждать, и мы разошлись.
Вечер
Все сделано: завещание написано. Мина – моя единственная наследница, если она переживет меня. В случае ее гибели все получат наши друзья, которые были так добры к нам. Солнце близится к закату. Рассеянность и задумчивость Мины меня настораживают; мы со страхом каждый раз ждем восхода и заката, но дай Бог, чтобы все кончилось благополучно.
15 октября. Варна
Мы приехали в Париж и заняли свои места в Восточном экспрессе. Поезд шел около суток, и сюда мы прибыли около пяти часов вечера. Артур отправился в консульство узнать, нет ли телеграмм на его имя, а мы расположились в гостинице. «Императрицы Екатерины» в порту еще нет. Мина здорова и как будто окрепла: на ее лице играет румянец. В пути она почти все время спала. Перед закатом и восходом солнца Мина, впрочем, бодрствует и чувствует себя тревожно; у профессора вошло в привычку гипнотизировать ее в это время – поначалу для этого требовалось некоторое усилие, но теперь это происходит совершенно естественно. Диалог, как правило, лаконичен:
– Что вы видите?
– Все темно. Слышу только, как волны ударяются о борт. Ветер сильный – свистит в снастях, реи скрипят…
Очевидно, судно все еще в море и направляется в Варну.
Лорд Годалминг только что вернулся. Получил четыре телеграммы, и все одинакового содержания: агентство Ллойда не имеет известий об «Императрице Екатерине». Мы рано перекусили и завалились спать. Завтра нам надо повидать британского вице-консула и устроить так, чтобы попасть на корабль, как только он прибудет в порт. Ван Хельсинг говорит, что для нас важно быть на судне между закатом и восходом солнца. Граф, превратись он даже в летучую мышь, не сможет покинуть корабль – он будет вынужден оставаться в ящике, дожидаясь удобного момента, чтобы покинуть его… Надеюсь, что с портовыми чиновниками и моряками затруднений не возникнет, это такая страна, где за деньги можно сделать все, а мы запаслись ими в достаточном количестве. Главное – не упустить судно в нужное время.
16 октября
Ответ Мины все тот же. Поскольку «Императрица Екатерина» должна пройти через Дарданеллы, мы своевременно узнаем об этом.
17 октября
Кажется, все готово для встречи с графом. Артур заявил судовладельцам: он подозревает, что в ящике на корабле могут находиться украденные из его дома ценные вещи, – и получил согласие на вскрытие груза под свою ответственность. Артуру было выдано письмо, в котором капитану предписывалось предоставить лорду Годалмингу полную свободу действий. Далее: если граф окажется в ящике, профессор и доктор Сьюард отрубят ему голову и воткнут кол в сердце; Моррис, Артур и я будем на страже, чтобы предупредить постороннее вмешательство. Ван Хельсинг утверждает: после обряда тело вампира превратится в прах и против нас не останется никаких улик, даже если возникнет подозрение в убийстве. В любом другом случае документальные записи всех событий явятся доказательством нашей невиновности и уберегут нас от виселицы. Мы твердо решили привести наш план в исполнение. Как только «Императрица Екатерина» покажется на горизонте, нас тотчас уведомят.
24 октября
Неделя напряженного ожидания. Ежедневные телеграммы одного и того же содержания: «Никаких известий». Утренние и вечерние ответы Мины под гипнозом неизменны: шум волн, журчание воды, скрипящие снасти.
17 октября, вечер
Пишу по просьбе Джонатана Харкера; он подавлен, хандрит, а нужны точные факты.
Мы все заметили, что в определенные часы Мина как бы освобождается от влияния контролирующей силы, побуждающей ее к странным поступкам. Состояние это наступает приблизительно за полчаса до заката или восхода и длится до тех пор, пока солнце совсем не исчезнет или не поднимется над горизонтом: поначалу колеблющееся состояние, затем освобождение, а после всего – напряженное молчание и быстрая реакция на окружающую обстановку.
Когда мы сегодня собрались вместе, миссис Харкер была несколько сдержанна и в ней чувствовалась внутренняя борьба. Неловкая пауза затянулась, и она, наконец, обратилась к нам дрожащим от волнения голосом:
– Вы… должны взять меня с собой на корабль. Будьте же милосердны, как и прежде, потому что я не выдержу неизвестности. Но не об этом я хотела каждого из вас сейчас попросить… Моя душа в опасности, и все мы знаем, что путь спасения только один… Если вам не удастся его одолеть…
– Мадам Мина, – вскричал профессор, – вы же умная и храбрая женщина! Нужно верить!
