Убитый турок еще не успел рухнуть на землю, а Дракула уже бросился вперед, к своему главному противнику, разъяренному и озлобленному, которого охранники оттаскивали к шатру. Тот уже горел по бокам, но главный навес еще не был тронут огнем. Враги устремились за ворота. Влад видел, что они в любом случае не собирались задерживаться в шатре. Турки хотели убежать через вторые ворота. Если бы им это удалось, то Мехмет и его немногочисленные придворные оказались бы в безопасности.
«Где же Галес?» — подумал князь.
Рядом с ним находились двое верных товарищей — Стойка и Грегор. Втроем они бросились за ускользающим Мехметом. Восемь охранников, вооруженных мечами и пиками, атаковали валахов в самом центре султанского шатра, рядом с перевернутой кроватью, когда веревки, державшие шатер, лопнули, и он обрушился.
Их было трое против восьми, но христиан защищали доспехи. Турки, застигнутые врасплох, кроме всего прочего должны были постоянно оборачиваться и слушать султана, который, надрываясь от ярости, пытался что-то приказывать им из-за их же спин.
Грегор Смешливый умер, как и жил, с неизменной улыбкой на губах. Его булава обрушилась на голову противнику, размозжила ему череп, и он не успел высвободить ее, чтобы отразить удар, направленный на него самого. Стойка тоже опустился на землю. В его голову угодила пика, но он успел убить того, кто зацепил его.
Влад остался один. Перед ним стояли два турка. Одного из них князь поразил мечом, а второго — кинжалом, вовремя выхваченным из ножен.
И вот они перед ним. Их тоже двое. Опять двое!
Валах и турок неотрывно смотрели на него. На них были одинаковые длинные греческие одежды пурпурного цвета, обильно расшитые золотом и серебром.
Влад не видел своего брата с тех пор, как тот был одиннадцатилетним мальчиком. Его ангельское личико теперь преобразилось. Раду возмужал и стал похож на героя античных мифов. Турки не зря называли его красавчиком. Он действительно был на диво хорош собой. Глаза зеленовато-синие, как вода в Босфоре, аккуратно завитые каштановые волосы густой волной спускались на плечи. Борода красиво подстрижена. Рядом с ним Мехмет с загнутым орлиным носом, толстыми губами и густой бородой. Он выглядел грубым и бессердечным, что вполне соответствовало той репутации, которую этот султан снискал себе за годы правления. Мехмет и Раду держали в руках слегка искривленные турецкие мечи. Оба они приняли боевую стойку — меч отведен, рука выдвинута вперед.
Где-то за пылающим, наполненным дымом шатром кипело сражение. Его отголоски доносились до всех троих. Размеренно бил большой турецкий барабан. Потом тоскливо запела валашская труба. Она призывала к сбору и отступлению. Призыв к атаке так и не прозвучал. Это означало, что Галес не пришел, но на самом деле это уже не имело значения. Старый и самый ненавистный враг Влада находился перед ним. Их разделял один бросок, один выпад.
Влад поднял забрало, сделал шаг вперед. Люди в пурпурных халатах как по команде чуть отступили.
— Брат, — глухо произнес Влад.
В этот момент он ощутил всю ту глубочайшую печаль, которая копилась годами и теперь нахлынула на него, заполняя сердце.
— Вот ты и свободен, брат. Пусть сыновья Дракула, оставшиеся в живых, снова станут плечом к плечу и покончат с тираном.
Раду неотрывно смотрел на него блестящими глазами. От волнения он шумно проглотил слюну.
— Он теперь не твой брат, а мой, Влад Дракула, — сказал Мехмет. — К тебе он больше не имеет никакого отношения. Я отдам ему трон Валахии.
— Ты не имеешь на это права, Мехмет, — ответил Влад, обращаясь к султану просто по имени, как когда-то в юности. — В жилах моего брата течет кровь Дракулести, а это вовсе не твоя заслуга. Ты пытался развратить и запугать его. Я знаю, кем ты был, — снова обратился Влад к Раду, и голос его дрогнул. — Поэтому не прошу убить его. Просто отойди в сторону и позволь мне сделать это.
Раду услышал это и действительно отступил в сторону. Мехмет взглянул на него, потом перевел взор на Влада.
Султан понял, что попал в западню.
— Попробуй, Казиклу-бей. Я рожден воином, и тебе придется нелегко.
— Что ж, посмотрим, — невозмутимо ответил Влад, опустил забрало и сделал шаг вперед, держа меч перед собой.
Он сосредоточил все внимание на человеке, которого ненавидел всем сердцем, нацелился только на него, поэтому не увидел, как сбоку сверкнул меч, и обернулся только тогда, когда уже было поздно. Князь резко отклонился, поднял меч, но одна из дужек гарды была погнута. В память о победе над Владиславом ее так и не выправили, так что она не смогла полностью принять на себя удар дамасского меча Раду. Сталь распорола перчатку Влада и отрубила левый мизинец. Он упал на пол шатра, застеленный ковром, покрытым пеплом.
— Раду… — простонал князь, не скрывая разочарования.
— Нет! — пронзительно вскрикнул его брат. — Ты так и не пришел за мной, бросил меня, оставил им. Теперь я на их стороне. Трон моего отца будет моим.
Мехмет улыбнулся и шагнул к нему. Влад все еще держал меч в руке, хотя теперь он казался ему вдвойне тяжелее.
Он поднял его.
— Раду… — Воевода закашлялся.
