В окружении Якова II полагали, что голландцы высадятся на восточном побережье. В распространении слухов об этом распорядился сам принц, проинструктировавший своих агентов дезинформировать англичан. Поэтому королем была организована защита городов и портов на юго-восточном побережье Англии.
Голландский статхаудер сумел избежать ошибок испанской Великой армады. Послужили ему уроком и неудачные попытки голландцев достичь берегов Англии во время трех недавних англо-голландских войн. Поэтому для начала он создал удобные коммуникации на голландском берегу. Поначалу вторжение планировалось на конец сентября, однако выступил флот только 19 октября и из-за сильного шторма вынужден был вернуться назад, причем часть кораблей была потеряна. На бирже Амстердама резко упали акции Голландской Ост-Индской компании. Пожалуй, любой человек, но только не принц Оранский с его железным характером, подумал бы, что это конец. Вильгельм же просто купил новых лошадей взамен той тысячи, которая погибла в шторм, и дождался, пока погода улучшится. Когда же 11 ноября «католический» западный ветер сменился на восточный «протестантский», голландский флот наконец снялся с якоря.
Любопытно, что в «Лондонской газете» в начале ноября 1688 года были опубликованы сведения об армии Вильгельма: пехотинцев — 10 692, конных — 3660, итого — 14 352 человека плюс 635 матросов. Но сведения эти были неполны, поскольку агенты статхаудера активно дезинформировали англичан.
15 ноября 1688 года флотилия в составе 60 военных кораблей появилась у юго-западных берегов Англии — в гавани Торбей графства Девоншир. «Его флаг был английских цветов, его лозунгами были: протестантская религия и свобода Англии», — писал один из офицеров, принимавших участие в экспедиции. Армия Вильгельма представляла собой экзотическое зрелище. Во-первых, это была протестантская Европа в миниатюре — в экспедиции участвовали не только голландцы, но и шведы, датчане, финны, пруссаки, французские гугеноты и, конечно же, англичане и шотландцы. Во-вторых, в составе этой армии находились мамелюки в тюрбанах, подаренные Вильгельму императором Леопольдом, чернокожие солдаты из голландской Вест-Индии и даже католики. Принц Оранский хотел сначала высадиться севернее, где его ждали знатные заговорщики во главе с Денби. Но ветер увлек его в Дуврский пролив. Вспомнив о годовщине Порохового заговора (15 ноября 1605 года), принц Оранский не преминул заметить епископу Бернету: «И что вы теперь думаете о предопределении?»
После высадки Вильгельм III был провозглашен регентом королевства. Его армия начала движение к Лондону, остановившись через четыре дня лагерем в Эксетере, чтобы дать возможность Якову II сориентироваться в обстановке и удалиться. Принц Оранский не желал кровопролития. В Эксетере он выпустил свою вторую декларацию, где заявлял, что не имеет намерений захватить абсолютную власть и узурпировать корону, а просит совета пэров королевства, как ему поступить. Декларация обещала, что все паписты будут арестованы и против них будут изданы соответствующие законы.[284]
Известие о высадке зятя не было для Якова, находившегося в тот момент за обеденным столом, громом среди ясного неба. Он закончил прием пищи, затем сел на коня, вызвал к себе принца Георга Датского, Черчилля и других офицеров и поскакал с ними в Солсбери, где назначил сбор королевской армии. По пути лицо уже немолодого короля так раскраснелось, что пришлось сделать остановку, — Якова чуть не хватил инсульт. В кризисный момент король располагал, по сути, такой же мощной военной силой, как и Оливер Кромвель. Он надеялся запереть силы Вильгельма на западе королевства и блокировать его морские коммуникации. Против статхаудера была собрана армия в 40 000 человек плюс 3000 из Ирландии и 4000 из Шотландии. Командующим был назначен получивший звание генерал-лейтенанта Джон Черчилль. 7000 солдат остались защищать Лондон. 19 ноября король прибыл в Солсбери и был удовлетворен: такой большой и хорошо обученной армии Англия еще не видела. Кроме того, у Якова был в распоряжении флот, проверенный в войнах с Нидерландами, — 47 военных кораблей с 12 303 моряками на борту.
Но эта армия только выглядела внушительной. В том морозном и исключительно ясном ноябре на короля сыпались удар за ударом. Еще до поездки в Солсбери ему сообщили, что старший из трех сыновей графа Кларендона, офицер королевской гвардии лорд Корнбери, ушел в лагерь Вильгельма с двумя сотнями всадников. Младшая дочь Якова, принцесса Анна, написала Вильгельму, что ее муж отправился с королем к армии, сама она «еще не знает, что будет делать — останется или покинет столицу, все зависит от совета друзей». Скоро под воздействием ближайшей подруги Сары Черчилль принцесса решилась: они вместе двинулись с небольшим эскортом в Ноттингем, где их приветствовал лорд Девонширский, занявший этот город для Вильгельма. По пути их нагнал покинувший Якова принц Датский.
