Открыто пренебрегая положениями Рейсвейкского мира, Людовик XIV, по совету своего военного министра Шамийяра и вняв мольбам королевы Марии Моденской, признал права сына Якова Джеймса Фрэнсиса Эдварда на английский и шотландский престол под именем Якова III и Якова VIII. Людовик считал, что «некогда король — всегда король». Мария Моденская была согласна с тем, что, пока Вильгельм Оранский является де-факто королем Англии, Джеймс-Фрэнсис-Эдвард должен оставаться частным лицом, но если он откажется от королевского титула, то откажется и от своих легитимных прав по рождению. Впрочем, Людовик руководствовался прежде всего политическими мотивами. Этот акт мог быть ответом на «предательство» Вильгельма Оранского и его союз с императором Леопольдом I. И возможно, права Якова III юридически и идеологически идентифицировались во Франции с правами внука Людовика на ставший вакантным к тому времени испанский трон, на который претендовал и сын Леопольда. Скоро в Европе вспыхнет война за Испанское наследство (1701–1714), в которой Франция продемонстрирует свою силу, но потеряет гегемонию.
Так или иначе, но именно признание прав претендента Версалем заставило Вильгельма III начать подготовку к войне и сплотить общественное мнение в Англии вокруг своей дипломатии. В июне 1701 года парламент принял обеспечивавший протестантское престолонаследие в Англии «Акт об устроении», в соответствии с которым преемницей Анны Стюарт на троне назначалась ее двоюродная тетка, дочь сестры Карла I Елизаветы — ганноверская курфюрстина София.[298] В 1702 году Вильгельм умер, и на престол взошла младшая дочь Якова Анна. Она пробыла королевой двенадцать лет и на месяц с небольшим пережила Софию; ей в 1714 году наследовал сын Софии — ганноверский курфюрст, ставший королем Георгом I.
Джеймс-Фрэнсис-Эдвард не сложил оружия, и в 1715 году поднял восстание в Шотландии, надеясь на помощь Испании и Франции, но был разбит. В 1745 году якобиты поднялись опять под знаменами внука Якова II Чарльза-Эдварда Стюарта и опять потерпели поражение. С тех пор серьезных попыток вернуть Стюартам британский престол не предпринималось. Притязания Чарльза перешли к его младшему брату Генри-Бенедикту Стюарту, дьякону Коллегии кардиналов католической церкви. Генри был последним из легитимных наследников Якова; у него не было родственников, которые могли бы публично заявить о правах на трон после его смерти в 1807 году. Что же до потомства внебрачных детей Якова II Стюарта, то оно существует и сегодня: в частности, потомками Генриетты Фитцджеймс (и соответственно Черчиллей) через свою мать Диану Спенсер являются внуки Елизаветы II принцы Уильям и Гарри.
В заключение скажем, что связывать мировоззрение и политику Якова Стюарта только с католицизмом, совмещенным со стремлением к абсолютной власти, или только с борьбой за власть придворно-аристократических элит будет неполным. Шла борьба за власть между религиозно-политическими союзами, и это было продолжением «конфессионального века».
Жизнь Якова II, являвшего собой, по сути, прообраз военного диктатора, в реальности была драмой — драмой чужака, дважды изгнанника, воспринявшего континентальную культуру и причудливо преломившего ее через свое восприятие мира, на которое решительным образом повлияли потрясения, пережитые Англией в середине столетия.
Послесловие
Завершение стюартовского века ознаменовалось появлением конституционной монархии в Англии и окончанием «малого ледникового столетия» в Европе. Однако читатель оправданно может возразить автору: а как же Мария и Анна Стюарт? Не стоит ли стюартовский век завершить в 1714 году?
Думается, не стоит, ибо развитие Британии после 1688 года имело уже иное качество — начался долгий путь формирования правового государства. Да и представители династии выглядели иначе. Вильгельм III Оранский, как известно, был Стюартом по женской линии. Его супруга Мария II Стюарт (1689–1694) стала королевой Англии и Шотландии и соправительницей мужа (или, точнее, Вильгельм был ее соправителем) в результате политического компромисса. Не будь пара бездетной, на английском престоле утвердилась бы Оранская династия. В династической Европе ее модель основывалась на архаическом образце с опорой на раннесредневековых бриттов, когда правитель избирается высшими представителями общества. Мария доверяла государственные дела супругу, которого она самоотверженно любила, и говорила о себе самой: «Я живу, как монахиня». Она старалась не вмешиваться в большую политику, больше занимаясь благотворительной деятельностью. По ее инициативе были основаны Колледж Вильгельма и Марии в Вильямсбурге (Виргиния) и Королевская больница для моряков в Гринвиче. Лишь во время военных походов Вильгельма в 1690 году в Ирландию и в 1692 году в континентальную Европу королева брала на себя политическое руководство и принимала некоторые важные решения.