Широкая полоса пылающей ткани, из которой был сделан шатер, сорвалась с потолка. Несколько мгновений она парила в воздухе, затем плавно опустилась между противниками. Взметнулись сполохи огня. За стеной дыма и пламени теперь ничего нельзя было толком различить. Какие-то расплывчатые силуэты, напоминающие человеческие фигуры, плавно передвигались за сизо-оранжевой завесой, слышались отголоски речи, вскрики. Нельзя было двинуться вперед, но и назад тоже пути не было.
Влад сжал рукоятку меча, ставшую липкой от его собственной крови, и сделал несколько шагов в сторону. Ткань шатра там дымилась, но еще не пылала. Он задыхался, мысли путались, сознание готово было вот-вот покинуть его. Потом Дракула увидел кусок ткани, который был как-то очень небрежно пришит к шатру, и узнал свою собственную работу. Он вспорол мечом полотно, оторвал заплатку и выбрался в образовавшееся отверстие.
Его глаза разъел дым, они слезились. Князь, превозмогая боль, поднял голову, чтобы увидеть, где находятся его витязи. Снова пропела валашская труба, призывая воинов вернуться к стягу Дракона, все еще парящему над полем битвы. Влад собрал силы, поднялся, спотыкаясь о тела убитых, направился к знамени и вдруг натолкнулся на целый отряд янычар. Они выросли буквально из-под земли.
Князь попытался поднять меч, и тут откуда-то из-за его спины, от султанского шатра, уже сгоревшего дотла, послышался крик. Он обернулся, ожидая увидеть две тысячи своих воинов, свежих, готовых ринуться в атаку, но заметил только одного. Он скакал между двумя ортами янычар, уже изготовившихся к нападению.
— Ион! — крикнул Влад.
Каким-то невероятным образом за всем гулом сражения друг услышал его, обернулся, повернул коня и поскакал к своему князю.
— Влад! Влад! — громко кричал он в ответ.
Янычары бежали к ним. Медлить было нельзя. Ион оказался рядом, наклонился и протянул руку. Влад схватился за нее и взобрался на его лошадь, морщась от боли.
Взгляд Иона упал на изуродованную ладонь князя.
— Мой господин, ты ранен, у тебя кровь! — воскликнул он.
— Скачи! — шепотом приказал Влад и прижался лбом к прохладным доспехам друга.
— Так ты…
— Скачи! — повторил князь и закрыл глаза.
Ион вонзил шпоры в бока лошади. Она рванулась вперед, в гущу сражения, которое кипело, не прекращаясь. В самом центре этой кровавой схватки Черный Илья орудовал огромным двуручным мечом. Знамя с серебряным драконом он вынужден был положить на землю.
Тремблак подхватил стяг и высоко поднял его.
— Валахи, ко мне! Все ко мне! — закричал он.
Немногие воины могли услышать его призыв. Однако знамя, взметнувшееся среди сполохов огня, было видно отовсюду, и все валахи, оставшиеся в живых, устремились к нему. Люди Дракулы уходили из разрушенного турецкого лагеря по той же дороге, по которой и вошли в него. Почти никто не пытался задержать их.
Глава тридцать седьмаяМОЛОХ
— Влад! — вскрикнула она и попробовала встать, когда услышала, как открывается дверь.
— Нет, Илона, это всего лишь я. — Ион подошел к ней и положил руку на плечо. — Отдыхай.
Женщина напряглась, сопротивляясь даже слабому его прикосновению.
— Наверное, уже пора. Мне следует…
— Нет, еще не пора. Тебе придется собраться с силами, чтобы стоять там. В церкви ужасно душно и жарко. Здесь прохладнее, а ты еще слаба. Отдыхай пока.
— Мне уже лучше. Еще немного, и я должна буду встать. — Илона положила ладонь на руку друга ее князя, все еще лежащую у нее на плече. — Влад первым делом станет искать взглядом меня, как только появится. Он всегда так делает. Я не хотела бы его разочаровать.
— Если он появится, конечно, — заметил Тремблак, сел за стол, облокотился на него и опустил голову на руки.
Он страшно устал за эти месяцы, с тех пор как турки перешли Дунай.
— Если?.. — переспросила она. — Тебе что-то известно?
Ион взглянул на Илону и заметил, что она испугана.
— Нет, — ответил он как можно мягче. — Одни только слухи и домыслы.
Женщина отвела взор.
— Те самые слухи, из которых следует, что он уже мертв, — тихо проговорила она.
Илона ждала его ответа, но Ион промолчал.
Она закрыла глаза и попросила:
— Расскажи мне еще раз.
— Илона!..
— Пожалуйста, расскажи мне о том, как неделю назад ты виделся с Владом в последний раз и он был жив. Когда ты говоришь со мной об этом, мне кажется, что я вижу князя, он словно присутствует здесь, в этой комнате.
Ион вздохнул. Он и рад был бы солгать ей, но за все те годы, что они знали друг друга, ни разу не смог покривить душой даже в самом малом.
— Турки преследовали нас, — начал Тремблак. — Тяжелая кавалерия, то есть спаги, легкоконные акинчи. Мы вынуждены были с боем отходить назад, в лес. Бывали мгновения, когда я даже думал, что Влад спит. Он сидел за моей спиной, был тих как никогда, не произнес ни слова. Но когда нам оставалось до леса всего ничего, пять шагов, стрела попала в горло одному из витязей, Николаю, и он замертво упал с лошади. Князь вдруг резко наклонился, рванулся вперед и уже через мгновение сидел на лошади погибшего. Он стянул перчатку с левой руки и надел ее на правую. Влад все время держал руку поднятой, стараясь остановить кровь, но я видел, что она капала из-под перчатки. Он крикнул мне: «Скачи в Тырговиште!» — потом поворотил лошадь и снова ринулся на турок, чтобы сражаться, убивать и