Даже если перспективы были не такими глобальными, Мехмед II пустил в ход все средства, чтобы помешать этому. Зная характер Влада, которого он изучил во время его пребывания в Константинополе в 1457–1458 годах, султан решил применить хитрость. В конце 1461-го или в самом начале следующего года он отправил к князю посла, греческого секретаря Томаса Катаболеноса.
Этот человек был связан с православной церковью, которой теперь управлял патриарх Константинопольский Иоасиф I Кокка. Грекам, как армянам и евреям, Мехмед II предложил в рамках империи теократическую форму правления под началом патриарха. Румынская церковь Валахии и Молдавии появилась из этого Константинопольского патриархата, у греков он назывался Вселенским. Митрополиты двух стран были чаще всего греческими священнослужителями, направленными патриархом и синодом наставлять валашских «овец несведущих», а с ними русских и болгар. Митрополит Иосиф Валашский (Венгро-Валашский в официальной византийской терминологии) был членом святого Константинопольского синода и епископства Средней Азии, расположенного в «оккупированных неверными» территориях. Именно этот персонаж и занимался выборами валашского князя.
Как следствие, Томас Катаболенос был не просто агентом султана, но и дипломатом, ловким, искусно убеждающим, рекомендованным Вселенской патриархией. Его миссия требовала талантов: ему предстояло убедить Влада лично привезти дань, которую он не платил уже три года. Халкокондил, возможно, знавший Катаболеноса, припоминает факты:
Он (султан) потребовал, чтобы тот приехал ко двору. Если сделает это — никаких препятствий со стороны султана не встретит, а получит много подарков и знаков внимания, на которое он не поскупится, если всё будет сделано по его воле.
Дукас, венецианский историк того времени, уточняет, что требования султана были чрезмерными: к дани за три года присоединялись проценты (10 000 золотых дукатов!), а кроме того, Влад должен был привезти пять сотен молодых мальчиков, чтобы сделать из них янычаров. Последнее требование было совершенно необычным, поскольку сбор (по-турецки devsirme) мальчиков практиковался раньше лишь среди христианских общин Оттоманской империи, среди неверных и военнопленных. Детей обрезали, обращали в ислам, воспитывали в специальных школах, а потом отсылали по разным округам государства: во дворец императора, в охрану султана, в центральные и региональные администрации. Янычары формировали основную массу элитного войска, приближённого к султану на поле битвы. Остальные же впоследствии получали высокие военные и штатские чины. Известно, что большинство оттоманских великих визирей с XV по XVII век, самым известным из которых был Махмуд-паша (с 1453–1468 по 1472–1473 год), были христианами, обращёнными в ислам и набранными посредством подобного сбора или из военнопленных.
Такого рода «доставка» мальчиков чем-то походила на интервенцию в политическую и административную структуру страны оттоманов, одним словом, на оккупацию. Итак, Валахия, выплачивая налог, до сих пор сохраняла свою внутреннюю автономию: бояре избирали князей, а население беспрепятственно исповедовало свою религию. Турки не имели права оставаться там, строить дома, покупать земли или строить мечети. Единственными допустимыми иностранцами были немцы и венгры-католики, но они жили на закрытых территориях, и им было запрещено практиковать какой-либо прозелитизм[74]. Православные же, греки, славяне или албанцы, наоборот, были желанными гостями. Цыгане имели статус рабов и принимали религию большинства. Настоящие обращения в ислам были редкими, и православная церковь воспринимала это как серьёзную беду: вновь обращённый лишался гражданских прав, его заставляли продать всё имущество и в конце концов покинуть страну. Его имя вычёркивали из похоронных книг семьи (регистры, содержащие имя и день погребения человека), его портрет убирался из церкви, а у более зажиточных людей из семейного монастыря.
Учитывая все эти причины, Влад не мог принять условий султана. Согласно турецким хроникерам, Влад согласился приехать ко двору с одним условием, чтобы тот отправил одного из своих беев охранять границы государства в его отсутствие. Он уточнил: «Поскольку мои подданные не очень верны мне, моя поездка к вашему двору может заставить их обратиться к венграм и доверить им страну». Султан отправил вверх по Дунаю Хамзу Секирджи-баши (управляющего сокольниками), правителя Никополя.
Тем не менее другие источники противоречат этому. Халкокондил, например, отмечает, что это была засада для Влада:
Но чиновнику по имени Хамза, […] который был правителем Видина [исправлено на Никополь], он [Мехмед II] отправил секретный приказ: если бы тот смог хитростью или ещё как привезти [Влада], то он пожалует ему всякие почести — главное, чтобы удалось завладеть им. Он [Хамза] дал секретарю [Томасу Катаболеносу] некоторые рекомендации по поимке, они согласовали все детали по заманиванию Влада в ловушку. Чтобы устроить засаду и схватить князя, секретарь должен был дать сигнал сообщнику, когда отправляться. Последний приступил к делу: он дал знать, когда Влад поедет с ним, и Хамза устроил в этом месте засаду. Влад был вооружён и окружён своими людьми, поскольку он сопровождал местного правителя и секретаря. Попав в засаду, он приказал захватить всех их слуг, а когда напал Хамза, он сражался очень достойно. Обратив их в бегство, он догнал, захватил Хамзу и ещё нескольких беглецов. Когда же поймал, всех посадил на колы. Сначала отсёк слишком длинные, по его мнению, конечности, и посадил Хамзу на самый высокий кол, а потом проделал всё то же самое с его подчинёнными.