Ее сестру королеву Анну наиболее образно, но не без заметной иронии и с французской точки зрения, охарактеризовал Виктор Гюго в своем знаменитом романе «Человек, который смеется»: «Подобно Людовику XIV, она играла в „великое правление“: у нее были свои памятники, свое искусство, свои победы, свои полководцы, свои писатели, свои личные средства, из которых она выдавала пенсии знаменитостям, своя галерея произведений искусств. У нее тоже был пышный двор и свита, собственный этикет и собственный марш. Двор этот был воспроизведением в миниатюре всех „великих людей“ Версаля — и в оригинале не очень-то великих. В некотором роде обман зрения, но прибавьте к этому гимн „Боже, храни королеву“, музыка которого заимствована у Люлли, и все вместе создавало иллюзию сходства. Все необходимые персонажи налицо: Кристофер Рен вполне подходящий Мансар, Сомерс не хуже Ламуаньона. У Анны был свой Расин — Драйден, свой Буало — Поуп, свой Кольбер — Годолфин, свой Лувуа — Пемброк и свой Тюренн — Мальборо. Увеличьте только парики и уменьшите лбы. В общем, все торжественно и пышно, и Виндзор в то время почти не уступал Марли. Но на всем лежал отпечаток женственности, даже отец Телье у Анны носил имя Сары Дженнингс… Несмотря на то что Англия ссорится в это время с Францией и побеждает ее, она ей подражает и заимствует у нее Просвещение; все, что красуется на фасаде Англии, освещено лучами Франции. Жаль, что правление Анны продолжалось только двенадцать лет, иначе англичане, не долго думая, стали бы говорить „век Анны“, как французы говорят: „век Людовика XIV“». Конечно, писатель, сравнивая Англию и Францию начала XVIII века, несколько преувеличил — кто тогда в Европе не подражал Франции! Параллели можно найти повсюду…
Несмотря на свой средний ум, Анна Стюарт не относилась к тем правительницам, чью волю можно было игнорировать. Она сумела осознать свою роль и своеобразие своего правления — не зря же в первой речи в парламенте Анна заявила, что намерена быть истинной англичанкой в отличие от голландца Вильгельма, брата — француза в изгнании и немцев — представителей дома Ганноверов. Анна не имела ни знаний, ни опыта государственного управления, не совсем понимала смысл «Билля о правах», ограничивавшего ее власть, но, к счастью для нее, изменения в политике более или менее совпадали с ее собственным мнением. Еще одним позитивным моментом ее правления было то, что на нее влияли хорошие советники, которые могли контролировать большинство в парламенте. И трудно сказать: это она умела их выбирать, или они умели влиять на нее. При этом Анна была последним монархом, который председательствовал на заседаниях кабинета министров.
Ни Марию, ни Анну нельзя в полной мере назвать счастливыми королевами. Но и несчастной их жизнь тоже нельзя назвать. Их почитали, они умерли на родине в своих постелях, в то время как Британия двигалась вперед.
Литература
Источники
Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. М., 1991.
Гизо Ф. История Английской революции: в 2 т. М., 1996.
Сен-Симон. Мемуары. 1691–1701. М., 2007.
Фонд П. П. Дубровского. Авт. 93. Док. 2.
Acta Pacis Westphalicae. Ser. II В. Bd I, Ser. III. Bd. 4 / Bearb. von F. Bosbach. Munster, 1975.
Archbishop Laud, quoted by his chaplain Peter Heylin in Cyprianus Angelicus. L., 1688.
Archives ou correspondanse inedite de la Maison d’Orange-Nassau / Par Mr. G. Groen van Prinsterer. 2-me Série. Т. IV, V. Utrecht, 1859.
Articles of Marriage between his Majesty and the Lady Infanta of Portugal, 1661 // Collection of Treaties between Great Britain and other powers / Ed. by G. Chalmers. Vol. II. L., 1790.
Burnet G. Bishop Burnet’s History of the Reign of King James the Second. Notes by the Earl of Dartmouth, Speakers Onslow, and Dean Swift. Additional Observations now Enlarged. Oxford, 1852. Vol. 2. Calendar of State Papers. 1611–1641, 1649–1667, 1685/ Ed. by G. Bruce and P. Hamilton. L., 1858–1882.
Calendar of State Papers, Venice. Vol. XII. 1610–1631. L., 1924–1927.
Calendar of State Papers, Domestic Series, of the Reign of William and Mary. May 1690 — October 1691. L., 1898.
Clarendon E. The History of The Rebellion and Civil Wars in England, Also His Life, Written by Himself. Oxford, 1843. Vol. I–II.
Clarke J. S. The Life of James the Second King of England, etc. Collected out of Memoirs Writ of His Own Hand. Together with The King’s Advice to His Son, and His Majesty’s Will. Published from the Original Stuart Manuscripts in Carlton-House. L., 1816. Vol. 1–2.
Cobbet’s Parliamentary History of England. Vol. IV, V. L., 1808–1809.
The Constitutional Documents of the Puritan Revolution. 1625–1660 / Sel. and ed. by S. R. Gardiner. Oxford, 1968.
Corps Universelle diplomatique / Par J. Du Mont. Vol. V–VII. Amsterdam, 1728.
Correspondence inédite de Turenne avec Le Tellier et Louvois / Par Barthelemy. Paris, 1874.
The Diary of Bulstrode Whitelocke / Ed. by R. Spalding. N. Y., 1990.