Армия рассыпалась. Лорд Февершем, заподозрив Черчилля в неблагонадежности, посоветовал королю арестовать его как изменника, и тот понял, что медлить нельзя. Поступить так, как Георг Датский, Черчилль не захотел. Ночью 23 ноября 1688 года он собрал военный совет, на котором предложил офицерам и солдатам не препятствовать голландской экспедиции. Возражений почти не было. После чего в сопровождении герцога Графтона и 400 всадников он поспешил навстречу принцу Оранскому.
Примечательно, что перед окончательным выбором Черчилль написал письмо королю, в котором объяснял причины своего поступка. Он скромно заметил, что не надеется получить от Вильгельма так много, как получил от Якова, но сейчас наступил именно тот момент, когда в политике высокие принципы преобладают над личными интересами. Под письмом стояла подпись: «Самый обязательный и послушный придворный и слуга Его Величества».[285] Неизвестно, как в душе отреагировал на это король. Но одно, пожалуй, он понял — что удача от него окончательно отвернулась.
Фактически Яков уже потерял королевство. В Йоркшире Вильгельма поддержал граф Денби, в Чешире — лорд Деламер, лорд Бат открыл перед принцем Оранским ворота Плимута, лорд Шрюсбери взял для него Бристоль. Ставший впоследствии адмиралом капитан Бинг прибыл в штаб-квартиру статхаудера и сообщил, что Плимут и весь флот в его распоряжении. Английские города один за другим признавали Вильгельма.
Осознав свое положение, Яков отправил королеву вместе с сыном во Францию. Затем он созвал оставшихся в Лондоне членов Тайного совета и с их согласия вступил в переговоры с принцем Оранским, армия которого шла к столице. Вильгельм выдвинул такие условия: все паписты должны быть удалены из кабинета, Тауэр и форт Тилбери должны перейти в руки Лондонского совета, ни одна из армий — и Якова, и самого Вильгельма — не должна подходить ближе 30 миль к столице. Тогда король может быть уверен, что ему дадут покинуть Англию. Поначалу Яков заявил, что ничто не заставит его уехать; затем все-таки бежал.
Ночью 11 декабря он тайно покинул Уайтхолл, перебрался через Темзу и устремился к побережью. Напоследок он попытался дезорганизовать управление своим уже бывшим королевством — выбросил в Темзу государственную печать, приказал преданному Февершему распустить остатки армии, а адмиралу Дартмуту — отплыть на оставшихся кораблях в Ирландию. По Англии с быстротой молнии разнеслись слухи об избиениях протестантов в Ирландии. В Лондоне разъяренная толпа стала громить иностранные посольства, город охватила паника, за которой последовала волна террора, получившая название «Ирландская ночь». Только решительные действия Лондонского совета успокоили бурю. Совет признал власть Вильгельма и сообщил ему, что «ожидает счастливого прибытия его милости принца Оранского в Лондон» и просит «защитить протестантскую религию, сохранить королевство от рабства и папства, созвать свободный парламент, гарантировать соблюдение законов и свобод жителей королевства».
Несчастья продолжали преследовать Якова. Корабль, на котором он был должен отправиться во Францию, еще не был готов к отплытию. Находясь в ожидании, 16 декабря он попал в руки рыбаков, принявших его за иезуита, и был отправлен обратно в Лондон. Тремя днями ранее бесновавшаяся лондонская толпа встретила бывшего короля довольно спокойно — он уже был в прошлом. Через несколько дней томительной неопределенности Якову позволили уехать. 19 декабря голландский эскорт доставил его на корабль, который навсегда увез его во Францию. Погода была ужасной, мокрый ветер пронизывал до костей, и по пути к берегу кучер кареты, в которой ехал Яков, ворчал, имея в виду духовника Якова: «Бог проклял отца Петри. Без него мы бы не были здесь». Вильгельм разрешил всем сторонникам Якова последовать за своим королем. Исключение составил судья Джеффрис, которого заключили в Тауэр, где он вскоре скончался.[286]
В литературе о герцоге Мальборо существует мнение, что его жена Сара была чуть ли не ключевой фигурой событий ноября 1688 года. Дескать, без нее Анна Стюарт вряд ли бы покинула Лондон, а без одобрения супруги Черчилль, возможно, не предал бы короля. А в сумме эти два условия сыграли решающую роль в низложении Якова II. Не умаляя воздействия Сары Черчилль на произошедшие события, поставим вопрос: а имели ли бы они место, если бы четы Черчиллей не существовало вовсе? Определенно да. Принцессу Анну подтолкнул бы к действию часто посещавший ее лондонский епископ, а Черчилль был не единственным офицером, дезертировавшим из королевской армии. «Славная революция», являясь и «делом Провидения» и включая в себя случайные моменты, была естественным «корректирующим» английское политическое и правовое устройство событием с наличием мощного катализирующего внешнего фактора — экспедиции Вильгельма Оранского. Мировоззрение большинства англичан, пригласивших голландского статхаудера на свой престол и принимавших активное участие в событиях 1688 года, формировалось в гражданских войнах и политических потрясениях середины XVII века. Черчилли, только родившиеся в то время, были слишком молоды, чтобы полностью осознать необходимость перемен. Но, как умные дети Реставрации Стюартов, они чувствовали, откуда дует ветер. И потому сыграли в 1688 году значимую роль.