– Я стараюсь, – горько усмехнулась Мина, – однако чувствую, что в моей крови яд. Помогите мне, профессор, ведь вы спасли от вечных мучений бедную Люси…
– Обещаю, – твердо сказал ван Хельсинг.
Она, скрывая слезы, обвела нас вопросительным взглядом, избегая глядеть на мужа.
– Я человек грешный, – помедлив, произнес Моррис, – и вряд ли заслужил вашу дружбу, Мина, но клянусь всем святым: если выбора не будет, я от своего долга не уклонюсь.
– Я тоже, – печально произнес Арчи.
Мне нечего было добавить к этой клятве, кроме согласия. Она в упор посмотрела на мистера Харкера и прошептала:
– Джонатан! Ты не должен противиться. Дороже и ближе тебя у меня нет никого…
Он лишь молча кивнул. Мина облегченно вздохнула и уже более спокойно проговорила:
– И еще одно. Не забывайте, если этот… момент наступит, то все случится неожиданно. В таком случае вы должны действовать быстро, ибо я могу быть… нет – я буду связана с нашим врагом и буду действовать против вас четверых. И еще просьба, она не столь существенна и необходима, как первая, но мне хочется, чтобы вы ее исполнили… Прочитайте надо мной молитву. Обряд погребения…
Ее слова прервал мучительный стон мужа, она взяла его руку и улыбнулась:
– Джонатан, мне будет радостно слышать твой голос в последние минуты.
– Мина! Смерть так далека…
– Ты не представляешь себе, до какой степени она сейчас рядом со мной…
Не знаю, что было страшнее: бледная улыбка Мины или глаза мистера Харкера; мы оставили их вдвоем, обреченно обнявшихся. Однако отчаяния в нас не было.
25 октября
До чего же мне недостает моего фонографа!
Писать пером страшно утомительно, но профессор требует протокол событий. Вчера, когда Артур получил от агентства Ллойда известие о том, что «Императрица Екатерина» миновала проливы, мы все были в диком возбуждении, одна лишь миссис Харкер не выказала никаких признаков волнения. Мина очень переменилась за последние три недели. Сонливость все больше овладевает ею, и хотя у нее здоровый вид и к ней вернулся румянец, мы с ван Хельсингом обеспокоены. Внешние признаки вампиризма пока отсутствуют, однако, когда перемены наступят… Мы оба помнили о том, какие страшные обязанности нам предстоят…
При той скорости, с какой «Императрица Екатерина» шла из Лондона, до Варны ей остаются сутки пути. Мы поднимемся в час ночи, чтобы быть наготове.
25 октября, полдень
До сих пор никаких известий о прибытии судна. Гипнотический ответ Мины тот же, что и всегда. Мы все словно в лихорадке, кроме Джонатана, который внешне совершенно спокоен.
Ван Хельсинг и я несколько встревожились сегодня по поводу миссис Харкер: около полудня она внезапно впала в сон, который нам не очень понравился. Хотя мы никому ничего не сказали, нам обоим стало не по себе. Она была беспокойна все утро, а затем внезапно уснула. И когда ее муж сказал, что Мина спит так крепко, что он не может ее разбудить, мы отправились взглянуть на нее. Она глубоко дышала и выглядела неплохо. Бедняжка! Забытье пойдет ей на пользу.
Позднее
На закате Мина дала обычный ответ. В какой бы точке Черного моря ни находился граф, он плывет к месту назначения. К своей погибели, как мы надеемся!
26 октября
Вот уже второй день нет известий об «Императрице Екатерине». Пора бы ей уже прибыть. Некоторые суда, вошедшие в порт вчера вечером, сообщили, что в море к северу и югу от Варны стоит густой туман.
27 октября, полдень
Все еще нет известий о корабле, который мы ожидаем. Миссис Харкер прошлой ночью и сегодня утром отвечала, как обычно: вода. Хотя прибавила, что волны слабые. Профессор встревожен и только что сказал мне, что боится, как бы граф не ускользнул.
– Мне не нравится сонливость мадам Мины. Душа и память проделывают странные штуки в состоянии транса…
Я хотел подробнее расспросить его, но вошел мистер Харкер, и ван Хельсинг сделал предостерегающий жест.
28 октября
«Императрица Екатерина» вошла в порт Галац сегодня в час дня.