Посмотрим же, что сам Дракула докладывал королю Матиашу в письме, отправленном из Бухареста 11 февраля 1462 года.
В других письмах я объяснил Вашему Величеству, как турки, злейшие враги Креста Христова, отправили к нам послов, чтобы мы нарушили мир и договор, заключённый между Вашим Величеством и нами, и не праздновали объединения (как условлено). Вместо этого они нас пригласили поехать с ними ко двору императора. И если мы не забудем про мир и договор, то турки не будут сохранять мир с нами.
Они также послали важного советника Хамзу, бея Никопольского, чтобы установить границу на Дунае. И Хамза-бей мог нас привести ко двору только хитростью, коварством или другими уловками. В другом случае он мог бы нас поймать и увести как пленников.
Но, благодаря Богу, как только мы направились к границе, мы поняли их хитрость и коварство и поймали Хамзу-бея на турецкой стороне недалеко от крепости, названой Джурджу.
В своём письме Влад не говорит ни о налоге, ни о детях, ни о поездке в Константинополь, а о разметке границы, которая скрывала ловушку для его поимки. Действительно, князь упоминается в других письмах, отправленных королю Венгрии (ныне они все утеряны). Мы можем только догадываться о том, действительно ли Влад собирался лично ехать ко двору, особенно после того, что произошло с его отцом в 1442 году. Мы помним, что Влада Дракула заманили в Адрианополь и уверили, что там нечего опасаться, а жизнь и свобода его ничем не будут ограничены, если он отправится к султану Мураду II. Поимка его в Галлиполи, которая последовала за этим путешествием, дала сыну воеводы основание не очень верить обещаниям турков.
Чтобы ни было, это предприятие завершилось трагически: Хамза, бей Никополя, и Томас Катаболенос были посажены на кол перед княжеским дворцом в Тырговиште, а их люди, около сорока, искалечены и повторили судьбу своих хозяев. Несколько месяцев спустя Мехмед II и его армия смогли сами наблюдать эту картину…
Но месть Влада на этом не закончилась: переходя зимой замёрзший Дунай, воевода разделил свои войска на несколько частей и совершил набег, опустошивший всё почти на восемьсот километров вокруг от Килиа до Рахова, недалеко от устья реки Жиу. Он не оставил ни одного города, ни одной деревни, турецкими они были или болгарскими, разрушил все, убил или увёл на свой берег тысячи людей. У этого похода были вполне чёткие цели — оттоманов нужно было припугнуть. Кроме того, образовывалась пустынная зона вдоль реки «гонцов и поджигателей», солдат, которые грабили и получали с этого прибыль, они пытались разобщить население, снабжавшее имперские армии едой.
Рассказывая обо этом королю Венгрии, Влад подводил кровавый итог похода: 23 883 убитых, «не считая тех, кто сгорел заживо в своих домах, или тех, чьи головы не были представлены нашим офицерам». Никогда ещё оттоманы не несли таких потерь за столь короткое время.
В приложении к своему отчёту о победах Влад добавил зловещий постскриптум:
Регистр мест и людей обоих полов, турок и болгар, убитых в Турции Владом, воеводой Валашским.
Облуцита и Энисала — там было убито 1250 человек; в Силистре, Картале и Дидопотроме — 6840; Хыршова — 343; Вардим — 840; Тутукайа — 630, все укрепления вокруг неё были уничтожены, осталась только одна башня; Маротин — убиты 210 человек, в Джурджу с обеих сторон погибло 6414 человек, а крепость по ту сторону Дуная была завоёвана и занята. Господин её был убит, и именно здесь мы поймали Хамзу, бея Никополя. Сын Фируз-бея был пойман, ему отрубили голову. Самые могущественные турки, которые жили в Никополе, последовали за ним. Также и в Турну, и Батине, и в Новиграде было убито 384 человека, а в Свиштове и в двух городах, зависимых от него,— 410. Брод в Никополе был полностью сожжён и разрушен, то же самое и в городе Самовите. В городе Гиген было убито 1318 человек, в Рахове — 1460, а брод был полностью сожжён.
Также, в отмеченных местах, где были броды, сожжённые и разрушенные, жители, мужчины и женщины, молодые люди и дети вместе с младенцами были убиты, а сами места разрушены. Цифры, указанные выше, показывают количество голов и signes (signa — имеет в виду отрубленные носы), которые были принесены нашим чиновникам. Те, кто не был зарегистрирован, сгорели в своих домах, количество их мы не знаем, так как было много, и т. д.